Страдание. Страдания

Источник текста:

Перевод выполнен по изданию: Plutarchs Moralia. London: William Heinemann Ltd; Cambridge, Massachusetts: Harvard University press, 1962. V. 6. P. 377-391 (Loeb Classical library).

Введение

Эта речь перед народом или диатриба (так считает Поленц, как я полагаю, правильно и таким образом я не принимаю объединения Вилламовицем этого и предыдущего сочинений как фрагментов одного и того же диалога) была прочитана Плутархом (Ксиландер практически единственный отрицает её подлинность, но на каком основании он не говорит) в каком–то городе Малой Азии: Фолькманн (Plutarch, Vol. I, p. 62f) думает, что в Сардах - столице провинции, Гаупт (Opuscula, III, 554 – Hermes, VI, 258) - что в Галикарнассе, Виламовиц (Hermes, XL, 161ff) - что в Эфесе. Поводом совершенно очевидно послужил ежегодный разбор консулом судебных дел со всей провинции. Доказательство что душевные муки хуже телесных страданий, даётся в общедоступной и в гл. 4 драматической манере. Заключение утрачено. Та же самая тема разработана Максимом Тирским (Orat., VII, ed. Hobein, XIII, ed. Dubner), но в банальной и избитой манере и притом он не выказывает ни знания речи Плутарха ни какой–либо связи с его источниками. Цицерон же в начале третьей книги «Тускуланских бесед» выказывает некоторую связь с доводами Плутарха. Зиферт (Comm. Ienenses, 1896, P. 106-110)обосновывает мнение, что некоторая часть этого сочинения заимствована была Плутархом из υπομνημα (я бы предпочёл сказать θπομνηματα), использованной им при написании De Tranquillitate. Текст в не очень хорошем состоянии. Работа стоит под номером 208 в каталоге Ламприя.

Какие страдания сильнее - телесные или духовные

I Гомер, созерцая разные виды смертных существ и сравнивая их промеж себя в том, что касается их жизни и обычаев и воскликнув, что
Из тварей, которые дышат и ползают в прахе,
Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека,
присудил человеку злосчастное первенство в том, что он превосходит всех в несчастьях. Нам же, знающим уже, что человек одержал надо всеми победу в невезении и провозглашён публично несчастнейшим из всех животных, вы позвольте сравнить его с самим собой, отделив тело от души в том, что касается отдельных их несчастий - дело вовсе не бесполезное, но и даже совершенно необходимое, потому что мы сможем таким образом понять из–за кого: из–за Фортуны или же из–за самих себя наша жизнь более несчастна. Ведь в то время как причина возникновения телесных недугов - Природа, порок и злонравие в душе, во–первых - дело собственных её рук, а затем - её недуг. Потому–то мы немало поспособствуем спокойствию духа, если постараемся уврачевать худшее из двух, сделав его легче выносимым и ослабив силу нападений.
II Лиса у Эзопа , споря с барсом кто красивей, так, когда тот демонстрировал своё тело и в особенности шкуру, удивительно пятнистую , в то время как лисья рыженькая шкурка была некрасива, даже неприятна на вид, судье сказала:
Посмотри ты на меня снутри, судья
И найдёшь меня куда пестрей его
И моём разнообразии прекрасней
, сделав тем очевидной для него изощрённость собственной души, принимавшей много форм в случае необходимости. Так вот. скажем здесь себе: «О человек! Тело твоё претерпевает многие болезни и страдания от своей собственной природы, а кроме того получает и извне. Если б ты открыл себя изнутри, то нашёл бы, по словам Демокрита, многообразное и многострадальное хранилище и склад несчастий; они не притекают извне, а имеют как бы местные и автохтонные источники, вытекающие из злой силы, заключающиеся в обильных и разнообразных страстях» . Далее, в то время как телесные болезни выявляются по пульсу и по покраснению кожного покрова, необычному жару и внезапным болям, душевные расстройства скрыты от многих из тех, кто страдает ими и являются по этой причине большим злом, так как не осведомляют о себе тех. кто страдает ими. Разум , будучи здрав, сознаёт болезни тела, но будучи поражён душевными болезнями, он не может составить суждения о своих собственных недугах, оттого что они поражают ту самую часть, с помощью которой он и судит. Мы должны, таким образом, признать, что первая и величайшая из душевных болезней - это безрассудство, с помощью которого порок, вступив с ним в нерасторжимое сожительство, живёт и умирает вместе с большинством людей. Ведь начало излечения состоит в понимании, что ты болен, понимания приводящего к употреблению того, что тебе полезно. ; но тот кто не сознаёт себя больным игнорирует собственные нужды и хотя лекарство перед ним, всё таки его отвергает. Так же и среди телесных болезней наихудшие те, которые сопровождаются помрачением сознания - летаргия, сильные головные боли, эпилепсия, апоплексия и те лихорадки, которые силой воспаления помрачают разум и расстраивают чувства, словно музыкальный инструмент «струны сердца затронув. что прежде никто не касался» .
III Потому–то всякий врач желает, во–первых, чтобы человек не был болен, а во–вторых, если тот всё же болен, чтобы он не пребывал в неведении относительно своей болезни , что при всех душевных болезнях и случается. Ведь когда человек поступает безрассудно , похотливо или же несправедливо, он не думает, что поступает дурно, а подчас даже полагает, что и прав. Ведь хотя никто не именует лихорадку «здравием», чахотку - «превосходным состоянием», не называет «быстроногим» подагрика, а того у кого землистый цвет лица «обладающим свежей комплекцией», но немало людей именуют горячность «мужественностью» , противоестественную любовь - «дружбой», зависть - «состязанием», а трусость - «осторожностью». Далее, тот, кто болен телом, посылает за доктором, так как сознаёт, кто ему необходим, чтоб противодействовать его болезни, но кто болен душой часто избегает философов, так как думает, что поступает хорошо в тех делах, в которых на самом деле заблуждается. Следуя такой логике мы приходим к выводу, что плохое зрение легче выносить, чем безумие, а подагру - чем воспаление мозга. Ведь человек больной телесно сознаёт это и призывает лекаря, а когда тот приходит позволяет ему смазать себе глаза или вскрыть вены; и напротив, вы конечно же слыхали об Агаве, что та охваченная безумием из–за буйства страсти, не узнала самого дорого порождения собственного чрева и кричала:
Несём с Киферона
Улов свой счастливый,
Трофей этот свежий,
Кисть плюща к чертогам.
Тот кто болен телесно, становится покладист, отправляется в постель и пребывает в покое до тех пор, пока не вылечится и если случается, что когда к нему подступает лихорадка, он беспокойно мечется в постели и ворочается, то один из тех, кто с ним сидит, кротко говорит ему:
Лежи несчастный брат, ты ничего не видишь
и таким образом сдерживает и обуздывает его; те же, кто страдают от душевной болезни, то делаются вдруг активны, то пребывают в покое. Ведь побуждение - это начало действия, а в душе, что пребывает в ненормальном состоянии и побуждения неистовые. В этом то причина, почему они не позволяют душе пребывать в покое, но как раз когда человек более всего нуждается в покое, тишине и отдыхе они вызывают раздражение, втягивают в споры, побуждают то к грязному любовному влечению, то к скорби, разбивающей сердце, тянут прочь из дома, вынуждают совершать массу беззаконных поступков и болтать многое, чего болтать не подобает.
IV И как та буря, что не позволяет кораблю войти в порт более опасна. чем та, которая не позволяет ему отплыть, так и те душевные бури более опасны, которые не позволяют человеку сдерживать себя и успокаивать взволнованный разум, так что будучи без рулевого и без якорной цепи, в замешательстве и беспомощно блуждая, он бросается очертя голову безрассудным и пагубным путём, до тех пор, пока не потерпит страшное крушение, в котором потеряет и свою жизнь. Потому–то также и по этой причине хуже быть больным душой, чем телом; ведь тот. кто болен телом только лишь страдает, тот же - кто душой и страдает и ведёт себя ошибочно, оттого и дурно . Но к чему перечислять множество душевных недугов? Нынешний случай сам предоставляет нам возможность. Видите вы ту огромную и разношёрстную толпу, что теснится и толкается на форуме. Ведь она собралась не ради жертвоприношения отеческим богам, не для участия в священных церемониях, не для того, чтобы принести Зевсу Аскрейскому «первый плод урожая лидийской земли» , не для того, чтоб отпраздновать в честь Диониса священными ночами тайный его праздник с общим пиром. Но могучее поветрие согнало их вместе и ежегодное круговращение, взбаламутив Азию, повлекло их сюда разрешать свои судебные дела и тяжбы; и великое множество дел, словно бурные потоки, хлынуло на одну рыночную площадь, где они закипели бешено, понеслись вместе в буре и «вместе смешались победные крики и смертные стоны»

Все страдания порождаются желаниями

Вопрос: Я приехал издалека. У меня был некоторый опыт внутренних переживаний, и я хотел бы обменяться впечатлениями.

Махарадж: Пожалуйста. Вы знаете, кто вы?

В: Я знаю, что я не тело и не ум.

М: Откуда вы это знаете?

В: Я чувствую, что нахожусь не в теле. Кажется, что я повсюду, везде. Что касается ума, я могу его «включать» и «выключать». Это даёт мне ощущение, что я не являюсь умом.

М: Когда вы чувствуете себя везде в мире, вы остаетесь отделённым от мира? Или вы и есть мир?

В: И то, и это. Иногда я чувствую себя не умом или телом, а одним-единственным всевидящим оком. Когда я погружаюсь глубже в него, я обнаруживаю, что стал тем, что я вижу, тогда мир и я становимся одним.

М: Очень хорошо. А какие-нибудь желания у вас остались?

В: Да, они приходят, короткие и неглубокие.

М: И что вы с ними делаете?

В: А что я могу сделать? Они приходят и уходят. Я наблюдаю за ними. Иногда я замечаю, что мои тело и ум объединяются для их исполнения.

М: Чьи желания исполняются?

В: Они - часть мира, в котором я живу. Они подобны деревьям или облакам.

М: Разве они не являются признаком несовершенства?

В: Почему они должны им быть? Они такие, какие они есть, и я такой, какой я есть. Как может появление и исчезновение желаний повлиять на меня? Конечно, они влияют на форму и содержимое ума.

М: Очень хорошо. Кем вы работаете?

В: Я осуществляю надзор за условно осуждёнными.

М: Что это значит?

В: Несовершеннолетних преступников отпускают на испытательный срок, и существуют специальные служащие, чтобы следить за их поведением и помогать им пройти обучение и найти работу.

М: Вы обязаны работать?

В: Кто работает? Работа просто происходит.

М: Вам нужно работать?

В: Мне нужна работа, чтобы зарабатывать деньги. Она мне нравится, потому что благодаря ей я могу общаться с людьми.

М: Зачем вам нужны люди?

В: Они могут нуждаться во мне, это их судьбы направили меня на эту работу. В конце концов, это всего лишь одна жизнь.

М: Как вы пришли к этому состоянию?

В: Учение Шри Раманы Махарши указало мне путь. Затем я встретил некоего Дугласа Хардинга, который помог мне, показав, как нужно работать с «Кто я?».

М: Это произошло внезапно или постепенно?

В: Это случилось довольно внезапно. Будто вернувшееся воспоминание о чём-то давно забытом. Или как внезапная вспышка понимания. «Как просто, - сказал я себе. - Как просто. Я не то, чем себя считал! Я не воспринимаемое и не воспринимающий, я только восприятие».

М: Даже не восприятие, а то, что делает всё это возможным.

В: Что такое любовь?

М: Когда нет чувства разделения и различия, это можно называть любовью.

В: Почему так много напряжения в любви между мужчинами и женщинами?

М: Потому что счастье в такой любви занимает очень важное место.

В: Разве это так не во всякой любви?

М: Необязательно. Любовь может приносить боль. Тогда вы называете её состраданием.

В: Что такое счастье?

М: Счастье - это гармония между внутренним и внешним. С другой стороны, самоотождествление с внешними причинами - это страдание.

В: Как происходит самоотождествление?

М: Я, по своей природе, знает только себя. Из-за отсутствия опыта, всё, что оно воспринимает, оно принимает за себя. Получив достаточно ударов, оно учится бдительности (вивека ) и одиночеству (вайрагья ). Когда правильное поведение (упарати ) становится нормой, сильное внутреннее побуждение (мукмукшутва ) заставляет его искать свой источник. Свеча тела зажжена, и всё становится ясным и ярким (атмапракаш ).

В: Какова истинная причина страдания?

М: Самоотождествление с ограниченным (вьяктитва ). Чувства как таковые, какими бы сильными они ни были, не являются причиной страдания. Это ум, сбитый с толку ложными представлениями, цепляющийся за мысль «я есть это, я есть то», боится потери, стремится к приобретению и страдает, когда не оправдываются его ожидания.

В: Одному моему другу ночь за ночью снились ужасные кошмары. Мысль о том, что пора спать, была мукой. Ничто не могло ему помочь.

М: Общество подлинных (сатсанг ) могло бы ему помочь.

В: Сама жизнь - это кошмар.

М: Истинная дружба (сатсанг ) - это наилучшее лекарство от всех бед, физических и ментальных.

В: Обычно человек не может найти такую дружбу.

М: Ищите внутри. Ваше Я - ваш лучший друг.

В: Почему жизнь так полна противоречий?

М: Это нужно, чтобы сломить гордость ума. Мы должны понять, насколько мы бедны и бессильны. Пока мы обманываем себя, воображая, чем мы являемся, что знаем, имеем или делаем, наше положение незавидно. Только в полном самоотречении есть шанс найти наше истинное бытие.

В: Почему такое значение придаётся самоотречению?

М: Такое же, как самореализации. Ложное «я» следует отбросить, тогда может быть найдено истинное Я.

В: То «я», которое вы называете ложным, для меня мучительно реально. Это единственное «я», которое я знаю. То, что вы называете истинным Я, - просто концепция, манера говорить, создание разума, привлекательный призрак. Я признаю, что моё обычное «я» не отличается красотой, но это моё собственное и единственное «я». Вы говорите, что я есть, или имею, другое «Я». Вы видите его? Оно для вас реально, или вы хотите, чтобы я поверил в то, что вы сами не видите?

М: Не спешите выносить суждения. Конкретное - не значит реальное, задуманное - не значит ложное. Восприятие, основанное на чувствах и упорядоченное памятью, требует воспринимающего, чью природу вы никогда не пытались исследовать. Уделите ей всё своё внимание, исследуйте её с любовной заботой, и вы обнаружите такие высоты и глубины бытия, которые вам, погруженному в свой ничтожный образ себя, и не снились.

В: Я должен быть в правильном настроении, чтобы моё самоисследование принесло результаты.

М: Вы должны быть серьёзным, полным решимости, по-настоящему заинтересованным. Вы должны быть доброжелательны к себе.

В: Я достаточно эгоистичен.

М: Недостаточно. Вы всё время разрушаете себя и своё, служа чужим богам, вредным и ложным. Будьте эгоистичным любыми средствами, но в правильном смысле. Желайте себе добра, работайте над тем, что для вас хорошо. Уничтожьте всё, что стоит между вами и счастьем. Будьте всем - любите всё - будьте счастливы - приносите счастье. Нет счастья более великого.

В: Почему любовь приносит столько страданий?

М: Все страдания порождаются желаниями. Настоящая любовь никогда не разочаровывает. Как чувство единства может приносить разочарование? Что может принести разочарование, так это желание выражения. Такое желание исходит из ума. Как и со всеми ментальными вещами, разочарование здесь неизбежно.

В: Какое место занимает секс в любви?

М: Любовь - это состояние бытия. Секс - это энергия. Любовь мудра, секс слеп. Если понять истинную природу любви и секса, то не будет ни конфликтов, ни недоразумений.

В: Но вокруг столько секса без любви.

М: Без любви всё является злом. Сама жизнь без любви - это зло.

В: Что может помочь мне полюбить?

М: Вы - сама любовь, когда вы не боитесь.

СТРАДАНИЕ

СТРАДАНИЕ

Болезни, горечи, печали, страха, тревоги. С. в философии чаще всего рассматривается в двух аспектах: как необходимый удел человека, поскольку он подвержен болезням, старению, смерти; как единственно возможный путь к преображению, к совершенствованию личности.
В иудейско-христианской религиозной С. есть божественной кары за грехи. Жизнь большинства людей, согласно А. Шопенгауэру, бьется между двумя полюсами: С. и скукой. С. возникает от неудовлетворенных желаний, когда же желания удовлетворяются, - наступает скука. Что бы ни дала , что бы ни дало , кем бы мы ни были и чем бы ни владели, нельзя избыть С. присущего жизни. С. неслучайно выпадают на долю человека, от случая зависит только , только , какой они принимают. Вся художественная литература свидетельствует, по Шопенгауэру, о том, что С. имеет отрицательный, а не положительный , она никогда не изображает окончательное или постоянное счастье, а только С. на пути к нему.
О положительном характере С. писал М. Экхарт, полагая, что С. - быстрейшее животное, которое довезет вас до совершенства. С. - это любви Бога к человеку. Человек должен страдать для того, чтобы человеком. Человек, считал Ф.М. Достоевский, должен быть глубоко несчастливым, тогда он будет счастлив. Только С. раскрывает человеческую природу; пройдя через испытание свободой, через С. через , человек раскрывается в бездонной сложности своего бытия, раскрывается антиномичный и характер его природы. Эти же идеи получили в философии Ф. Ницше, который считал, что в каждом человеке живут тварь и творец, в каждом есть глина, грязь, бессмыслица, человек страдает по необходимости и должен страдать, чтобы из твари стать творцом, закалить, сформовать и «обжечь» себя, добиться твердости молота. Со С. тесно связано сострадания, которое является основой христианской морали - через человек очищается, преодолевает собственный животный . Сострадание - это и непосредственного мистического проникновения в чужое Я. Однако, с т.зр. Ницше, сострадание умаляет человеческое , принижает человека. Человек, пытающийся выковать из себя человека, достоин не сострадания, а любви. Сострадание, по Ницше, - черта рабской морали.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

СТРАДАНИЕ

претерпевание, деятельности; состояния боли, болезни, горя, печали, страха, тоски, тревоги. Вопрос о смысле (цели, оправданности) С. невозможен с т. зр. антич. мировоззрения. С. выпадает на долю человека по закону, безразличному к отд. лицу (рок) , поэтому сострадание не включалось в перечень традиц. антич. добродетелей, стоики называли его подлежащей преодолению порочной страстью. В рамках иудейско-христ. религ. традиции, рассматривавшей события человеч. жизни как результат личных отношений между человеком и верховным началом, С. осмыслялось как божеств. кара за грехи (искупление) , как свойство несовершенного мира творений. Ветхозаветное С. негативно (С.- свидетельство брошенности человека, от которого отвернулся его ) ; по Новому завету искупительная жертва Христа придаёт С. залога спасения; ср.-век. христ. мистика оценивает С. как знак любви бога к человеку. В христианстве сострадание выступает в качестве универс. отношения к миру, из крого проистекает к ближнему. Рационализм нового времени объявляет С. следствием неадекватного знания (Синоза, Лейбниц) . Сострадание оценивается различно в зависимости от того, видят в нём эгоистич. основу (Декарт , Гоббс, Спиноза) или рассматривают как подлинное (Ф. Хатчесон, Юм, А. Смит, Руссо) . С точки зрения Канта сострадание имеет огра-нич. моральную ценность: как человечности его следует культивировать, но само по себе несвободно, пассивно, иррационально, «легально», т. е. не противоречит требованиям морали, но слепо, неразумно, а потому неморально. Бытие «несчастного сознания», по Гегелю, оказывается болью также из-за собств. непрояснённости: стремясь к самоутверждению, оно тщетно и ошибочно ищет его в своей эмпирической (преходящей) , а не истинной (всеобщей) единичности. Бурж. гармонию между единичным и всеобщим считает недобросовестной иллюзией; единства заменяется постулатом несовместимости всеобщего и индивидуального, временного и телесного бытия. Существ. характеристикой индивидуального бытия признаются непросветлённое, С., бедственность и нищета, вытекающие из неполноты сущности человека. Придерживаясь такой т. зр. , Шопенгауэр основанием морали объявляет сострадание, полагая, что «нравств. пружина» должна быть «эмпирической», т. е. сильно и непосредственно действующей и преодолевающей мощные эгоистич. побуждения. Он видит в сострадании опыт мистич., непосредств. проникновения в чужое «Я», слияния с ним, ведущего к познанию тождественности всего сущего. У Шпенглера С. выступает как и содержание подлинной духовности: в этом смысле он говорит о тоске и о страхе, живущих в душе ребёнка и художника. Ценность С. подчёркивает Кьеркегор. Ницше ценит С. как к величию души и отвергает сострадание как депрессивное состояние, умаляющее жизни. В экзистенциализме «подлинного бытия», «экзистенции», открывается через С. (« » Хайдеггера, « » Ясперса) .

Марксизм, вскрывая источник социальных бедствий в классово антагонистич. формациях, разоблачает апо-логетич. направленность концепций, которые мистифицируют С. и приписывают ему непреодолимый характер. Вместе с тем отвергает безответственно-оптимистич. утопии всеобщего счастья и открывает перспективу реальной борьбы за справедливое обществ. устройство, в котором человек обретает себя как творец своей судьбы. Марксистско-ленинская , высоко оценивая морального требования сострадания, выступает против его абсолютизирования, превращения в принцип, оторванный от условий классовой борьбы и реальных социальных отношений.

Map к с К. и Энгельс Ф., Святое семейство, Соч., т. 2; Очерк истории этики, М., 1969 ; Аверинцев С. С., Унижение и , в его кн. : Поэтика ранне-визант. литературы, М., 1977 ; Jaspers К., Psychologie des Weltanschauungen, В., 19222; Mensсhing G., Die Bedeutung des Leidens im Buddhismus und Christentum, В., 19302.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

СТРАДАНИЕ

физическая или нравственная , мучение: состояния горя, страха, тревоги, тоски. В рамках христ. религиозной традиции, рассматривавшей события индивидуальной жизни как результат взаимоотношений между человеком и Богом, страдание выступало божественной карой за грехи (искупление). Одновременно страдание – это средство избавления от греха, нравственного совершенствования и спасения, т.е. ; по Евангелию, искупительная жертва Христа придает страданию значение залога спасения, а сострадание выступает в качестве универсального отношения к миру, из которого проистекает заповедь любви к ближнему. У Шопенгауэра основанием морали служит сострадание, при котором сильная преодолевает мощные эгоистические побуждения. Он видит в сострадании непосредственное проникновение в чужое Я, слияние с ним, ведущее к познанию тождественности всего сущего. По Шпенглеру, страдание – критерий и содержание подлинной духовности, по Ницше – средство к величию души. В экзистенциализме экзистенции (существования) открывается через страдание («страх» у Хайдеггера, «пограничные Ситуации» у Ясперса).

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

СТРАДАНИЕ

СТРАДАНИЕ - , противоположность деятельности; состояние боли, болезни, горя, печали, страха, тоски и тревоги. Идея страдания живых существ, включенных в бесконечную цепь перерождений (сансара), лежит в основе традиции древнеиндийского умозрения, прежде всего буддизма (т. н. “четыре благородные истины” Будды), считающего главной психологической причиной страдания эмоциональную привязанность человека к преходящим вещам и видящего путь к преодолению страдания и освобождению от сансары в достижении отрешенности и бесстрастия. Для античного мировосприятия о смысле (цели, оправданности) страдания почти невозможен (ср., однако, Эсхила о том, что через страдание Зевс учит человека мудрости). Страдание выпадает на долю человека по закону, безразличному к отдельному лицу (рок). Классическая античная философская следует идеалу “невозмутимости духа”. Так, Сократ стремится даже перед лицом смертельной опасности не унизить себя, делая что-нибудь “рабское” (Платон. Апология Сократа 38 d). Этот же выражен в определении Аристотелем катарсической сути трагедии, которая предполагает , совершающее “путем сострадания и страха очищение подобных аффектов” (Аристотель. Об искусстве поэзии 1449 b).

В рамках иудео-христианской религиозной традиции страдание осмыслялось как божественная кара за грехи, как непременная принадлежность несовершенного тварного мира. Ветхозаветное переживание страдания негативно (страдание - свидетельство богооставленности человека). В христианстве искупительная жертва Христа делает страдание залогом спасения. Самое страшное - мученическая Христа - сердцевина христианской надежды. Апостол Павел утверждает: “... мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, для Еллинов ...” (1 Кор. 1, 23). В “Страстях Христовых” сосредоточено все человеческое страдание от предательства до богооставленности. Искупительным является то страдание, которое отдано Христу, т. е. сострадание, так как он соединил муки всех людей. Те, кто измучены страданием, благодаря вере входят через сострадал ние в спасительное таинство “Страстей Христовых”. Парадокс веры, становясь у Августина основанием историософской доктрины, приводит к синтезу догматов свободы воли и провиденциального присутствия Бога в преисполненной эяа и страдания жизни людей, в истории “града земного”. В результате утверждается направленность единого исторического процесса, в котором обнаруживается провиденциальный духовного и социального кризиса и гибели Рима и античного мира в целом, а также связанного с этим человеческого страдания. С точки зрения Августина, разомкнута жертвой Христа, которая дала начальную точку отсчета Новому времени. В свете Нового завета история предстает как , направленный к спасению человека; она содержит в себе направление следования-восхождения, в котором Бог - , человек - путь (Августин. О Граде Божием, XI, 2). Средневековая христианская мистика расценивает страдание как знак любви Бога к человеку: “Страдание - та лошадка, которая быстрее всего привезет нас к совершенству”, - утверждает Майстер Экхарт. Позднее Лютер, возражая Эразму Роттердамскому (который полагал, чтосвободная самого человека “может оставаться правильной”, так как “разум затемнен [грехом], но не погашен”), настаивает на несоизмеримости божественного провиденциального разума и человеческого рационального выбора и произволения, и тем самым - на мистериально-искупительном значении страдания: “Если бы я мог хоть каким-нибудь образом уразуметь, как это Бог милосердный и справедливый являет нам столько гнева и несправедливости, то не было бы нужды в вере. Ныне, когда понять этого нельзя, как раз есть обучению вере, и это следует проповедовать и возвещать. А именно то, что когда Бог убивает, то Он учит вере в жизнь”.

Рационализм Нового времени объявляет страдание следствием неадекватного знания (Спиноза , Лейбниц). Сострадание оценивается по-разному в зависимости от того, видят ли в нем эгоистическую основу (Декарт , Гоббс, Спиноза) или рас.сматривают как подлинное чувство (Ф. Хатчесон, Д. Юм, А Смит, утилитаризм, Руссо). С точки зрения Канта, сострадание имеет ограниченную моральную ценность: как долг че

ловечности его следует культивировать, но само по себе оно несвободно, пассивно, иррационально, “легально”, т. е. не противоречит требованиям морали, но слепо, неразумно, а потому неморально.

Вместе с тем еще во 2-й пол. 18 в. намечается переоценки страдания. Это связано, в частности, с преодолением запрета на миметическое воспроизведение в поэзии безобразного, отвратительного и страшного, напр., хищных зверей и трупов, как того, в чем “душа наша не видит... никакой примеси удовольствия” (Лессинг. Лаокоон, XXIV-XXV). Но уже в “Вертере” Гёте в описании самоубийства героя происходит данной связующе-нормативной схемы мимесиса: “Когда к несчастному пришел врач, он нашел его безнадежным; пульс еще бился, все члены были парализованы. Он выстрелил себе в голову над правым глазом; мозг вытек наружу. Ему сделали обильное кровопускание из руки. Кровь текла, он все еще дышал”.

Шопенгауэр подчеркивает искупительный смысл страдания, объявляя основанием морали сострадание. При это он полагает, что “нравственная пружина” должна быть “эмпирической”, т. е. сильно и непосредственно действующей и преодолевающей мощные эгоистические побуждения. Он видит в сострадании опыт мистического непосредственного проникновения в чужое “Я”, слияния с ним, ведущего к познанию тождественности всего сущего. Нищие считает страдание условием душевного величия, хотя и лишает его какого-либо искупительного смысла и отвергает сострадание как депрессивное состояние, умаляющее ценность жизни. В экзистенциализме структура “подлинного бытия”, “экзистенции”, открывается через страдание (“страх” Хайдеггера, “пограничные ситуации” Ясперса). Опыт 20 в. делает непопулярным наивный раннебуржуазный и гедонизм, видевший в страдании некое недоразумение. Непроясненное страдание утратившего самого себя “абсурдного” человека (абсурд , по словам Камю, - это “состояние души, когда пустота становится красноречивой, когда рвется цепь каждодневных действий, и сердце впустую ищет утраченное звено”) становится исходной интуицией философии и искусства. В современной культуре конечного человеческого бытия “дается как опыт смерти... немыслимой мысли” (М. Фуко). Одной из существенных характеристик культуры постмодерна становится страх перед будущим и перед принятием решения, поскольку утрачивается культурный научно-технической цивилизации.

Лит.: Очерк истории этики. М., 1969; Швейцер А. Культура и . М., 1973; Аверинцев С. С. Унижение и достоинство человека.- В кн.: Он же. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977; Льюис К. С. Страдание. М„ 1991; Страдание,- В кн.: Словарь библейского богословия. Брюссель, 1990; Козловски П. Культура постмодерна: общественно-культурные последствия технического развития. М., 1997; Guard"iniR. Das Ende der Neuzeit. Basel (Hess), 1950; Jaspers K. Psychologie der Weltanschauungen. B., 1922; MenschingG. Die Bedeutung des Leidens im Buddhismus und Christentum. B., 1930.

A.A. Чанышев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Смотреть что такое "СТРАДАНИЕ" в других словарях:

См. болезнь осушить чашу страданий... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. страдание болезнь; боль, каторга, пытка, частушка, мытарство, скрежет зубовный, мука, мучение, крест … Словарь синонимов

Мистерия чувств * Воспоминание * Желание * Мечта * Наслаждение * Одиночество * Ожидание * Падение * Память * Победа * Поражение * Слава * Совесть * Страсть * Суеверие * Уважение * … Сводная энциклопедия афоризмов

СТРАДАНИЕ, страдания, ср. Мучение, боль физическая или душевная. Физическое страдание. Нравственное страдание. «Трое суток ужасных страданий и смерть.» Л.Толстой. «Твоя краса, твои страданья исчезли в урне гробовой.» Пушкин. «Избыток слез и… … Толковый словарь Ушакова

Самым мудрым человеком является тот, который не забывает

страданий и мук даже во время наибольшего веселья.

Китайская пословица

Страдание как качество личности – склонность к проявлению, выражению мучительных ощущений, переживаний, физических или нравственных мук, боли, мучений.

Однажды ученики задали вопрос своему мудрому Учителю: — Почему в большинстве своем люди так несчастны? - Они несчастны, главным образом потому, что получают удовольствие от своих страданий . – ответил Учитель. И он рассказал им историю о том, как однажды в поезде он провел без сна целую ночь. Его место было на верхней полке, а внизу лежала женщина и бесконечно стонала: - Мне так хочется пить… Как же мне хочется пить… Боже, я так хочу пить!.. Ох, как я хочу пить… После нескольких часов таких стенаний Учитель не выдержал. Он спустился вниз и пошел к проводнику за водой. Через несколько минут он уже вручал страдалице большую бутыль с водой. — Мадам, я принес вам воду. — О, спасибо сэр. Я вам очень благодарна. Благослови вас Господь. Учитель вскарабкался на свою полку, устроился поудобнее и только начал погружаться в дрему, как причитания раздались вновь: — О, как мне хотелось пить… Как же я хотела пить… О Боже, я так хотела пить…

Мы живём на планете, где счастья и страданий практически поровну. Наивен тот, кто надеется прожить жизнь без страданий. Для этого нужно было воплощаться на высших планетах, где счастья больше, чем страданий. Страдание очищает человека. Одних оно ломает и калечит, других – закаляет и возвышает. Но суммарный итог страдания – очищение сознания. Есть такое латинское изречение: «Quae nocent docent. Что мучит, то и учит». Лев Толстой вообще утверждал, что «Мир движется вперёд благодаря тем, кто страдает».

Человек обречен на страдания. А как иначе? В материальном мире желаний, удовольствий и наслаждений трудно справиться с ненасытными чувствами, вожделенным умом и ложным эго, озабоченным своей престижностью, стремящимся быть всех круче, завидующим тем, у кого больше денег, благ, счастья. Артур Шопенгауэр писал: «Одержимый желаниями и стремлениями человек обречен на страдания». Тот же Шопенгауэр стал автором мысли: «Страдание - условие деятельности гения. Вы полагаете, что Шекспир и Гете творили бы или Платон философствовал бы, а Кант критиковал бы разум, если бы они нашли удовлетворение и довольство в окружавшем их действительном мире и если бы им было в нем хорошо, и их желания исполнялись? Только после того, как у нас возникает в известной мере разлад с действительным миром и недовольство им, мы обращаемся за удовлетворением к миру мысли».

Источником страданий являются мысли и тело, причём первые иногда доставляют куда большие страдания, чем физическая боль тела. Когда человек осознаёт закономерность и необходимость страданий, он становится счастливым, даже в момент страданий. Он понимает, что во времена страданий его ждут новые открытия, какое-то новое миропонимание.

Получив в результате страданий новый опыт, человек становится более счастливым. Человек, понявший, что не нужно в момент страданий разочаровываться, отчаиваться, впадать в депрессию и выходить из неё в лучшем случае надломленным, а зачастую полностью сломленным судьбой, выходит из черной полосы озарённым и просветлённым новым знанием и пониманием жизни. Если так происходит, значит, экзамен жизни сдан на отлично. Большой грех издеваться и насмехаться над чужими страданиями.

Страдание всегда находится рядышком со счастьем. Счастье тоже является экзаменом. Привалила удача. К примеру, получил наследство, выиграл в казино, получил повышение по службе, защитил диссертацию. У человека возникает иллюзия, что так будет продолжаться всю жизнь. Он начинает безудержно радоваться. Беда, что человек привыкает к радости. Чем больше он привыкает к радости, тем тяжелее будет последующее страдание. А оно обязательно будет. Когда человек находится на вершине счастья, он думает: — Вот оно счастье. Свершилось! Теперь я навсегда буду счастлив. Иллюзия. Он должен понимать, что лучше уже не будет, впереди, вероятнее всего, страдание. Счастье, как волна, накатывает и откатывает. Нектар – яд, нектар – яд.

Со страданием примерно также: много страданий, пик, вершина. Затем жить становится легче. Нужно всегда помнить, что самые тёмные часы – предрассветные. Анхель де Куатье в «Золотом сечении» пишет: «Много лет назад я пришёл к моему Учителю. Я был тогда молод и глуп, как вы сейчас. Мне было всего семнадцать лет, а я уже был страдальцем - измученным и озлобленным на жизнь. Моему Учителю тогда было семьдесят, и он смеялся просто так, без всякой причины. Я спросил его: «Как Вам это удаётся?» И он ответил: «Я свободен в своём выборе. И это мой выбор. Каждое утро, когда я открываю глаза, я спрашиваю себя: «Что ты выберешь сегодня - блаженство или страдание?» И так получается, что с тех пор, я каждое утро выбираю блаженство. Но ведь это так естественно!»

Словом, сильное страдание, как и сильное счастье – это экзамен на зрелость личности. Причём, в отличие от счастья, страдание – это щадящий экзамен. Счастье не щадит, это страшный экзамен жизни. Почему? В моменты счастья человек перестаёт задумываться о смысле своей жизни. Ему на всё наплевать, ему и так хорошо, его и здесь хорошо кормят, у него нет никаких проблем. Зачем думать о дальнейшем развитии, личностном росте, самосовершенствовании? Лучше смотреть сериалы «Любовная любовь», «Смертельное убийство» или «Мёртвые не потеют».

Анекдоты в тему.

Встретились две подруги:- Как ты похудела — восклицает одна.- Муж мне изменяет, я так страдаю, так страдаю.- Ну, так разведись с ним!- Не могу, мне нужно еще килограмма три сбросить.

Гадалка раскладывает карты и говорит клиентке:- О! До пятидесяти лет вы будете страдать от нехватки денег.- А потом?- А потом привыкнете.

Есть люди, которые не могут жить без страданий. В романе «Взгляд из вечности» Александра Маринина пишет: «Наша Леля ничего не хочет делать, она хочет только быть необыкновенной и страдать, вот это ей по-настоящему нравится. Ведь посмотри, сколько у нее свободного времени! Она могла бы матери помочь по хозяйству, она могла бы дедом заниматься, могла бы, в конце концов, помогать Ларисе с малышом, та бы ей только благодарна была. Леля могла бы все это делать и чувствовать свою нужность, полезность, а она? Наслаждается своей бесполезностью и невостребованностью, потому что это еще один повод пострадать. Так вот хоть Вадима возьми: ведь до сих пор она об этом человеке мечтает и стихи ему посвящает! Это ж уму непостижимо! Хотя погоди-ка, – нахмурился Камень, – тут что-то не сходится.

– Например, что? – Она же Вадима совсем не знает, если верить Ворону и тебе. Неизвестно, как он относится к искусству, любит ли поэзию, тонкий ли он. Как же можно по нему страдать? А вдруг он такой же тупой и примитивный, как все остальные в ее глазах?

– Так в этом и есть смысл страдания, как же ты не понимаешь! – воскликнул Змей с досадой. – Леля влюблена в него с детства. При этом ничего о нем не знает и, что самое главное, не хочет знать. Она боится этого знания. А вдруг он окажется не таким, каким она его себе намечтала? Пока она о нем ничего не знает, он может оставаться для нее прекрасным принцем, о котором можно день и ночь мечтать, а ну как он не оправдает надежд? Что ей тогда делать? О ком мечтать? О ком страдать?

– Думаешь? – с сомнением переспросил Камень. – Уверен. Если бы я был не прав, она бы уже давно с ним познакомилась. Ведь сколько раз они сталкивались в подъезде, на лестнице, во дворе у дома – не перечесть! И Вадим, поскольку он парень воспитанный, всегда ей улыбался. – А она? – Она глаза опустит и мимо проходит. Да что проходит – проскакивает как ужаленная, вместо того чтобы поздороваться и заговорить! Отсюда вывод: она ищет не знакомства, а страдания на дистанции».

В любой время: и когда счастлив, и когда страдаешь, нужно помнить о своём долге, выполнении своих обязанностей, бескорыстном служении людям.

Умер человек и попал на Божий суд. Долго смотрел на него Бог с недоумением и задумчиво молчал. Не выдержал человек и спросил: — Господи, что с долей моей? Почему ты молчишь? Я ведь заслужил царствие небесное. Я страдал! — с достоинством заявил человек. — А с каких это пор, — удивился Бог, — страдания стали считаться заслугой? — Я носил власяницу и вервие, — упрямо нахмурился человек. — Вкушал отруби и сухой горох, не пил ничего, кроме воды, не притрагивался к женщинам. Я изнурял свое тело постом и молитвами… — Ну и что? — заметил Бог. — Я понимаю, что ты страдал — но за что именно ты страдал? — Во славу твою, — не раздумывая, ответил человек. — Хорошенькая же у меня получается слава! — усмехнулся грустно Господь. — Я, значит, морю людей голодом, заставляю носить всякую рвань и лишаю радостей любви? Вокруг повисло молчание… Бог все так же задумчиво взирал на человека. — Так что с моей долей? — напомнил о себе человек. — Страдал, говоришь, — тихо произнес Бог. — Как тебе объяснить, чтобы понял… Вот, например, плотник, что был перед тобой. Он всю жизнь строил дома для людей, в жару и холод, и голодал порой, и часто попадал себе по пальцам, через это и страдал. Но он все-таки строил дома. И потом получал свою честно заработанную плату. А ты, получается, всю жизнь только и делал, что долбил себе молотком по пальцам. Бог на мгновение замолчал… — А где же дом? Дом где, я спрашиваю?

Петр Ковалев 2015 год