18 марта 1965 года летчик-космонавт СССР Алексей Леонов впервые в истории совершил выход в открытый космос с борта корабля "Восход-2", пилотируемого Павлом Беляевым.

18 марта 1965 года впервые в мире был осуществлен выход человека в открытое космическое пространство. Его совершил летчик-космонавт СССР Алексей Леонов во время полета на космическом корабле "Восход-2" (18-19 марта 1965 года), на котором он был вторым пилотом, а Павел Беляев - командиром.

Для выхода человека в открытое безвоздушное пространство на многоместном космическом корабле "Восход" была дополнительно установлена шлюзовая камера (кодовое название "Волга"), которая имела цилиндрическую конструкцию и состояла из 36 надувных секций, разделенных на три изолированных друг от друга группы. Камера сохраняла свою форму даже в случае выхода из строя двух из них.

Шлюзовая камера сообщалась с кабиной люком с герметизирующей крышкой, которая открывалась внутрь гермокабины как автоматически с помощью специального механизма с электроприводом, так и вручную. Управление приводом осуществлялось с пульта.

Для выхода космонавта в космическое пространство служил люк в верхней части камеры, снабженный герметизирующей крышкой, которая также могла открываться и автоматически и вручную. В шлюзовой камере были размещены две кинокамеры для съемки процесса входа космонавта в камеру и выхода из нее, система освещения, агрегаты системы шлюзовой камеры. Снаружи был установлен киноаппарат для съемки находящегося в космическом пространстве космонавта, баллоны с запасом воздуха для наддува шлюзовой камеры и баллоны с аварийным запасом кислорода.

Шлюзовая камера располагалась вне жесткого корпуса космического корабля. При выходе на орбиту в свернутом виде она помещалась под обтекателем корабля. В космосе камера надувалась. А после выхода космонавта в космическое пространство перед спуском на 3емлю основную ее часть отстреливали, и корабль входил в плотные слои атмосферы почти в обычном виде - имея лишь небольшой нарост в области входного люка. Если бы "отстрел" камеры по каким-нибудь причинам не состоялся, то экипажу пришлось бы вручную обрезать мешающую спуску на Землю шлюзовую камеру. Для этого им нужно было облачиться в скафандры и, разгерметизировав корабль, высунуться в люк.

Для выхода из корабля в космическое пространство был разработан специальный скафандр "Беркут" с многослойной герметичной оболочкой, с помощью которой внутри скафандра поддерживалось избыточное давление, обеспечивающее нормальную жизнедеятельность космонавта. Снаружи скафандр имел специальное покрытие белого цвета для предохранения космонавта от теплового воздействия солнечных лучей и от возможных механических повреждений герметичной части скафандра. Скафандрами были снабжены оба члена экипажа, чтобы командир корабля мог при необходимости оказать помощь космонавту, вышедшему в космическое пространство.

При подготовке к полету Беляев и Леонов отрабатывали все действия и возможные аварийные ситуации при выходе в открытый космос во время наземных тренировок, а также в условиях кратковременной невесомости на борту летящего по параболической траектории самолета.
18 марта 1965 года в 10 часов по московскому времени космический корабль "Восход-2" с космонавтами Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым успешно стартовал с космодрома Байконур. Сразу же после подъема на орбиту, уже в конце первого витка, экипаж стал готовиться к выходу Леонова в открытый космос. Беляев помог Леонову надеть на спину ранец индивидуальной системы жизнеобеспечения с запасом кислорода.

Управление шлюзованием осуществлял командир корабля Беляев с пульта, установленного в кабине. При необходимости управление основными операциями шлюзования могло осуществляться Леоновым с пульта, установленного в шлюзовой камере.

Беляев наполнил шлюзовую камеру воздухом, и открыл люк, соединяющий кабину корабля со шлюзовой камерой. Леонов "вплыл" в шлюзовую камеру, командир корабля, закрыв люк в камеру, начал ее разгерметизацию.

В 11 часов 28 минут 13 секунд в начале второго витка была произведена полная разгерметизация шлюзовой камеры корабля. В 11 часов 32 минуты 54 секунды открылся люк шлюзовой камеры, а в 11 часов 34 минуты 51 секунду Леонов вышел из шлюзовой камеры в космическое пространство. Космонавта с кораблем связывал фал длиной 5,35 метра, в составе которого был стальной трос и электрические провода для передачи на борт корабля данных медицинских наблюдений и технических измерений, а также осуществления телефонной связи с командиром корабля.

В открытом космосе Леонов стал проводить предусмотренные программой наблюдения и эксперименты. Он совершил пять отходов и подходов от шлюзовой камеры, причем самый первый отход был сделан на минимальное расстояние - один метр - для ориентации в новых условиях, а остальные на полную длину фала. Все это время в скафандре поддерживалась "комнатная" температура, а его наружная поверхность разогревалась на солнце до +60°С и охлаждалась в тени до -100°С. Павел Беляев с помощью телекамеры и телеметрии следил за работой Леонова и был готов, если это потребуется, оказать необходимую ему помощь.

После выполнения ряда экспериментов Алексею Леонову поступила команда возвращаться, но сделать это оказалось непросто. Из-за разности давлений в космосе скафандр сильно раздулся, потерял свою гибкость, и Леонов не мог втиснуться в люк шлюза. Он сделал несколько безрезультатных попыток. Запас кислорода в скафандре был рассчитан всего на 20 минут, которые заканчивались. Тогда космонавт сбросил давление в скафандре до аварийного. Если бы к этому времени у него не произошло вымывание азота из крови, то он бы закипел и Леонов погиб. Скафандр уменьшился, и вопреки инструкции, предписывающей заходить в шлюз ногами, он протиснулся в него головой вперед. Закрыв внешний люк, Леонов стал разворачиваться, так как входить в корабль все равно нужно было ногами из-за того, что крышка, открывающаяся внутрь, съедала 30 % объема кабины. Разворачиваться было сложно, так как внутренний диаметр шлюза - один метр, а ширина скафандра в плечах - 68 сантиметров. С большим трудом Леонову удалось это сделать, и он смог войти в корабль ногами, как положено.

Алексей Леонов в 11 часов 47 минут вошел в шлюзовую камеру корабля. А в 11 часов 51 минуту 54 секунды, после того как был закрыт люк, начался наддув шлюзовой камеры. Таким образом, летчик-космонавт находился вне корабля в условиях космического пространства 23 минуты 41 секунду. По положениям Международного спортивного кодекса чистое время пребывания человека в открытом космосе исчисляется с момента появления его из шлюзовой камеры (от обреза выходного люка корабля) до входа обратно в камеру. Поэтому время нахождения Алексея Леонова в открытом космическом пространстве вне космического корабля считается равным 12 минут 09 секунд.

С помощью бортовой телевизионной системы процесс выхода Алексея Леонова в космическое пространство, его работа вне корабля и возвращение в корабль передавались на Землю и наблюдались сетью наземных пунктов.

После возвращения в кабину Леонова космонавты продолжили выполнять эксперименты, запланированные программой полета.

В полете было еще несколько нештатных ситуаций, которые, к счастью, не привели к трагедии. Одна из таких ситуаций возникла при возвращении: не сработала система автоматической ориентации на Солнце, и поэтому не включилась вовремя тормозная двигательная установка. Космонавты должны были осуществить посадку в автоматическом режиме на семнадцатом витке, но из-за отказа автоматики, вызванного "отстреливанием" шлюзовой камеры, пришлось уйти на следующий, восемнадцатый виток и садиться с использованием ручной системы управления. Это была первая посадка в ручном режиме, и при ее осуществлении обнаружилось, что с рабочего кресла космонавта невозможно заглянуть в иллюминатор и оценить положение корабля по отношению к Земле. Начинать же торможение можно было только сидя в кресле в пристегнутом состоянии. Из-за этой нештатной ситуации была потеряна необходимая при спуске точность. В результате приземлились космонавты 19 марта далеко от расчетной точки посадки, в глухой тайге, в 180 километрах северо-западнее Перми.

Нашли их не сразу, посадке вертолетов помешали высокие деревья. Поэтому ночь космонавтам пришлось провести около костра, используя для утепления парашюты и скафандры. На следующий день в мелколесье, в нескольких километрах от места приземления экипажа, спустился десант спасателей для расчистки площадки для небольшого вертолета. Группа спасателей на лыжах добралась до космонавтов. Спасатели построили бревенчатую избушку-шалаш, где оборудовали спальные места для ночлега. 21 марта площадка для приема вертолета была подготовлена, и в тот же день на борту Ми-4 космонавты прибыли в Пермь, откуда и сделали официальный доклад о завершении полета.

20 октября 1965 года Международная авиационная федерация (ФАИ) утвердила мировой рекорд продолжительности пребывания человека в космическом пространстве вне космического корабля 12 минут 09 секунд, и абсолютный рекорд максимальной высоты полета над поверхностью Земли космического корабля "Восход-2" - 497,7 километра. ФАИ присудила Алексею Леонову высшую награду - Золотую медаль "Космос" за первый в истории человечества выход в открытое космическое пространство, лётчику-космонавту СССР Павлу Беляеву были вручены диплом и медаль ФАИ.

Первый выход в открытый космос советские космонавты провели на 2,5 месяца раньше американцев. Первым американцем побывавшем в космосе был Эдвард Уайт, выполнивший выход в открытый космос 3 июня 1965 года, во время его полёта на корабле "Джемини-4" (Gemini-4). Продолжительность пребывания в открытом космосе составила 22 минуты.

За прошедшие годы круг задач решаемых космонавтами за бортом космических кораблей и станций значительно увеличился. Постоянно проводилась и проводится модернизация скафандров. Как следствие - многократно возросла продолжительность пребывания человека в космическом вакууме за один выход. Выход в открытый космос сегодня - обязательная часть программы всех экспедиций на Международную космическую станцию. Во время выходов проводятся научные исследования, ремонтные работы, установка нового оборудования на внешнюю поверхность станции, запуск малых спутников и многое другое.

Алексей Леонов, первый человек в открытом космосе, и Нил Армстронг, первый человек на Луне

Уходят Первые, легендарные…

И каждый раз отрывается кусочек сердца, и уже не хватает его, чтобы заглушить боль, отправить ее в прошлое — нет, это теперь невозможно, потому что восполнить близких тебе людей даже Богу (если он есть!?) не по силам…

Не стало Алексея Леонова…

Память высвечивает фрагменты прошлого, где Алексей хмурится, улыбается, вопрошает, подшучивает и говорит совершенно серьезно…

Вот сталкиваемся мы у дверей телестудии.

— И ты меня будешь расспрашивать? — интересуется Алексей.

— Коллеги попросили…

— Но тебе же все известно!?

— Значит, тебе не придется что-то придумывать — сразу разоблачу…

— Бескрылый ты человек! — отрезает Алесей. — Лучше скажи: нуждаешься ли ты, надо ли помочь?

Он обязательно задает этот вопрос при каждой встрече, потому что всегда готов прийти на помощь, готов поддержать товарища. Не только меня — каждого, с кем свела его судьба. Это я знаю не понаслышке.

Память высвечивает мгновения жизни…

Алексей Леонов. Фото: Юрий Батурин / «Новая газета»

Она хранит многое. И мы погружаемся в те дни, которые изменили не только их с Павлом Беляевым судьбу, но и всю историю космонавтики. Я имею в виду первый выход человека в открытый космос.

«Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо…» — захлебывался ТАСС, а скафандр раздувался, и Алексею пришлось стравливать давление, чтобы вернуться в шлюз, — тут уж не имело значения, головой или ногами, лишь бы вернуться.

И он это сделал, хотя шансов навсегда остаться в том «открытом космическом пространстве», к которому он так стремился, было больше, чем при благополучном исходе. Леонов всегда вспоминал об этих минутах с улыбкой, а я каждый раз, слушая его рассказ, вздрагивал от ужаса, потому что нам было известно, что командиру корабля предписывалось в случае непредвиденного развития событий «отстрелить» запутавшегося в пространстве космонавта от аппарата. Понятно, что Павел никогда бы этого не сделал, но инструкции пишутся в космосе для исхода из всех событий, включая трагические…

Кстати, впервые Алексей «вышел в космос» в тот день, когда на Байконур прилетел Никита Хрущев. Главе государства продемонстрировали не только пуски боевых ракет, но и космонавта в скафандре, который сначала вышел из «Восхода», а потом вернулся в корабль.

Леонова (он демонстрировал свое мастерство) подвесили на кране, и он «сыграл свою главную роль в этом спектакле».

Хрущев аплодировал, он не только любил всевозможные «космические игрушки», но и тут же требовал их осуществления. Так случилось и на этот раз: был подписан документ об эксперименте по выходу человека в открытый космос сразу после полета трех космонавтов на «Восходе». Комарова, Феоктистова и Егорова в полет отправил Хрущев, а вернулись они уже при Леониде Брежневе. Смена власти обеспокоила Леонова: не заменят ли его на дублера Хрунова? Однако Брежнев хорошо знал все космические дела, в том числе и самого Алексея, а потому решение Хрущева оставил в силе.

За Леонова говорила и его фантастическая работоспособность: во время подготовки он провел 150 вестибулярных тренировок и 117 раз прыгал с парашютом. И еще он очень нравился соратникам Королева. Академик Борис Черток писал: «Было в нем что-то от гагаринской удали, — поделился я с Рязанским, — глаза внимательные, взгляд не скользит по поверхности, задерживается! Рязанский со мной согласился и добавил, что, кроме всего прочего, Леонов выделяется какой-то естественной интеллигентностью. Будущее показало, что мы не ошиблись. У Леонова, кроме прочего, был взгляд художника».

Будущие академики — Черток и Рязанский — не знали, что Гагарин и Леонов действительно очень близкие люди, друзья… И очень похожи: у Гагарина было много черт леоновских, а у Леонова — гагаринских. Вовсе не случайно, что после трагической гибели Юрия Гагарина именно Алексей Леонов воспринимался его, образно говоря, «преемником». Не Титов, не Николаев, не Попович и другие из первого отряда космонавтов, а именно Леонов… И любовь к первому космонавту планеты люди частично перенесли на Алексея, что, конечно же, радовало его, но и обязывало достойно воспринимать ее. Леонов оправдывал это доверие.

Ну а все, конечно же, началось с первого его полета.

О выходе в открытый космос Алексея Леонова, о драматической посадке в тайге в Пермском крае, о спасении экипажа и о бравурных сообщениях ТАСС, мол, «космонавты акклиматизируются после полета», написано и рассказано вполне достаточно.

Фото: East News

В открытом космосе Леонов пробыл 12 минут и 9 секунд. О том, что скафандр раздулся, что трудно было вернуться в шлюз, что пришлось космонавту самому принимать решения о сбросе давления в скафандре и о возвращении «ногами вперед», «Земля» узнала лишь после возвращения экипажа.

Вторая неприятность — падение давления в баллонах, что подавали кислород в кабину. Его оставалось всего на сутки, а потому надо было торопиться с посадкой. И тут же новый отказ — на этот раз не сработала система ориентации на Солнце, а потому посадить корабль в автоматическом варианте невозможно. И он ушел на дополнительный, 18-й виток. Павел Беляев взял управление на себя… Это был ручной спуск с орбиты, нерасчетный, а потому они и улетели в глухую тайгу. Спасательная операция длилась трое суток, в ней были задействованы не только группы, которые пробивались к замерзающим космонавтам, но и сам генеральный секретарь ЦК КПСС. Брежнев категорически запретил эвакуировать Беляева и Леонова с помощью вертолетного троса — он сказал, что не хватает еще и «авиационной катастрофы»…

Вот и пришло время истории с бутылкой коньяка.

С вертолетов космонавтам сбрасывали одежду, продукты, палатки, ружья и банки с консервами, которые подобно мини-бомбам взрывались на морозе.

А одежда повисала на вершинах деревьев. Только одна бутылка коньяка, пролетев сквозь чащу ветвей, аккуратненько опустилась в сугроб и осталась целехонькой. Павел Беляев рассказывал, улыбаясь, что именно она и спасла их, а Леонов категорически отрицал наличие спиртного в их таежном приключении. Об этом эпизоде мы говорили с Алексеем несколько раз, но почему-то он не соглашался с очевидным, хотя среди трезвенников не числился…

Пожалуй, никто из космонавтов и астронавтов лучше Леонова не рассказал о своей встречи с Космосом.

рассказывает алексей леонов

«Картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов густой темноты с ослепительным сиянием звезд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе — на этом фоне я вижу наш космический советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей.

Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной были черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представилось мне как раскаленный огненный диск. Чувствовалась бескрайность и легкость, было светло и хорошо…»

После этого полета Алексей снял вето на свои картины. Дело в том, что увлечение живописью едва не стоило ему космической карьеры. В «Правде» сразу после полета Юрия Гагарина появился рисунок ракеты под подписью «Рис. космонавта». Да, это нарисовал Алексей Леонов, и он изобразил… совершенно секретную «Семерку» с ее знаменитыми «боковушками». Разразился грандиозный скандал, мол, выдали все американцам. К счастью, триумф Гагарина, поддержка Королева и сотрудников КГБ (они доказали, что рисунок секретов не выдал, — американцы уже знали о ракете почти все) спасли Леонова от отчисления из отряда космонавтов. Но с той поры и до своего полета он никаких зарисовок в Центре подготовки и на космодроме не делал…

Рисовал он много, охотно, со страстью. Организовывал выставки, выпускал альбомы, писал маслом и не чурался шаржей. Охотно откликался на просьбы проиллюстрировать те или иные работы. Однажды я попросил его набросать идею обложки новой книги, и уже через несколько дней он показал эскиз. Мы приняли его без замечаний — настолько точно и образно Алексей представил то, что будет происходить на Луне. Хвалюсь друзьям до нынешнего дня, что к моей «Космической трилогии» обложку рисовал сам Леонов! Большой талант проявляется всегда, если он настоящий и если его ценят.

Чуть позже я начал понимать, что увлечение живописью в это время «прикрывало» ту неопределенность, которую испытывал Алексей на протяжении ряда лет. Дело в том, что он стал во главе команды «лунатиков» — тех, кто готовился к экспедиции на Луну.

Дела у нас шли плохо: ракеты взрывались на старте, аппараты для облета Луны и посадочные модули явно уступали американским,

да и за океаном уж слишком настойчиво, а потому успешно шли по той дорожке, что вела к Луне.

Наши «лунатики» готовились тщательно, упорно и самоотверженно, что дало им право обратиться к высшему руководству страны с письмом, в котором они писали, что готовы лететь к Луне, рискуя своей жизнью.

Конечно, это была авантюра. Кому нужна эта самая Луна, если риск настолько велик, что рука не поднимется подписать такое Постановление. К счастью, Брежнев (тогда он был нормальным еще!) не поддержал космонавтов, а на одной из встреч сказал Леонову, что жизнь космонавтов дороже, чем престиж страны… Леонов попробовал возразить, но вскоре понял, что Брежнев прав…

К космическим неудачам (именно так воспринимался успех американцев в лунной гонке) прибавилась и настоящая трагедия — гибель Юрия Гагарина. Она потрясла Леонова.

Юрий Гагарин. Фото: РИА Новости

Он был сдержан на общественных мероприятиях, но на космодроме и в центрах управления полетами, где царила атмосфера откровенности, не таил своих чувств. Леонов прекрасно понимал, что с полетом к Луне, будь даже только облет ее, придется распрощаться — тренировки шли уже по инерции и надо переключаться на орбитальные станции, но как объяснить это «лунатикам»!? А ведь это были ребята, многим из которых уже не суждено остаться в отряде… Леонов считал, что он ответственен за их судьбу, старался помочь каждому — к счастью, ему это чаще всего удавалось. Все-таки упорным был он человеком!

Так случилось, что в почетном карауле у урн Гагарина и Серегина мы стояли напротив. Я видел, как текли две слезы по его щекам.

Мне показалось, что он сразу постарел на много-много лет… А потом вдруг встряхнулся, будто сбросил с себя непомерный груз, и подошел к Валентине и девочкам…

Я запомнил брошенную им фразу: «Королев, Комаров, Гагарин… не много ли?»

С этого дня все, что связано с Юрием Гагарина, для Алексея стало святым. Каждый год 9 марта он старался приехать на родину Юрия, чтобы вместе с родными отметить его день рождения. Анна Тимофеевна — мать Гагарина — часто называла его «сынком», как мог Алексей старался хотя бы частично снять боль, что не утихала в сердце матери. В городе Гагарине сделано очень многое, чтобы увековечить память о первом космонавте планеты, и в этом немалая заслуга Леонова.

Алексей не мог смириться и с официальной версией гибели Серегина и Гагарина. Считалось, что ошибка пилотирования привела к катастрофе. Леонов же убедительно доказывал, что это не так, — в гибели виноват и летчик истребителя, который пролетал неподалеку. Не знаю, насколько верна версия Леонова, но он был настойчив и добивался пересмотра выводов государственной комиссии. Он до конца был верен дружбе с Юрием, а потому в меру сил пытался восстановить справедливость.

Потрясение от смерти Гагарина не отпускало, но мы еще не догадывались, что скоро будем провожать Добровольского, Волкова и Пацаева, тех самых ребят-дублеров, которые заменили основной экипаж и… погибли. А ведь первым на станцию «Салют» должен был лететь Леонов.

Путь только один: летать, чтобы продолжить общее дело, и Алексей Леонов все свои силы и весь свой авторитет положил на то, чтобы уйти в космос, сделать самую сложную работу там — и за себя, и за тех, кто не вернулся оттуда.

Совместный полет с американцами был в то время самым престижным, самым необходимым, самым трудным.

Командиром «Союза» был назначен Алексей Леонов, бортинженером — Валерий Кубасов.

Три года подготовки. Очень трудных, потому что вновь предстояло стать Первым. Для космонавтов астронавты казались инопланетянами, с которыми предстояло не только найти общий язык, но и договориться о совместной работе как в нормальных условиях, так и при нештатных ситуациях.

В это время я часто встречался с Леоновым и Кубасовым, так как был одним из руководителей пресс-службы полета. Как ни странно, но общий язык с «инопланетянами» (для астронавтов космонавты были ими же!) наши ребята нашли быстро. Особенно сблизились командиры кораблей Том Стаффорд и Алексей Леонов. Родилась та самая мужская дружба, которая остается на всю жизнь, и она во многом обеспечила фантастический успех программы ЭПАС.

Алексей Леонов и Валерий Кубасов — советский экипаж миссии Союз—Аполлон»

Память хранит события тех дней до мельчайших подробностей.

Полету посвящены книги, фильмы, телепередачи — в некоторых из них мы участвовали вместе с Алексеем и Валерием, а также со Стаффордом, Брандтом и Слейтоном. А потому повторяться не хочется. Расскажу лишь о тех эпизодах, что известны только узкому кругу или неизвестны вообще. А начну с бортовой пресс-конференции.

После старта кораблей и их стыковки над Эльбой международный экипаж поприветствовал президент США Джеральд Форд.

От нас на связь с космосом должен был выйти генеральный секретарь. Однако в это время Леонид Брежнев был настолько плох, что не мог уже внятно говорить, и потому приветствие от его имени зачитал диктор Центрального телевидения. Это был позор!

Более миллиарда человек, что следили на всех континентах за полетом, убедились, насколько плох руководитель СССР.

Вечером к нам в пресс-центр приехал один из помощников Брежнева. Он знал, что завтрашнюю бортовую пресс-конференцию от СССР буду вести я.

— Мы должны выиграть хотя бы этот день, — сказал он. — Руководство расстроено, что американцы и на этот раз оказались впереди… В общем, Леонид Ильич на вас надеется…

Легко сказать «выиграйте!». А как? Мы не знали, что происходит в Хьюстоне, где работали наши коллеги, какие вопросы они подготовили. У нас же было аккредитовано около тысячи журналистов, три тысячи вопросов поступило от них, как выбрать лучшие?!

«Эх, — думаю, — прекрасно, что там Леонов, он-то из любого положения выйдет с честью и… с юмором! Надо положиться на него…»

Начал пресс-конференцию Хьюстон. 20 минут отведено американцам. Один вопрос за другим — и все привычные, скучные, занудливые… Показалось, что Хьюстон на связи не 20 минут, а добрый час… Час скуки для всей планеты…

И вот пресс-конференцию должны продолжить мы.

В это время космическая связка «Союз-Аполлон» пересекла границу Польши и СССР.

Дик Слейтон воевал, был летчиком, а потому мы сразу же поинтересовались, какой показалось Европа ему сейчас.

— Она прекрасна…

— Чем угощали астронавтов во время первого обеда?

И тут уже Леонов показал, что именно такой «легкий стиль интервью» его устраивает полностью. Он задал тон всей пресс-конференции:

— Космическая пища — это не та, что люди едят на Земле, но, как сказал, древний философ, «обед хорош не тем, что подают, а тем, с кем обедаешь»…

И разговор пошел веселый, легкий и увлекательный. Леонов показал портреты астронавтов, которые он успел сделать во время полета, потом соединил флаги США и СССР, сувенирные медали, сделанные специально для экипажей.

20 минут пролетели мгновенно, но мы успели не только поговорить о будущих полетах, но и посмеяться над шутками космонавтов и астронавтов.

Потом Леонов признался, что получил удовольствие от пресс-конференции.

А мы — благодарность от генерального секретаря плюс пару бутылок превосходного армянского конька, которым и был отмечен этот день полета…

Память вновь и вновь возвращает к тем дням…

На этот раз — к нашей поездке после полета по Соединенным Штатам. Две недели космонавты и астронавты провели в Америке, встречаясь во множестве городов с конгрессменами и сенаторами, школьниками и астронавтами, с деятелями литературы и искусства. Мне повезло — я был вместе с ними. Этот земной путь экипажей называли «орбитой дружбы и сотрудничества».

Естественно, главными фигурами на встречах были командиры — Стаффорд и Леонов.

Было заметно, как крепнет их дружба. Мы понимали, что их единство становится своеобразным символом отношений наших стран.

А память возвращает к забавным эпизодам, в которых главным действующим лицом был Алексей…

В Рино мы в гостях у Фрэнка Синатры. Он пригласил на свой концерт, потом вместе ужинали. В это время у меня проснулась «тоска по Родине», и я заказал бутылку «Столичной», глубоко убежденный, что ее в Лейк-Тахо — небольшом курортном городке, где подобно Лас-Вегасу множество казино, — нет. Однако через несколько минут нам принесли «Столичную» с зеленой этикетной, ту самую, что и в Москве редкость. Поистине: в Америке есть все!

Леонов тут же отставил в сторону виски и заявил, что «зелененькая» намного лучше. Попробовали наш напиток все, в том числе и Синатра, который, как оказалось, «давно уже не употребляет спиртное». Просто отказаться поднять рюмку вместе с легендарными космонавтами и астронавтами он не мог!

А через пару дней мы приземлялись на военно-морской базе США. Самой известной в мире, самой оснащенной и самой секретной. Эта база «прикрывает» практически весь Тихий океан, а потому о ней знают все военные, не только моряки. И представьте удивление американских военных, когда они увидели, как по трапу самолета спускаются два советских генерала! А потом мы во главе с Леоновым и Шаталовым прошли сквозь строй моряков, которые выстроились на пути к автобусу, и их удивленные лица запомнились навсегда. Кстати, некоторые из них отдавали честь генералам скорее от уважения к ним, чем от воинской привычки.

Ну и, конечно, не могу забыть, как Алексей Леонов «отбил» у меня красавицу Лайзу Миннелли. А случилось это в «Оранжевом графстве», что в Лос-Анджелесе. Там был прием в честь экипажей ЭПАСа, и устраивали его губернатор штата Рональд Рейган и Джон Уэйн, самый знаменитый киноковбой Голливуда.

На приеме было более двух сотен звезд и звездочек Голливуда, а потому русские парни были нарасхват. Меня «прихватила» Лайза, надела на меня ковбойскую шляпу и повела танцевать. Однако вскоре она заметила Леонова, и я был тут же брошен — ну какая женщина была способна устоять перед космонавтом-генералом!?

От того дня остались шляпа и воспоминания…

К полету по программе ЭПАС Алексей Леонов постоянно возвращался в своих воспоминаниях, будь то телевизионные встречи или дружеские застолья. Да и дружба со Стаффордом год от года крепла. И соединяют ее русские ребята, которых усыновил командир «Аполлона». Помог ему в этом Алексей.

У Дворца пионеров в Киеве экипаж ЭПАСа ждали тысячи школьников. Они выстроились в шеренгу, образовав живой коридор, по которому должны пройти Леонов и Стаффорд. Том первым вошел в него, пожал руку парнишке. И сотни рук протянулись к нему. Том и Алексей шли вдоль ребят. Том пожимал руку тем, кто справа, а Леонов — тем, кто слева. В зале Дворца пионеров торжественное заседание не открывали до тех пор, пока Леонов и Стаффорд не обменялись рукопожатиями со всеми ребятами, которые не смогли попасть во Дворец пионеров…

Великое счастье выпало мне, что на жизненном пути встретил таких людей!

2010 год. Фото: Юрий Батурин / «Новая газета»

К 85-летию Алексея Архиповича Леонова в Музее космонавтики открылась специальная выставка. Многое в ней демонстрируется впервые. Особое впечатление, конечно же, от картин, написанных Леоновым. Некоторые представлены публике впервые. Однако больше всего меня поразил один снимок. Алексей Леонов и Нейл Армстронг. Я долго вглядывался в их лица. Есть что-то общее — по крайней мере, так мне показалось. Присел на стул, присмотрелся. Понял, что их лица отражают не только прожитые годы, но и несут в себе отпечаток Космоса. Такое впечатление, будто им ведомо Нечто, о чем мы не знаем. А разве не так?!

Гагарин, Леонов, Армстронг… Космическая цепочка великих достижений человечества. Всего несколько дней назад к ней можно было прикоснуться, почувствовать ее реальность…

И вдруг всего три слова: «Умер Алексей Леонов…»

И сразу родилась боль — оторвался еще один кусочек сердца и опустошилась часть души…

Впрочем, вранье, что он умер. Для меня и всех, кому повезло встречаться с ним, всегда был, есть и будет веселый, озорной, романтичный и неповторимый Алексей Леонов. Один из Первых.

Март 19th, 2017 admin

18 марта 1965 года советский космонавт Алексей Леонов первым в истории человечества совершил выход в открытый космос.

Первый выход в открытый космос советские космонавты провели на два с половиной месяца раньше американцев. Это знают все. Но очень мало кому известно, что в полёте корабля «Восход-2», на борту которого находились Павел Беляев (командир) и Алексей Леонов (второй пилот), было несколько серьезных нештатных ситуаций. И три или четыре из них — смертельно опасные. Впервые вся правда о полёте «Алмазов» — такой позывной был у экипажа — рассказана в уникальной книге «Мировая пилотируемая космонавтика (История. Техника. Люди)», которую выпустило издательство «РТСофт».

9 марта 1965 года экспедиция Центра подготовки космонавтов вместе с экипажами вылетела на полигон. В тот же день на второй площадке состоялось совещание ВВС и технического руководства пуска, на котором вновь обсуждался состав экипажей. Н.П. Каманин рассказал об итогах подготовки и расставил космонавтов по степени готовности: Леонов, Хрунов, Беляев, Заикин. Кандидатура Павла Беляева вызывала сильное сомнение, так как месяц назад во время тренировки в барокамере он начал задыхаться, но быстро обнаружил неисправность оборудования и устранил её. Однако же эксперимент был сорван. Несмотря на это, Каманин рекомендовал не менять основной экипаж, поскольку космонавты Леонов и Беляев вместе давно готовились и хорошо сработались. Он предложил утвердить Хрунова дублёром одновременно и командира, и второго пилота, обосновывая это тем, что он значительно лучше Заикина подготовлен для обеих должностей. В результате дискуссии решили экипажи не менять. Тем не менее на следующий день приняли решение: в день старта в скафандры одевать только трех космонавтов.

11 марта первый экипаж произвел «отсидку» в корабле. Второму экипажу поработать в летном корабле не дали — не осталось времени.

12 марта состоялся пуск станции «Луна» для посадки на Луну, и — неудачно. Не сработала 4-я ступень ракеты, и АМС осталась на орбите Земли под именем «Космос-60».

13 марта прошли последние контрольные занятия с экипажем. Когда они закончились, Сергей Павлович Королёв сказал: «Ну что ж, друзья, наверное, я в последний раз с вами на пуске. «Востоки» и «Восходы» слишком дорого мне обошлись…» Эти слова оказались пророческими. Пилотируемый пуск «Восхода-2» оказался для С. П. Королева последним. Через 10 месяцев его не стало.

16 марта 1965 года на Госкомиссии было принято решение вывезти ракетно-космический комплекс «Восход» на старт 17 марта и произвести его запуск 18 марта. Вечером того же дня Госкомиссия утвердила экипажи: основной — командир подполковник П. И. Беляев с выходящим в космос майором А. А. Леоновым; запасной — командир майор Д. А. Заикин и выходящий майор Е. В. Хрунов.

был запущен космический корабль ЗКД N 4, получивший название «Восход-2», с космонавтами Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым на борту. Масса корабля составила 5 682 кг — на 362 кг больше массы «Восхода». Через 1 час 35 минут после старта (в начале 2-го витка) Алексей Леонов первым в мире покинул космический корабль, о чем на весь мир объявил Павел Беляев: «Внимание! Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство!» Телевизионное изображение парящего на фоне Земли Алексея Леонова транслировалось по всем телеканалам.

Алексей Леонов находился в условиях космического пространства 23 мин. 41 сек., а вне шлюза в открытом космосе — 12 мин. 09 сек. В это время он удалялся от корабля на расстояние до 5.35 метров. Во время выхода его скафандр был связан с бортом корабля специальным электрическим кабелем, так как не был полностью автономным.

Во время полёта космонавты разговаривали с руководителями партии и правительства, собравшимися в Свердловском зале Кремля. Через сутки, на 18-м витке, корабль приземлился в Пермской области, и ТАСС объявил о полном успехе полёта. Первый выход в открытый космос советские космонавты провели на 2,5 месяца раньше американцев.

На самом деле в полёте был ряд серьезных нештатных ситуаций , угрожавших жизни космонавтов. Вот как об этом рассказал Алексей Архипович Леонов : «Серьезных нештатных ситуаций в моем полете на «Восходе-2» было семь, из них три или четыре были смертельными…

Когда создавали корабль для выхода в открытый космос, то приходилось решать множество проблем, одна из которых была связана с размером люка. Чтобы крышка открывалась внутрь полностью, пришлось бы урезать ложемент. Тогда бы я в него не поместился в плечах. И я дал согласие на уменьшение диаметра люка. Таким образом, между скафандром и обрезом люка оставался зазор по 20 мм с каждого плеча.

На Земле мы проводили испытания в барокамере при вакууме, соответствующем высоте 60 км… В реальности, когда я вышел в открытый космос, получилось немного по-другому. Давление в скафандре — около 600 мм, а снаружи — 10-9; такие условия на Земле смоделировать было невозможно. В космическом вакууме скафандр раздулся, не выдержали ни ребра жесткости, ни плотная ткань. Я, конечно, предполагал, что это случится, но не думал, что настолько сильно. Я затянул все ремни, но скафандр так раздулся, что руки вышли из перчаток, когда я брался за поручни, а ноги — из сапог. В таком состоянии я, разумеется, не мог втиснуться в люк шлюза. Возникла критическая ситуация, а советоваться с Землей было некогда. Пока бы я им доложил… пока бы они совещались… И кто бы взял на себя ответственность? Только Паша Беляев это видел, но ничем не мог помочь. И тут я, нарушая все инструкции и не сообщая на Землю, перехожу на давление 0,27 атмосфер. Это второй режим работы скафандра. Если бы к этому времени у меня не произошло вымывание азота из крови, то закипел бы азот — и все… гибель. Я прикинул, что уже час нахожусь под чистым кислородом и кипения быть не должно. После того, как я перешёл на второй режим, все «село» на свои места. На нервах сунул в шлюз кинокамеру и сам, нарушая инструкцию, пошёл в шлюз не ногами, а головой вперед. Взявшись за леера, я протиснул себя вперед. Потом я закрыл внешний люк и начал разворачиваться, так как входить в корабль все равно нужно ногами. Иначе я бы не смог, ведь крышка, открывающаяся внутрь, съедала 30% объёма кабины. Поэтому мне пришлось разворачиваться (внутренний диаметр шлюза -1 метр, ширина скафандра в плечах — 68 см) . Вот здесь была самая большая нагрузка, у меня пульс дошёл до 190 . Мне всё же удалось перевернуться и войти в корабль ногами, как положено, но у меня был такой тепловой удар, что я, нарушая инструкции и не проверив герметичность, открыл шлем, не закрыв за собой люк . Вытираю перчаткой глаза, а вытереть не удается, как будто на голову кто-то льёт. Тогда у меня было всего 60 литров кислорода на дыхание и вентиляцию, а сейчас у «Орлана» — 360 литров…

Я первый в истории вышел и отошёл сразу на 5 метров. Больше этого никто не делал. А ведь с этим фалом надо было работать, собрать на крючки, чтобы не болтался. Была громадная физическая нагрузка. Единственное, что я не сделал на выходе, — не смог сфотографировать корабль со стороны. У меня была миниатюрная камера «Аякс», способная снимать через пуговицу. Ее нам дали с личного разрешения председателя КГБ. Управлялась эта камера дистанционно тросиком; из-за деформации скафандра я не смог до него дотянуться. А вот киносъемку я сделал (3 минуты камерой С-97), и за мной с корабля постоянно следили две телевизионные камеры, но у них была невысокая разрешающая способность. По этим материалам потом сделали очень интересный фильм.

Но самое страшное было, когда я вернулся в корабль, — начало расти парциальное давление кислорода (в кабине), которое дошло до 460 мм и продолжало расти. Это при норме 160 мм! Но ведь 460 мм — это гремучий газ, ведь Бондаренко сгорел на этом… Вначале мы в оцепенении сидели. Все понимали, но сделать почти ничего не могли: до конца убрали влажность, убрали температуру (стало 10-12). А давление растет… Малейшая искра — и все превратилось бы в молекулярное состояние, и мы это понимали. Семь часов в таком состоянии, а потом заснули… видимо, от стресса. Потом мы разобрались, что я шлангом от скафандра задел за тумблер наддува… Что произошло фактически? Поскольку корабль был долгое время стабилизирован относительно Солнца, то, естественно, возникла деформация; ведь с одной стороны охлаждение до -140 С, с другой — нагрев до +150 С… Датчики закрытия люка сработали, но осталась щель. Система регенерации начала нагнетать давление, и кислород стал расти, мы его не успевали потреблять… Общее давление достигло 920 мм. Эти несколько тонн давления придавили люк и рост давления прекратился. Потом давление стало падать на глазах».

На этом неприятности Беляева и Леонова не кончились. При возвращении не сработала автоматическая система ориентации на Солнце — и ТДУ вовремя не включилась. Корабль пошел на следующий виток. Экипажу дали команду сажать «Восход-2» вручную на 18-м или 22-м витке, и космический корабль ушёл из радиовидимости. Через судно «Ильичевск» и средства ПВО стало известно, что корабль сошёл с орбиты и спустился, но куда? Четыре часа об этом не было никакой информации.

Алексей Леонов рассказывает: «Мы шли над Москвой, наклонение 65. Надо было садиться именно на этом витке, и мы сами выбрали район для посадки — в 150 км от Соликамска с курсовым углом 270 , потому что там была тайга. Никаких предприятий, никаких линий электропередач. Могли сесть в Харькове, в Казани, в Москве, но это было опасно. Версия, что мы туда попали из-за нарушения балансировки, — полная ерунда. Мы сами выбрали место посадки, так как это было безопаснее и возможные отклонения в работе двигателя смещали точку посадки тоже в безопасные районы. Только в Китай нельзя было садиться — тогда отношения были очень напряженными. В результате при скорости 28 000 км/час мы сели всего в 80 км от нами же рассчитанной точки. Это хороший результат. А резервных мест посадки тогда не было. И нас там не ждали. ..»

Наконец вертолет обнаружил парашюты и космонавтов в 30 км юго-западнее города Березники Пермской области, в глухой тайге Северного Урала с перелётом расчётной точки для 18-го витка на 368 км.

«Когда мы приземлились, — вспоминает А. Леонов, — нас нашли не сразу. .. Мы сидели в скафандрах двое суток, у нас не было другой одежды. На третьи сутки нас оттуда вытащили. Из-за пота у меня в скафандре было по колено влаги, примерно 6 литров. Так в ногах и булькало. Потом, уже ночью, я говорю Паше: «Ну всё, я замерз». Мы сняли скафандры, разделись догола, выжали белье, надели его вновь. Затем спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Всю жесткую часть выбросили, а остальное надели на себя. Это девять слоев алюминизированной фольги, покрытой сверху дедероном. Сверху обмотались парашютными стропами, как две сосиски. И так остались там на ночь. А в 12 дня прилетел вертолет, который сел в 9 км. Другой вертолет в корзинке спустил прямо к нам Юру Лыгина. Потом к нам пришли на лыжах Слава Волков (Владислав Волков, будущий космонавт ЦКБЭМ) и другие. Они привезли нам тёплую одежду, налили коньяка, а мы им свой спирт отдали — и жизнь стала веселее. Костёр развели, котёл поставили. Мы помылись. Часа за два срубили нам маленькую избушку, где мы и переночевали нормально. Там даже постель была».

21 марта была вырублена посадочная площадка для вертолетов, и Павел Беляев и Алексей Леонов с сопровождающими на лыжах добрались до вертолета Ми-4. Вскоре они были в Перми, откуда доложили о завершении полёта Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу. Эвакуацией космонавтов руководил подполковник Владимир Беляев, однофамилец командира экипажа. В тот же день космонавты вернулись в Ленинск.

После того, как Алексей Леонов и Павел Беляев отдохнули, 23 марта космонавтов встречала Москва. С мавзолея Алексей Леонов произнес очень яркие слова: «Я хочу вам сказать, что картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов чистой темноты с ослепительным сиянием звезд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе — на этом фоне я вижу наш советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне как раскаленный огненный диск…»

По материалам: http://dayofru.com

18 марта исполнилось 40 лет со дня первого выхода человека в открытый космос. Его совершил советский космонавт Алексей Леонов (позывные "Алмаз-2"), полет которого вместе с Павлом Беляевым (позывные "Алмаз-1") на космическом корабле "Восход-2" продолжался чуть более суток. В открытом космосе Леонов пробыл всего 12 минут и 9 секунд, однако в истории космонавтики это событие стоит на втором месте по важности после подвига Юрия Гагарина. При этом в отечественной практике полет "Восхода-2" считается одним из самых сложных и напряженных. Он был настолько драматичен, что с тех пор космонавты не берут позывные с названиями камней.

На старт! Внимание! Марш!

Первыми осуществить выход человека в открытый космос планировали США. Старт американского корабля в рамках этой миссии был назначен на 28 апреля 1965 года. Однако Советский Союз сумел опередить их. 18 марта того же года в 10 часов утра по московскому времени с космодрома "Байконур" стартовал космический корабль "Восход-2", на котором находились командир экипажа подполковник Павел Иванович Беляев и второй пилот майор Алексей Архипович Леонов.

Экипаж корабля подбирался с особой тщательностью. Беляев был самым опытным лётчиком в первом отряде космонавтов, а Леонов лучше всех переносил тренировки в барокамере и центрифуге, а также больше других подходил по морально-психологическим данным. Причем следует отметить, что участие Беляева в полете первоначально не планировалось - по состоянию здоровья он был на грани отчисления. Его включили позже, по настоянию Гагарина.

Первая неприятность произошла перед стартом. Рано утром 17 марта ракету и корабль установили на стартовой площадке. Рядом с кораблем на лебедке, зафиксированной при помощи защелки, подвесили двухметровый шлюз в наддутом состоянии. Таким образом в течение суток его проверяли на герметичность. Солдат, оставленный для охраны "объекта", от нечего делать шлепал пальцем по защелке. После очередного удара защелка выскочила, шлюз упал и разорвался. Запасного не было, и на корабль в срочном порядке поставили тот, на котором космонавты тренировались.

Сам старт прошел без осложнений. Как вспоминают его участники на Земле, первые 40 секунд полета казались особенно долгими - в случае аварии на этой стадии спасение экипажа почти невозможно. Но корабль вышел на заданную орбиту, достигнув высоты в 497,7 километра. До этого ни один пилотируемый космический аппарат так высоко не летал.

Как только "Восход-2" перешел в свободный полет, Леонов вместе с Беляевым стал готовиться к эксперименту. В начале второго витка была произведена полная разгерметизация шлюзовой камеры, а через шесть минут, в 11:34, Леонов вышел из нее в космическое пространство.

Открытый космос

Первое, что я увидел, когда приоткрылся люк, был яркий-яркий свет. Проверил на шлеме защитное зеркало из золоченого стекла почти стопроцентной плотности. Я обязан был закрыть стекло полностью, но оставил маленькую щель, потому что решил: я должен увидеть Вселенную своими глазами такой, какая она есть! Однако свет Солнца был сильнее электросварки, и мне пришлось опустить светофильтр. Вырвалось неожиданное: "А Земля-то круглая..."

Алексей Леонов

Выход в открытый космос через шлюз не вызвал затруднений - он начался над Черным морем, а закончился над Сахалином. Беляев поддерживал с напарником непрерывную связь, следя за его работой с помощью телекамеры. Леонов плавно парил в космосе, несколько раз переворачивался, приближался к кораблю и удалялся на полную длину фала - около пяти метров. Дальше последовал короткий доклад на Землю: "Все сделано по плану. "Алмаз-2" готовится к входу".

И тут возникли непредвиденные обстоятельства. Инструкция предписывала возвращаться в шлюз ногами вперед. Леонов подтянулся к обрезу люка, но втиснуться в шлюз не смог. Как оказалось, его скафандр непомерно раздулся от избыточного давления и стал более жестким, сковав движения. Возвращение становилось невозможным.

До входа в тень Земли оставалось пять минут, после чего корабль на час погрузился бы в кромешную тьму. Вопреки инструкции, не сообщив о ЧП на Землю, Леонов сбросил давление вдвое - до 0,27 атмосферы. Скафандр немного уменьшился в размерах, и космонавт попробовал войти в шлюз головой вперед. В 11:47 это ему удалось, "Алмаз-2" закрыл внешний люк и начал разворачиваться, так как иначе ему бы не удалось перейти из шлюза в корабль.

"Алмаз-1": Леша, снять крышку с объектива кинокамеры! Снять крышку с объектива кинокамеры!
"Алмаз-2": Снял, снял крышку!
"Алмаз-1": Понятно!
"Алмаз-2": Вижу, вижу небо! Землю!
"Алмаз-1": Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! Находится в свободном плавании!

Во время этого разворота нагрузка увеличилась максимально, вспоминает Леонов. Пульс дошел до 190, температура тела подскочила настолько, что до теплового удара оставались доли градуса. Космонавт потел так, что ноги в скафандре хлюпали. Едва крышка люка закрылась, Леонов вновь нарушил инструкцию и снял гермошлем, не дожидаясь подтверждения о полной герметизации. За полтора часа эксперимента он потерял шесть килограммов.

С момента открытия люка шлюза и до его закрытия Алексей Леонов находился в открытом космосе 23 минуты и 41 секунду. Но чистое время пребывания в нем считается с момента появления космонавта из шлюзовой камеры до входа обратно. Поэтому официально зарегистрированное время нахождения Леонова в открытом пространстве составляет 12 минут и 9 секунд.

Возвращение

После возвращения в кабину Леонов вместе с Беляевым продолжал выполнять эксперименты, запланированные программой полета. Но череда трагических случайностей только начиналась. На 13-м витке резко упало давление в баллонах наддува кабины корабля - с 75 до 25 атмосфер. Дальнейшее падение могло привести к полной разгерметизации, но этого удалось избежать.

Спуск корабля по плану должен был проходить в автоматическом режиме. Перед этим было необходимо отсоединить шлюзовую камеру. Экипаж пристегнулся и произвел необходимые действия. Однако при отстреле трубы произошел неожиданно сильный удар, который закрутил корабль в двух плоскостях. Это привело к нерасчетным угловым ускорениям, которые вывели из строя системы ориентации и автоматической стабилизации. В свою очередь, из-за этого не произошло автоматического включения тормозного двигателя.

Корабль было решено сажать вручную. Но тут оказалось, что содержание кислорода в кабине превышено шестикратно. Малейшая искра в контактах могла вызвать пожар и взрыв. Космонавтам повезло: ничего не искрило. Но аварии продолжались: сработал клапан разгерметизации. Повезло снова - Леонов и Беляев были в скафандрах.

19 марта в 11:19, в конце 18-го витка, Беляев вручную включил систему ориентации и ввел в действие тормозную двигательную установку. Он стал первым человеком в мире, которому пришлось сажать космический корабль без помощи автоматики. Беляев практически вслепую вывел "Восход-2" на нужную траекторию. Уточняя точность ориентации корабля, космонавты опоздали с включением двигателя на 45 секунд и еле вписались в посадочное окно. Сам спуск, хотя и проходил в ручном режиме, был практически неуправляемым. О том, чтобы приземлиться в заданном районе, то есть в казахской степи, не могло быть и речи.

При спуске произошло новое ЧП: при расстыковке кабины с двигателем не отсоединился один из тросов, и корабль стал вращаться, как гантель. В конце концов трос сгорел в плотных слоях атмосферы, и на высоте около 7 километров кабина стабилизировалась. В это время произошел отстрел парашюта.

В полутора метрах от земли на спускаемом аппарате сработала система мягкой посадки, выстрелив вниз реактивную струю. Скорость падения снизилась до 2-3 метров в секунду, и 19 марта 1965 года в 12:02 корабль с "Алмазами" на борту плавно приземлился в глухой прикамской тайге.

Уральские морозы

Приземление оказалось не очень удачным - "Восход-2" зажало между двух деревьев. Крышку выходного люка придавило стволом, который не позволял ей открыться до конца, а запасной люк оказался заклинен намертво. При этом открыть люки космонавты должны были сразу же после посадки, иначе за счет передачи тепла от нагревшегося корпуса внутрь температура в кабине за 10-15 минут поднялась бы до 200 градусов. Но после многократных усилий Леонову и Беляеву всё же удалось открыть люк и выбраться из корабля.

Как выяснилось позже, они приземлились в 180 километрах к северо-западу от Перми, а до ближайшей деревни было 15 километров. При этом место посадки окружал сплошной таежный лес высотой до 20 метров, а глубина снега достигала полутора метров. Вспотевшие космонавты быстро замерзли на уральском морозе. Они набили скафандры содранной со стен кабины обивкой и развели костер.

Сразу же после приземления для поисков корабля в воздух были подняты четыре самолёта "Ан-2" и военные вертолёты. С разных сторон в тайгу ринулись группы лыжников-добровольцев. Позднее даже пришлось создавать специальные отряды для розыска потерявшихся "поисковиков".

Обнаружить "Восход-2" удалось около 17 часов 19 марта. Однако забрать космонавтов не представлялось возможным - вокруг не было ни одной походящей площадки для посадки вертолета, а поднимать Леонова и Беляева по тросовой лестнице летчикам было строго запрещено. Пилоты сбросили им собственную меховую одежду, топор, ракетницу с ракетами и даже бортовой неприкосновенный запас продовольствия. Вертолет улетел, и всю ночь над местом приземления барражировал самолет. Между тем по Всесоюзному радио сообщили, что первую ночь космонавты встречали в кругу друзей в одной из пермских гостиниц...

20 марта к двум часам дня к "Алмазам" на лыжах дошел глава отряда военных спасателей, которые тем временем вырубали площадку для приземления вертолетов в нескольких километрах от "Восхода". На следующий день все трое вышли к ней, и 21 марта Леонов с Белявым были доставлены в Пермь, где их наконец встретили как героев. Через два дня, выступая на митинге в Москве, Беляев скажет: "Большое впечатление произвели на нас просторы и богатства природы пермского края".

Позже, на государственной комиссии после полета, Леонов сделает самый короткий в истории космонавтики доклад: "В открытом космосе жить и работать можно".

Через десять лет дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов снова полетел в космос, на этот раз в качестве командира космического корабля "Союз-19". Его имя носит кратер на Луне, которую он чуть не облетел. Этому помешало свертывание советской лунной программы после того, как обратную сторону спутника Земли увидели американцы. Но это уже совсем другая история.

При написании статьи использованы материалы Российского государственного архива научно-технической документации и сайта "Культурное наследие Прикамья" .

Одни из величайших событий ХХ века - первый полет и выход человека в открытый космос. Население планеты узнало от Гагарина, что Земля круглая. Леонов стал первопроходцем. Получилось так, что первые люди в космосе были из СССР. 18 марта 1965 года с борта космического корабля «Восход-2» был совершён первый выход в открытый космос советским космонавтом Алексеем Леоновым. За этим событием следила вся страна. Космонавт Алексей Леонов находился за бортом корабля «Восход-2» всего 12 минут, но эти минуты навсегда вошли в историю космонавтики. О том как происходила подготовка к первому выходу в космос, какие трудности испытал экипаж космического корабля вы узнаете в этой статье.

Подготовка к первому выходу человека в космос

Мысль о том, что выход человека в открытый космос возможен, появилась у Королева еще в 1963 году. Конструктор предположил, что в скором времени такой опыт будет не только желателен, но и совершенно необходим. Он оказался прав. В последующие десятилетия космонавтика стремительно развивалась. К примеру, поддержание нормальной работы МКС вообще оказалось бы невозможным без проведения наружных монтажных и ремонтных работ, что лишний раз доказывает, как необходим был первый выход человека в открытый космос. Год 1964-й стал началом официальной подготовки к этому эксперименту. Но тогда, в 1964 году, для того чтобы осуществить столь дерзкий проект, необходимо было серьезно продумать конструкцию корабля.

Космический корабль «Восход-2»

В результате за основу был взят хорошо показавший себя «Восход-1». Один из его иллюминаторов заменили выходным шлюзом, а также сократили количество экипажа с трех человек до двух. Сама шлюзовая камера была надувной и располагалась снаружи корабля. После завершения эксперимента, перед посадкой, она должна была сама отделиться от корпуса. Так появился космический корабль «Восход-2».

космический корабль «Восход-2»

Скафандр

Созданный скафандр стал настоящим чудом техники. По твердому убеждению его создателей - это был продукт сложнее автомобиля

Скафандр «Беркут»

Специально для «Восхода-2» были разработаны особые скафандры, которые носили грозное название «Беркут». Они имели дополнительную герметичную оболочку, а за спиной космонавта помещался ранец с системой жизнеобеспечения. Для лучшего светоотражения изменили даже цвет скафандров: вместо традиционного оранжевого использовали белый. Общий вес «Беркута» составлял около 100 кг. скафандры были очень неудобными. Они являлись настолько плотными, что для того чтобы сжать руку в кулак, требовалось приложить усилие почти в 25 килограмм. Чтобы суметь проделать в такой одежде какое-либо движение, его надо было постоянно тренировать. Работа шла на износ, но космонавты упорно шли к заветной цели – сделать возможным выход человека в открытый космос. Леонов, кстати, считался самым сильным и выносливым в группе, что во многом предопределило его главную роль в эксперименте.

Позднее космонавт Алексей Леонов вспоминал:

К примеру, чтобы сжать кисть руки в перчатке нужно было усилие в 25 кг

Поменялся и цвет скафандра. «Беркут», для того чтобы лучше отражать солнечные лучи, был выполнен белым, а не оранжевым. На его шлеме появился специальный светофильтр, который должен был защитить глаза космонавта от яркого солнечного света.

Экипаж космического корабля «Восход-2»

На кого возложить эту ответственную миссию решили не сразу. Были проведены множественные тесты на психологическую совместимость. Ведь экипаж должен действовать как единый механизм.
Беляев - выдержан и хладнокровен и мог быстро принимать решение в нестандартных ситуациях. Леонов, полная его противоположность, горяч и стремителен, но очень смел и отважен. Эти два таких разных человека составили отличный тандем для осуществления эксперимента.
В течение 3-х месяцев космонавты знакомились с устройством нового корабля. Тренировки выхода в космос осуществлялись на борту самолета Ту-104, в котором был установлен макет космического корабля «Восход-2» в натуральную величину. Ежедневно советские космонавты бегали кроссы или совершали пробежки на лыжах, усиленно занимались тяжелой атлетикой и гимнастикой.

Космонавты Павел Беляев и Алексей Леонов

Из воспоминаний Алексея Леонова о подготовке к выходу в открытый космос: «На Земле мы проводили испытания в барокамере при вакууме, соответствующем высоте 60 км… В реальности, когда я вышел в открытый космос, получилось немного по-другому. Давление в скафандре - около 600 мм, а снаружи - 10 - 9; такие условия на Земле смоделировать было невозможно…»

В тот момент, когда Алексей Леонов 18 марта 1965 года выкарабкался наружу своего космического корабля и увидел себя на высоте в 500 километров над поверхностью нашей планеты, он совсем не почувствовал движения. Хотя на самом деле он несся вокруг Земли со скоростью, которая во много раз превышала скорость реактивного самолета. Перед Алексеем открылась невиданная ранее никем панорама нашей планеты - наподобие гигантского холста, который был насыщен контрастирующими текстурами и красками, живыми и яркими. Алексей Леонов навсегда останется первым человеком, который смог увидеть Землю во всем ее великолепии.

У советского космонавта в тот момент просто перехватило дух:

Трудно даже представить себе, что это было. Только в космосе можно почувствовать величие и гигантские размеры окружающей человека среды - на Земле такого не почувствуешь

В открытом космосе Алексей Леонов начал проводить предусмотренные программой наблюдения и эксперименты. Он совершил пять отходов и подходов от шлюзовой камеры, причем самый первый отход был сделан на минимальное расстояние - один метр - для ориентации в новых условиях, а остальные на полную длину фала. Все это время в скафандре поддерживалась «комнатная» температура, а его наружная поверхность разогревалась на солнце до +60°С и охлаждалась в тени до -100°С. Павел БЕЛЯЕВ с помощью телекамеры и телеметрии следил за работой второго пилота в космосе и был готов, если это потребуется, оказать необходимую ему помощь.

В тот момент, когда Алексей Леонов увидел Енисей и Иртыш, ему поступила команда от командира корабля Беляева возвращаться назад. Но сделать это у Леонова не получалось очень долго. Дело оказалось в том, что его скафандр в вакууме сильно раздулся. Настолько, что космонавт просто не мог втиснуться в люк шлюзовой камеры, а советоваться по поводу этой ситуации с Землей было некогда. Леонов делал попытку за попыткой, но все они заканчивались безрезультатно, а запаса кислорода в скафандре хватало всего на 20 минут, которые неумолимо таяли (космонавт провел в космосе 12 минут). В конце-концов Алексей Леонов решил просто сбросить давление в скафандре и вопреки выданным инструкциям, предписывающим заходить в шлюз ногами, решил «вплыть» в него лицом вперед. К счастью, это у него получилось. И хотя Леонов пробыл в открытом космосе всего 12 минут, за это время он успел взмокнуть так, как будто на него вылили целый ушат воды - настолько велика была физическая нагрузка.

Фото первого выхода человека в космос

1 of 7

Видео

Видео первого выхода человека в космос со вставками видеохроники

Художественный фильм «Время первых»

Героизм членов экипажа космического корабля «Восход-2» вдохновил творческий коллектив Тимура БЕКМАМБЕТОВА и Евгения МИРОНОВА на создание масштабного продюсерского кинопроекта, героической драмы «Время первых», посвященной одной из самых рискованных экспедиций на орбиту и выходу Алексея ЛЕОНОВА в космос

Документальный фильм телестудии Роскосмоса «Алексей Леонов. Прыжок в космос»

Фильм приурочен к 80-летию первого космонавта, который вышел в открытый космос.

Интересные факты о первом выходе человека в открытый космос

• Критическая ситуация при выходе с орбиты. Экипаж «Восхода-2» мог стать первым экипажем, погибшим при возвращении с орбиты. Перед посадкой отказала автоматическая система ориентации. Беляев вручную сориентировал корабль и включил тормозной двигатель. В результате «Восход» совершил посадку в тайге (в 180 км севернее города Перми). В сообщении ТАСС это называлось «посадкой в „запасном районе“», который на самом деле являлся глухой пермской тайгой. После посадки огромный купол парашюта, застрявший на двух высоких елях, развевался на ветру. Вскоре над ними уже кружил «Ил-14». С самолёта сразу же установили радиосвязь и сообщили космонавтам, что их обнаружили и скоро пришлют помощь. Космонавты ночевали в лесу. Вертолеты только и могли, что летать над ними и докладывать, что “один рубит дрова, другой подкладывает их в костер”. С вертолетов космонавтам сбрасывали теплые вещи и продукты, но вытащить Беляева и Леонова из тайги не удавалось. Из воспоминаний Леонова: «Когда мы приземлились, нас нашли не сразу… Мы сидели в скафандрах двое суток, у нас не было другой одежды. На третьи сутки нас оттуда вытащили. Из-за пота у меня в скафандре было по колено влаги, примерно 6 литров. Так в ногах и булькало. Потом, уже ночью, я говорю Паше: «Ну все, я замерз». Мы сняли скафандры, разделись догола, выжали белье, надели его вновь. Затем спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Всю жесткую часть выбросили, а остальное надели на себя. Это девять слоев алюминизированной фольги, покрытой сверху дедероном. Сверху обмотались парашютными стропами, как две сосиски. И так остались там на ночь. А в 12 дня прилетел вертолет, который сел в 9 км. Другой вертолет в корзинке спустил прямо к нам Юру Лыгина. Потом к нам пришли на лыжах Слава Волков (Владислав Волков, будущий космонавт ЦКБЭМ) и другие. Они привезли нам теплую одежду, налили коньяка, а мы им свой спирт отдали - и жизнь стала веселее. Костер развели, котел поставили. Мы помылись. Часа за два срубили нам маленькую избушку, где мы и переночевали нормально. Там даже постель была»
• За день до старта случилась большая неприятность. Из-за халатности солдата охраны вывешенный из корабля для проверки герметичности надувной шлюз неожиданно упал и порвался. Запасного не было, а потому было принято решение воспользоваться тем самым, на котором долгое время тренировались космонавты. Этот инцидент мог бы оказаться роковым, но, к счастью, все обошлось, многократно использованный шлюз выдержал, и первый выход человека в открытый космос успешно состоялся.

Опасности выхода в открытый космос

Выходы в открытый космос опасны по множеству различных причин. Первая - возможность столкновения с космическим мусором. Орбитальная скорость на высоте 300 км над Землей (типичная высота полёта пилотируемых космических кораблей) - около 7,7 км/с. Это в 10 раз превышает скорость полёта пули, так что кинетическая энергия маленькой частицы краски или песчинки эквивалентна той же самой энергии пули, обладающей в 100 раз большей массой. С каждым космическим полётом появляется всё больше и больше орбитального мусора, из-за чего эта проблема продолжает оставаться наиболее опасной.


Потенциальную опасность несёт возможность потери или недопустимого удаления от космического корабля, грозящая гибелью из-за израсходования запаса дыхательной смеси. Опасны также возможные повреждения или проколы скафандров, разгерметизация которых грозит аноксией и быстрой смертью, если космонавты не успеют вовремя вернуться в корабль.

20 октября 1965 года Международная авиационная федерация (FAI) отметила рекорд пребывания человека в открытом космическом пространстве вне корабля - 12 минут и 9 секунд. Алексей Леонов получил высшую награду FAI - золотую медаль «Космос» за первый выход в открытое космическое пространство в истории человечества. Командир экипажа Павел Беляев также получил медаль и диплом.

Леонов стал пятнадцатым человеком в космосе, и первым человеком, совершившим следующий принципиальный шаг после Гагарина. Остаться один на один с бездной, самым враждебным пространством для человека, посмотреть на звезды лишь через тонкое стекло шлема, услышать стук своего сердца в абсолютной тишине и вернуться назад - это настоящий подвиг. Подвиг, за которым стояли тысячи ученых, инженеров, рабочих и миллионы простых людей, но совершил его один человек - Алексей Леонов.