Чернобыль – незаживающая рана. Радиоактивная пыль пронизывала насквозь

Радиоактивная пыль представляет собой аэродисперсную систему, которая состоит из газообразной и твердой дисперсной среды, обладающей радиоактивностью. Радиоактивная пыль образуется при ядерных взрывах, аварийных или технологических выбросах в окружающую среду предприятий ядерно-энергетического комплекса.

Радиоактивные аэрозоли, которые попадают на кожный покров, вызывают лучевые ожоги. Трудно растворяемые радиоактивные изотопы, задерживаясь в легких и лимфатических узлах, облучают их ткани, а легкорастворимые — абсорбируются в крови, становясь внутренним источником облучения тканей.

Что нужно делать с радиоактивной пылью?

Может распространяться только по ветру и дальше, чем в 100 метров от источника ее выброса немедленная опасность для жизни отсутствует. Поэтому нужно войти в помещение, тщательно закрыть все двери и окна, и переждать, пока можно будет покинуть зону поражения.

Чтобы узнать, присутствуют ли в воздушной среде радиоактивные вещества, нужно воспользоваться радиометром. Естественный фон составляет 20 микрорентген/час, если показатели выше, значит, выброс был радиоактивным. Следует продумать безопасный выход из зоны поражения. Важно идти из центра взрыва не по ветру. После выхода из зоны радиоактивного заражения, нужно снять верхнюю одежду и хорошо ее вытряхнуть. Затем смести радиоактивную пыль щеткой или выбить палкой, воспользоваться жгутом из сена или соломы. Обувь также необходимо очистить от грязи и протереть куском влажной ткани. Одежду и белье обеззаразить полосканием в проточной воде.

Противопылевую маску из ткани, следует тщательно вытряхнуть и постирать, ватно-марлевую повязку — сразу уничтожить. Если использовался противогаз, его тоже нужно тщательно протереть.

Руки необходимо хорошо вымыть с мылом и внимательно обработать ногти (под ними может присутствовать радиоактивная грязь). Лицо нужно обмывать так, чтобы не допустить попадания воды в глаза, рот и нос, а затем прополоскать носоглотку и горло. Открытые участки тела также необходимо обмыть или обтереть влажным полотенцем. Полного обеззараживания это не обеспечит, поэтому нужно при первой же возможности пройти полную санитарную обработку.

Если даже центр выброса радиоактивных веществ был поблизости, шанс выжить всегда есть, если вести себя правильно. Следует задержать дыхание, прикрыть рот и нос тканью и уходить из зоны поражения. Важно не бежать, иначе при усиленном дыхании радиоактивная пыль проникнет глубоко в легкие, и вывести ее будет очень сложно. При попадании в помещение сразу же нужно снять и выбросить одежду и обувь, остричь ногти и волосы на голове, и хорошо вымыться под душем в прохладной, а затем в горячей воде с мылом, тщательно прополоскать носоглотку и горло.

Опасность для жизни возникает при 100 рентген/час и более. После часа, проведенного в таком месте, в организме возникают нарушения, а спустя 4 часа доза будет уже смертельной. В любом случае, чтобы остаться в живых, нельзя поддаваться панике.

В Зоне находится несколько интересных объектов: сама станция, заброшенный город Припять и установка «Русский дятел».

26 апреля 1986 года реактора 4-го энергоблока не стало, начался пожар, грозя перекинуться на соседний 3-й блок с реактором. Пожар бросились тушить работники станции и пожарные. Практически все они умерли в ближайшие недели. Неудачной идеей было тушить пожар водой: раскалившийся до 2000 градусов котел превращал воду в пар, а пар шел в атмосферу, унося частицы топлива. Остальная станция продолжала работать (реакторы невозможно быстро остановить), продолжали работать и атомщики. Многие из них не выжили.

Затем началась работа по ликвидации. Всего в ликвидации участвовало более 600 тысяч человек. Приехав и набрав допустимую (иногда недопустимую) дозу, человек уезжал на пенсию. Остальные реакторы работали еще полтора десятилетия. На 4-й блок взгромоздили новую крышу, станцию многократно отмыли до блеска, залили бетоном, разбросанные куски топлива собрали и вывезли, слой почвы вокруг срезали. Работа продолжается по сей день, и будет продолжаться еще лет пятьдесят как минимум.

Экскурсию могут пустить даже под саркофаг в зловещий блок номер 4 - не в сам реакторный зал, а на пульт управления, где разворачивались события. Здесь темнота и запустение. Фон - 2–13 микрозивертов в час (одна минута здесь - как 1–6 минут в самолете, жить можно). А вот загрязненность частицами сильная: несколько сотен частиц в минуту на квадратный сантиметр. Дышать без респиратора нельзя, одежда специальная, сменная.

На выходе - обязательный контроль рук, ног и одежды. И это не последняя рамка на пути. Радиоактивная пыль - просто пыль. Рекомендуется для начала помыть руки прохладной водой с мылом. Атомщики всегда моют холодной водой, так как теплая расширяет поры и пыль может надолго забиться в кожу. Еще говорят, что атомщики в туалете моют руки дважды - до и после. И это не шутка.

Станция полна жизни, здесь работают тысячи людей из разных стран: запускаются заводы по переработке и захоронению отходов (где их строить, как не тут?), строится гигантская арка, которую через пару лет накатят на реактор, чтобы можно было его разбирать. Конечная цель - концепция «зеленой лужайки»: разобрать внутри весь бесконтрольно фонящий ужас, аккуратно переработать и захоронить.

Где найти радиацию, если ты инопланетянин и жить без нее не можешь

Город Припять

Сегодня в плане радиации Припять в тысячи, сотни тысяч раз чище, чем в дни после аварии. В город возят экскурсии: здесь можно гулять, дышать без респираторов. Самая большая опасность - падающие здания. Не рекомендуется трогать руками предметы, садиться на землю, пить и есть: может попасть пыль. Город не оживет никогда: дети никогда здесь не смогут играть в песочнице. Бабульки не будут выращивать на грядках редиску. Воду для питья и, наверное, даже для душа придется возить из более чистых мест. Но зато это уникальный заповедник эпохи. Возможно, это единственное место на всей Земле, где можно увидеть живой кусочек настоящего Советского Союза 80-х годов прошлого века.

Самое грязное место города - подвал городской больницы: здесь свалены куртки, каски и сапоги, которые сняли с себя пожарные той роковой бригады, когда вернулись с тушения крыши блока. Все покрыто копотью и частицами ядерного топлива. Даже спустя почти 30 лет одежда фонит до одного рентгена в час - входить в подвал без специальных костюмов и защиты органов дыхания нельзя. Почти все пожарные умерли в течение месяца, хоронили их в свинцовых гробах: тела опасно фонили. Другие грязные места Припяти - канализация и стоки. Сюда дожди десятилетиями смывали радиоактивную пыль.

Помимо аварий - пара тысяч ядерных испытаний во всем мире: подземных, наземных, подводных, атмосферных. В одной только Неваде более девятисот. ЧП с утерей радиоактивных деталей (например, в 1987 году в Гоянии, Бразилия, когда кретины похитили светящийся изотоп и всей деревней им натирались). А еще постоянные выбросы с пересыхающего радиоактивного водоема на «Маяке» в 1960–1985 годах. А ведь даже пока не было терактов - ядерных взрывов или «грязных бомб» (обычный взрыв, разбрасывающий по местности радиоактивную грязь, сделать проще, чем ядерный, а последствия не сильно лучше). Получается, минимум один раз в 10 лет в мире происходит атомное ЧП: взрываются реакторы, падают самолеты с боеголовками и спутники с реакторами, идут выбросы. Возможно, тебе, как патриоту, будет приятно узнать, что половина всех атомных ЧП происходит в нашей стране, в этом плане мы впереди планеты всей.

Будем реалистами: от атомной энергии никто не откажется (во Франции, например, атомные станции дают 80% энергии). И не будем наивными: аварии могут случаться и далее, просто имеет смысл учиться на ошибках. Что можешь сделать лично ты? Только две вещи.

Что нас ждет дальше?

Список самых крупных атомных ЧП выглядит так:

1945 - США, бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки

1957 - СССР, авария на заводе «Маяк»

1957 - Великобритания, авария на реакторе в Виндскейле

1961 - СССР, авария на подлодке К-19

1964 - СССР, падение спутника «Транзит-5В» с ядерной установкой

1966 - Испания, разрушение трех ядерных бомб в деревне Паломарес

1968 - США, разрушение четырех термоядерных бомб в авиакатастрофе над Гренландией

1970 - СССР, авария на заводе «Красное Сормово»

1979 - США, авария на АЭС «Три-Майл-Айленд»

1980 - СССР, радиоактивное заражение в Краматорске

1985 - СССР, авария в бухте Чажма

1986 - СССР, Чернобыльская авария

2011 - Япония, авария на АЭС «Фукусима-1»

То, что принято называть радиацией, делится на три типа: альфа - α , бета - β , гамма - γ .

Гамма-излучение и рентгеновское - той же природы, что свет и радиоволна. Гамма-лучи пронизывают все насквозь на большие расстояния. Лучше всего γ-излучение ослабляют вода, бетон, свинец. Естественный космический фон на поверхности планеты - около 0,11 микрозивертов. Для самолета, набравшего высоту, слой атмосферы перестает действовать щитом, поэтому естественный космический фон в самолете доходит до 3 миллизивертов в любом месте салона, но это не опасно. Все радиометры измеряют γ. Источники γ-излучения: цезий-137, кобальт-60; рентгеновское жесткое излучение - америций-241.

Бета-излучение - поток электронов или позитронов, которые вылетают из атома радиоактивного элемента. Летят они недалеко, поэтому зафиксировать β можно только на близком расстоянии. Вламываясь в ткани, частицы причиняют больше вреда, чем гамма-лучи. От β защищает лист алюминия в пару миллиметров, оконное стекло, иногда даже одежда. Считается, что не все бытовые радиометры способны измерить β, но свистеть при поднесении вплотную они все равно будут. Источники β-излучения: калий-40, цезий-137, стронций-90; нейтронное - плутоний.

Альфа-излучение (уран, радон, радий, торий, полоний) - летящий прочь атом гелия. С точки зрения атомов штука довольно большая и при попадании в ткань способна наделать много вреда: вред α-излучения в 20 раз больше, чем от γ-излучения. Зато α летит на расстояние от нескольких миллиметров до нескольких сантиметров и останавливается даже листом бумаги. Считается, что бытовой дозиметр не способен засечь α-излучение даже при поднесении вплотную. Но α редко ходит в одиночку, обычно всегда есть примеси β и γ. Источники α-излучения: радон, торон, уран.

Радиация становится опаснее в тысячи раз, если частицы попадут в организм с воздухом, едой или забьются с пылью в кожу. Отныне это праздник, который всегда с тобой. Шанс получить опасную дозу каким-то способом снаружи - минимален, разве что читать книгу под рентгеновской лампой каждый день.

Гамма-фон - естественное дело, и он не оказывает заметного вреда, пока его доза не будет превышена в тысячу, а то и в миллион раз.

Частицы альфа и бета летят недалеко и останавливаются чем угодно. Поэтому в малых дозах они не представляют угрозы для организма, если не попадут внутрь. Попав внутрь с пищей и воздухом, радиоактивный изотоп остается в организме (иногда навечно), чтобы планомерно бомбардировать частицами окружающие ткани. Совокупность разрушений приводит к самым разным заболеваниям, особенно часто к раку: в какой-то момент иммунная система не успевает справиться со своей привычной работой - постоянно выявлять и удалять попорченные клетки, решившие стать раковыми и начать бесконечный рост.

История знает случаи, когда в местностях, считавшихся радиоактивно загрязненными, смертность оказывалась, наоборот, заметно ниже, чем в обычных. Перепуганные медики так часто таскали жителей на диспансеризацию, что ранняя диагностика и свое­временное лечение приносили здоровью больше пользы, чем чистота природы.

Первооткрыватели

Радиоактивность открыл мсье Беккерель в 1897 году довольно случайно: он изучал соли урана и оставил вещество в шкафу на фотопластинке. А позже заметил, что пластинка сама собой засветилась сквозь черную обертку. Открытием он поделился с коллегами - супругами Пьером и Марией Кюри, а те открыли радий и полоний. Вред радиации для здоровья Беккерель открыл позже, но тем же самым способом: одолжил у Кюри пробирку с радием и носил в кармане жилета, а позже заметил на коже покраснение в форме пробирки. Он снова поделился этим с Пьером Кюри. Тот привязал к плечу пробирку с изрядным количеством радия и носил десять часов, заработав серьезную язву на ближайшие пару месяцев.

Несмотря на то что ученые работали с радиацией всю жизнь, неверно считать, будто радиация их погубила. Беккерель умер в 55 лет неожиданно для всех (во время поездки с женой), и причина смерти неизвестна. Пьер Кюри в 46 лет поскользнулся и попал под лошадь. Мария Кюри, безусловно, умерла от лейкемии, вызванной радиацией, - страницы ее лабораторного дневника до сих пор фонят в музее так, что к ним страшновато приближаться. Но Мария умерла в 66 лет - еще более 30 лет она работала с радиацией после получения Нобелевки за ее открытие.

Что делать, если у этих идиотов опять что-то рвануло?

Во время ядерной реакции (ядерный взрыв или утечка из реактора) синтезируется множество самых разных радиоактивных веществ, которые будут пакостить всем выжившим. Если ты услышал грохот взрыва, то хороших новостей две: во-первых, ты жив; во-вторых, все ядерные реакции уже закончились. Зато воздух наполнился радиоактивными летучими аэрозолями, и через несколько часов от них взвоют все датчики за сотни и тысячи километров.

(или «иод», как пишут химики) - самая опасная радиоактивная дрянь. Изотопов у йода много: йод-131, йод-132, йод-133, йод-135. Они составляют до 23% всех продуктов ядерного деления. И бешено радиоактивны! К счастью, живут йоды недолго: йод-131, самый долгий, распадется наполовину уже через 8 дней. Но за это время он выдаст столько активности, сколько какой-нибудь цезий за свои 33 года полураспада. Вторая проблема в том, что щитовидной железе йод нужен каждый день, а отличать нормальный от изотопа она не умеет. Попав в щитовидку, радио­активный йод устраивает ад. По­этому первая задача при любом ЧП, связанном с недавней ядерной реакцией - дать организму нормального йода, опередив изотоп, который появился в атмосфере. Лучше всего - за 68 часов, тогда эффект 97–99%. После ЧП счет идет на минуты: через 2 часа эффект всего 80%, через 8 часов - 40%, через сутки - 7%, а дальше можно не напрягаться. Пить надо специальные таблетки йодной профилактики. Но их ты, как назло, оставил в школьном кабинете гражданской обороны пару десятилетий назад. Придется взять пузырек с 5%-й настойкой йода и накапать в полстакана воды или молока ровно 44 капли (детям вдвое меньше, малышам до 5 лет - вчетверо меньше, причем только мазать). Выпить не натощак. Со следующего дня - дважды в день по 22 капли (ну или бригады МЧС подвезут уже таблетки и инструкцию). Другой вариант (особенно для малышей) - вдвое разбавить 5%-ю настойку и вместо питья, но в той же дозе щедро исписать спину, грудь и шею надписями «Уходи, радиация».

Знак «Осторожно, радиация!» просуществовал много десятилетий. Но атомщики стали замечать, что простой народ не понимает смысла этого пропеллера на фоне желтых песков. Тогда в 2007 году знак доработали: поместили на красный фон и усилили логотипами «Смерть!» и «Сматывайся!». После этого смысл знака перестали понимать атомщики - они используют старый.

Фото: Getty Images; Corbis / East News.

Год 2014-й стал годом, когда древний Ватикан превратился в радиоактивную пыль… Далеко не все, особенно в Российской империи, горевали о печальной судьбе оплота католичества – ведь многие служители Господа, не исключая первосвященников, столь упорно нарушали его заповеди, что стали похожи на адептов сатаны .

Но вместе с негодяями и интриганами лишились жизни и сотни тысяч ни в чем не повинных жителей Вечного города. Атомный взрыв в центре итальянской столицы нарушил хрупкое равновесие, установившееся после недавней Мировой войны, – и в воздухе запахло новой.

Кому, как не русскому разведчику, адмиралу князю Воронцову, разбираться в хитросплетениях европейской политики и искать подлинных виновников термоядерного катаклизма?

Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

ПЕРВЫЙ фронтовой боевик о ядерной войне СССР против НАТО. Самый реалистический и достоверный роман, с документальной точностью моделирующий сокрушительный удар советских танковых армий по Западной Европе. 1982 год. Смерть Брежнева и политический кризис в Польше провоцируют прямое военное столкновение СССР и США.

Пытаясь остановить лавину советских танков, Рейган отдает приказ на применение тактического ядерного оружия. Андропов отвечает тем же. По выжженной дотла земле, сквозь тучи радиоактивной пыли и зоны полного поражения АТОМНЫЕ ТАНКИСТЫ СССР рвутся к Ла-Маншу… Пальцы уже легли на «красные кнопки».

Стратегические ядерные силы приведены в полную боевую готовность. Мир балансирует на грани тотального Апокалипсиса… Этот роман – уникальная возможность увидеть ядерную войну не только из Кремля и Вашингтона, но и через триплексы Т-72, «Абрамсов» и «Леопардов», из кабин «МиГов», Ту-22, F-15, «Тандерболтов» и «Фантомов», из боевых порядков ВДВ и морпехов…

Мечтают ли андроиды об электроовцах?

После ядерной войны Земля превратилась в пустыню, покрытую радиоактивной пылью. Немногие оставшиеся люди влачат жалкое существование в полуразрушенных городах. Рик Декарт, профессиональный охотник , получает задание найти и уничтожить нескольких андроидов, сбежавших с внешней колонии на Землю.

Но постепенно Рик начинает задаваться вопросом: а так ли уж андроиды отличаются от людей? И где пролегает та граница, что их разделяет? Культовый роман от самого удивительного писателя -философа – Филипа К. Дика! Книга также издавалась под названием «Бегущий по лезвию бритвы».

Огромный черный корабль

Есть много романов и фильмов о постядерном мире. Когда все уже случилось и жалкие остатки человечества алчно делят между собой внезапно ставшие сокровищами обыденные вещи довоенного мира. Ходят по миру банды оборванцев с автоматами, а простые обыватели мигом превращаются в опасных животных… Перед вами нечто другое! Эта книга именно о самой термоядерной войне.

Здесь продемонстрирован процесс ее планирования, развязывания и ведения. Вся цепочка от солдата до генералиссимуса. Две ужасные империи-монстра делят между собой столь большую, но внезапно ставшую маленькой планету. Они будут биться до последнего – никто не отступит, ибо они накопили арсеналы и надеются раскатать конкурента в радиоактивную пыль.

Бухают пепельными облаками огромные города. Или их топят искусственные двухсотметровые цунами, когда от тысячемегатонных чудовищ вскипают целые моря. Это уже не страшно, ибо все в окрестностях четырехсот километров уже ослепли от первичной вспышки. А в небе новые армады гиперзвуковых ядерных носителей.

Жуткая лазерная пушка шинкует их в винегрет с загоризонтной дальности. Но успеет ли она перехватить хотя бы что-нибудь? Подводные артиллеристские системы сверхбольшого калибра уже задирают форштевни для запуска оружия «последнего расчета» – кобальтовых бомб.

И вот что странно, когда это начинается, и генералитет и даже императоры превращаются просто в винтики большого страшного механизма под названием ЯДЕРНАЯ ВОЙНА. Перед вами самая страшная сага известного мастера фантастического технотриллера Фёдора Березина.

Каждому своё 2

Обмен массированными ядерными ударами 29 августа 2111 года стер с лица земли города, реки обратились в пар, деревья, дома и дороги – в камни и пепел. Солнце закрыла радиоактивная пыль. Казалось бы, когда не осталось ни государств, ни правительств, каждый предоставлен самому себе.

Но тем, кто укрылся под землей, не выжить без специальной подготовки или грамотного руководства. Только кто отличит будущего спасителя человечества от обезумевшего мародера? Захвативший элитный бункер полковник Брилёв не спешит открывать двери перед очередной группой вооруженных людей.

Входной билет обойдется капитану Порфирьеву недешево… Новый роман саги «Каждому своё» от легенды российской боевой фантастики Сергея Тармашева о судьбе уцелевших в первые недели ядерного апокалипсиса!

Средство поражения, пригодное лишь для спецслужб и террористов

В советские времена радиологическое в нашей стране было принято считать чем-то вроде дьявольской выдумки империалистов. Даже статья о нем в изданном в эпоху перестройки и гласности (1990 год) Военно-морском словаре сопровождалась пометкой «иностр.»: мол, не наш термин, а зарубежный. В действительности же подобной «дьявольщиной» занимались и отечественные «оборонщики».

Под радиологическим оружием следует понимать боевые средства, действие которых основано на использовании радиоактивных веществ. Предназначено оно для поражения людей ионизирующим излучением.

УБИЙСТВЕННЫЙ «КОФЕ-БРЕЙК»

Разумеется, приснопамятный Главлит никогда бы не пропустил в открытую печать даже намека на разработки отечественного радиологического оружия. Впрочем, снаряженные радиоактивными веществами боевые части «Герань» и «Генератор», созданные у нас в первой половине 50-х годов, на вооружение так и не приняли. Дело в том, что ими должны были оснащаться баллистические ракеты дальнего действия Р-2 и Р-5 конструкции С. П. Королева. Однако вскоре для этих БР удалось создать компактные ядерные боеголовки, так что у военных отпала надобность в боевых частях, способных лишь заражать местность и объекты на ней.

Правда, радиологическое оружие диверсионного назначения имелось у советских спецслужб, в частности у некогда существовавшего 13-го отдела Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР. Он занимался ликвидацией за границей изменников из числа бывших чекистов, а также членов антисоветских организаций. Например, в 1957 году во время одной из встреч антисоветчиков во Франкфурте-на-Майне женщина - агент Лубянки - подсыпала радиоактивный таллий в чашечку кофе экс-разведчику перебежчику Хохлову. Такой вот получился на том мероприятии радиоактивный «кофе-брейк». Кстати, спровадить Хохлова на тот свет так и не удалось - он облучился, но был спасен западными медиками и дожил до весьма преклонного возраста.

Ныне известно, что советское радиологическое оружие испытывалось в середине 50-х годов на Ладожском озере, на опытовом судне Военно-морского флота «Кит» - трофейном немецком миноносце «Т-12». На нем были произведены взрывы бомб, начиненных боевыми радиоактивными веществами. Лишь в 1991 году аварийно-спасательная партия Ленинградской военно-морской базы подняла затопленный еще в 1959-м «Кит» с 10-метровой глубины, дезактивировала (на момент подъема был зафиксирован радиационный фон, в десятки раз превышавший допустимый санитарными нормами) и отбуксировала в транспортном доке в бухту Черную на Новой Земле. Личный состав специальной экспедиции во главе с контр-адмиралом К. А. Тулиным и капитаном 1-го ранга Ю. М. Куцем наградили орденами и медалями, поскольку морякам удалось провести очень непростую операцию. Сложность ее заключалась в том, что откачивать воду из отсеков «Кита» при его подъеме было запрещено.

Сегодня серьезного военного значения радиологическому оружию (так называемой грязной бомбе) не придается. Эксперты рассматривают его как возможное средство из арсенала террористов, которые могут пытаться использовать промышленные источники ионизирующих излучений. Предотвращение и пресечение попыток завладения такими источниками - задача спецслужб.

ПРЕДУСМОТРЕННАЯ ДОЗА

Тем не менее радиологическое оружие - правда, не боевое, а учебное - состояло на снабжении химических войск Советской армии (ныне войска радиационной, химической и биологической защиты). Называлось это учебное оружие «Прибор ЗМЧ-П» - учебный комплект для заражения материальной части радиоактивной пылью. При помощи устройства ЗМЧ-П осуществлялось самое что ни на есть настоящее, хотя и незначительное по мощности дозы радиоактивное заражение. Предназначался ЗМЧ-П для имитации реального боевого заражения радиоактивными веществами военной техники, вооружения и обмундирования при обучении войск приемам их дезактивации и проведения дозиметрического контроля. Автор этих строк изучал сей приборчик в далекие уже 80-е годы на военной кафедре института.

Незамысловатый по устройству, он состоял из распылителя и снаряженных радиоактивной пылью ампул, а также вспомогательных принадлежностей. Один комплект ЗМЧ-П позволял заразить до 150 объектов крупной военной техники. Задействованный в заражении объектов и последующей их дезактивации личный состав, конечно, надевал общевойсковые защитные комплекты ОЗК (ненавистные всем, кто с ними сталкивался в армии, зато очень ценимые рыболовами) и противогазы. Доза облучения расчетов, работающих с комплектом ЗМЧ-П, предусматривалась в пределах, не превышающих 0,017 рентгена за сутки на одну солдатскую душу. Очевидно, даже такую микродозу вряд ли кто-то имел большое желание получить добровольно. Но присяга требовала от воинов без излишнего нытья переносить тяготы и лишения ратной службы. Дезактивация зараженных объектов проводилась табельными средствами с помощью спецрастворов.

С позиций сегодняшнего дня такого рода военно-радиологические «забавы» представляются совершенно недопустимыми. Однако в период холодной войны, особенно на заре ядерной гонки на экологию в СССР, как, впрочем, и в США, внимания особо не обращали. Что там какой-то хитрый прибор - обе сверхдержавы в 50-е годы, причем неоднократно, проводили учения с реальными ядерными взрывами, прогоняя через зону радиоактивного заражения войска. Так что обстановка в ходе таких вот экзерциций действительно была максимально приближена к боевой. С той поправкой, что победить в настоящей глобальной ядерной войне невозможно...

В течение многих лет на крохотный остров Эбейе в Тихом океане принудительно, ради строительства американских военных баз и ядерных испытаний, переселяли жителей других регионов Маршалловых островов. Перенаселенный Эбейе превратился в нездоровое и социально деморализованное сообщество. Фотограф Влад Сохин побывал на острове и пришел к выводу, что у местных жителей, лишенных возможности выбраться из нищеты, нет никакого будущего

«Мы приближаемся к военному объекту, любая фото и видеосъемка запрещена», - предупреждает пилот. Самолет авиакомпании United Airlines заходит на посадку в аэропорту военной базы на атолле Кваджалейн или, как его называют местные, Квадж. Я все же делаю несколько снимков появившегося в иллюминаторе атолла на камеру телефона.

Наш рейс, который в United Airlines называют «прыгун по островам», следует по сложному маршруту: Гавайи - Гуам с остановками на Маршалловых островах и в Федеративных Штатах Микронезии. В терминале досмотра багажа и проверки документов - военные местной базы ПВО, хорошо сложенные молодые люди. Мои сумки проходят проверку, и после заполнения необходимых документов специальный военный конвой сопровождает меня к терминалу на паромной переправе. Мой путь лежит на Эбейе, самый густонаселенный остров атолла Кваджалейн: на крохотном, в 80 акров, клочке земли живет больше пятнадцати тысяч человек. Я хочу увидеть место, которое вот уже несколько десятилетий неофициально называют «трущобой Тихого океана» и «островом-гетто».

Колонисты Эбейе

До середины ХХ века Эбейе не слишком отличался от остальных островов Микронезии - малочисленные местные жители практически не общались с остальным миром. Разве что навещали своих родственников на близлежащих островках Кваджалейна - самого большого атолла в мире.

По официальным данным, в начале 1940-х на Эбейе жило девятнадцать человек.

Все изменилось в годы Второй мировой войны, когда атолл заняли американцы. В 1946 году американское военное командование приняло решение переселить на остров Эбейе рабочих, строивших стратегическую военную базу, - так население острова увеличилось до трехсот человек. В том же году Маршалловы острова стали местом американских ядерных испытаний, которые продолжались до 1958 года. Многих жителей атоллов Бикини, Эниветок и Ронгелап, на которых взрывали ядерные заряды, также переселили на Эбейе. Позже местное население увеличилось еще и за счет жителей других островов, на которых начали строительство большой системы ПВО. С середине 60-х годов колония Эбейе постоянно пополнялась за счет родственников здешних жителей и просто оппортунистов, ищущих заработка в большом урбанизованном хабе Тихого океана. Эбейе стал своеобразным магнитом, притягивающим людей со всей Микронезии.

Совершенно секретно: трущоба густонаселенная

На паромной переправе во время очередной проверки документов я знакомлюсь с американцем Джоном. Джон, консультант некоммерческой организации, направляется на остров уже в седьмой раз и любезно приглашает меня на катер, который прислала за ним его компания. Мы грузим в катер свои вещи. Поездка до Эбейе занимает около пятнадцати минут. Как только мы отходим от причала, перед нами открывается вид на Эбейе - узкую полоску суши, заполненную мелкими постройками. На южной, более богатой части острова над домами возвышаются пальмы. На севере деревья почти полностью отсутствуют - там находится самая густонаселенная трущоба, Северный Лагерь.

К моему удивлению, улицы Эбейе вовсе не завалены мусором, как можно было бы ожидать от «острова-трущобы». Местные жители заботятся о чистоте, насколько это возможно. Мы прибыли на остров в самый солнцепек, когда все попрятались от жары. Но ближе к вечеру здешнее население выбирается на улицу - Эбейе заполняется играющими детьми (дети составляют большую часть жителей острова), сидящими у своих домов женщинами, пьющими кофе или крепкие напитки мужчинами. В дополнение ко всем этим тысячам снующих туда-сюда людей по острову ездят десятки машин-пикапов, многие из которых работают маршрутными такси. Несмотря на то, что весь остров можно обойти за полчаса, местные жители любят пользоваться услугами транспорта - проезд стоит около 50 центов в любую точку острова.

Вечером я снова встречаюсь с Джоном за ужином в одном из двух здешних ресторанов. Джон рассказывает, как однажды он попал на военную базу на Квадже, и его оставили там без присмотра. Он погулял, пофотографировав окрестности. К его удивлению, позже обнаружилось, что все его фотографии с базы уменьшены и смазаны.

У военных есть технология, позволяющая каким-то образом получать доступ в твой телефон и видоизменять информацию на снимках с базы. Я не знаю, как они это делают.

Это звучало странно, но, вернувшись в отель, я проверил свои снимки Кваджалейна, сделанные с самолета, и убедился, что Джон прав. Я не смог увеличить эти кадры, а запечатленный на них остров оказался смазан. Открыв симки в фоторедакторе на компьютере, я обнаружил, что все фотографии были пересохранены на мой же телефон в уменьшенном виде, причем внутренние технические данные о камере были удалены. По времени сохранения фотографий я понял, что это было сделано, пока я сидел в паромном терминале базы и ждал катера. Занятно, что тогда я был вне сети мобильной связи и вне интернета. Для меня до сих пор остается загадкой, как это возможно.

Лучший дом - металлический контейнер

В течение нескольких дней я бродил по Эбейе и общался с местными жителями. Старожилы охотно рассказывают о своей жизни и приглашают в свои дома. Конор, сын одного из землевладельцев острова, обитает в оборудованном под дом металлическом корабельном контейнере.

Нам повезло, американцы платят нашей семье компенсацию за то, что на нашем острове живут переселенцы. Мой отец - один из немногих людей на острове, кому здесь принадлежит земля. Купить землю практически невозможно. А построить здесь свой дом безумно дорого. Я живу в контейнере, а моя мама недавно купила на военной базе за один доллар США большой трейлер-прицеп, дом на колесах. Американцы от них избавляются и продают местным. Только перевезти его на остров стоит около четырех тысяч долларов. Но это все равно

дешевле, чем строить дом, к тому же там сразу можно жить.

Другие жители Эбейе не так удачливы, как Конор. Большинство из них обитают в трущобах, расположенных в разных частях острова. В одной из них, под названием Убежище, живет более двадцати семей.

Убежище - это полуобвалившееся здание, в котором раньше располагалось муниципальное управление атолла. Сейчас в каждом из бывших кабинетов живет около десятка человек, большинство из них дети. Это семьи «новых иммигрантов» - тех, что приехали на Эбейе после тайфуна Пака, в 1997 году разрушившего более семидесяти процентов домов на атолле Аилинглапалап и нанесшего огромный ущерб другим регионам Маршалловых островов. Люди живут без электричества, многие из них из-за нехватки места спят на полу в коридоре. Но на мои вопросы об условиях жизни резиденты Убежища отсылают меня в Северный Лагерь - там люди живут еще хуже, говорят они.

У входа в Северный Лагерь меня встречают недобрыми взглядами полупьяные мужчины, жующие бетельный орех, местный наркотик. Мужчины сидят на земле у входа в туалеты, каждый из которых закрыт на замок и принадлежит отдельной семье; в здешних домах отсутствуют водоснабжение и канализация. Я знакомлюсь с одним из местных жителей Кемби - узнав, что я фотожурналист, Кемби берет меня за руку и просит пойти вместе с ним.

Я тебе сейчас покажу, как мы здесь живем.

«Радиация внутри нас»

Кемби ведет меня через узкие переулки Северного Лагеря, где между условными стенами домов, сделанными из картона, снуют вездесущие дети и играют в карты взрослые, лениво развалившиеся на подстилках из сухих пальмовых листьев. Завидев мою камеру, дети, как и везде в мире, начинают позировать. Мужчины закрывают лица.

Мы заходим в один из домов, где нас встречает жена Кемби, тридцатипятилетняя Элита. В семье четверо детей, самая младшая, семилетняя Принтесс, парализована - она лежит на полу. Девочка начинает плакать, испугавшись моего появления, но вскоре успокаивается.

Когда Принтесс родилась, она весила менее пяти фунтов (чуть более двух килограммов. - «РР»), - рассказывает Элита. - Мы долго ее выхаживали, но потом она заболела полиомиелитом. Так говорят врачи. Ее парализовало, и с тех пор она вот такая.

Элита устало смотрит на дочь и пытается улыбнуться.

Я думаю, это все из-за ядерных испытаний. Это радиация внутри нас. Это все американцы.

Как и многие другие вынужденные переселенцы на Эбейе, Элита винит во всех болезнях американскую программу ядерных испытаний. Сама Элита родом с атолла Ронгелап, ее родители были переселены на Эбейе после взрыва водородной бомбы - тогда жители Ронгелапа оказались жертвами радиации.

В марте 1954 года американские военные испытали водородную бомбу «Кастл Браво» на соседнем атолле Бикини. Взрыв этой бомбы называют самым мощным в истории ядерных испытаний США. Жители Ронгелапа не были предупреждены об испытаниях; их эвакуировали на атолл Кваджалейн лишь через три дня после взрыва. Более шестидесяти человек пытались лечить, многие из них умерли. Через три года военные разрешили выжившим вернуться домой, заявив, что территория атолла очищена. Но по возвращении у островитян начали развиваться лейкемия и опухоли щитовидной железы, повысилась смертность в молодом возрасте. В 1985 году их снова эвакуировали - уже на Эбейе.

Несмотря на диагноз врачей и на то, что остальные ее дети родились здоровыми, Элита считает, что ее дочь - жертва тихоокеанского Чернобыля.

Проказа, холера, туберкулез

Вряд ли в сегодняшних болезнях на острове можно обвинить запуски ракет ПВО. Однако есть исследования, доказывающие, что именно программа США по переселению жителей атоллов на Эбейе привела к вспышке эпидемий - из-за перенаселенности и антисанитарных условий.

В истории острова было несколько обострений смертельно опасных инфекций. Так, например, вспышка полиомиелита в 1961 году унесла одиннадцать жизней; еще двести двенадцать человек остались полностью или частично парализованными. На тот момент госпиталь Эбейе находился в плачевном состоянии, в нем работали всего два врача и несколько медсестер. Наблюдатели, приехавшие на остров для изучения причин вспышки болезни, обвинили американскую администрацию в том, что население банально не было привито от полиомиелита. В течение десятилетий на Эбейе происходили обострения туберкулеза, полиомиелита, гепатита, гриппа, кори и холеры. Среди жителей острова до сих пор есть больные проказой.

В 2000-х годах основными болезнями Эбейе стали корь, холера и туберкулез. В отремонтированном на американские деньги госпитале острова я знакомлюсь с двадцатичетырехлетним Джорджем Джуниором, который работает в команде по профилактике туберкулеза.

Конечно, мы получаем помощь от американцев, - говорит Джордж. - К примеру, у нас теперь есть машина скорой помощи. Хотя в любую точку острова можно за 10–15 минут дойти пешком, важно, чтобы перевозка пациента, к примеру с инфарктом, была быстрой.

У вас есть врач-кардиолог? – спрашиваю я.

Откуда ему взяться? Обычно мы просто делаем сердечно-легочную реанимацию и дефибрилляцию. Если это не помогает, отправляем пациента по воздуху либо в Маджуро, либо в Манилу, либо на Гавайи. Но обычно это не требуется, - Джордж ухмыляется, - потому что в восьмидесяти процентах случаев пациенты умирают.

Вместе с Джорджем мы обходим несколько кварталов Эбейе, и он знакомит меня с парализованными, прокаженными, страдающими от туберкулеза и прочих болезней местными жителями. Среди больных много детей.

Здесь очень большая концентрация людей, трудно уберечься, - говорит Джордж.

Я спрашиваю, есть ли прямая связь между проблемами жителей Эбейе со здоровьем и современной американской программой ПВО.

Точно не могу сказать, я не доктор. Но как только американцы запускают в очередной раз свою ракету, а потом проходит дождь, все население Эбейе заболевает простудой, диареей и конъюнктивитом. Все - от детей до стариков - с красными глазами и постоянно бегают в туалет. Это продолжается десять-пятнадцать дней. Поэтому мы всегда знаем, когда наши соседи проводят свои испытания. По собственному самочувствию.

Ни земли, ни работы, ни прав

Слова Джорджа подтверждает врач местного госпиталя Олин де Брум. По ее словам, несколько раз в году жители Эбейе одновременно и похоже болеют, симптомы держатся до двух недель. Олин рассказала и о других проблемах здравоохранения на острове:

У нас под боком, на Квадже, есть отличный американский военный госпиталь с множеством специалистов. Но попасть туда могут лишь те пациенты, у которых есть доступ на военную базу. Таких всего процентов десять. Поэтому когда к нам поступают люди с осложнениями или болезнями, лечить которые в наших условиях невозможно, мы направляем их на Гавайи или Филиппины. А это большинство несчастных случаев, например. Представьте себе, кто-то сломал ногу, и у него есть доступ на базу - ему там сделают рентген, проведут лечение. Пятнадцать минут на катере - и ты у опытного врача. Но всех остальных приходится отправлять в Манилу или Гонолулу, где у нас есть договоренности с местными госпиталями. Лишь в исключительных случаях наши соседи готовы нам помочь.

Такое отношение к местным жителям не раз вызывало критику в адрес американской администрации. Идею переселения на один остров жителей различных регионов Маршалловых островов называли «сбрасыванием людского мусора» и «созданием очередной резервации». Дэвид Хэнлон, автор книги «Передел Микронезии», окрестил эту политику американского командования расистской: «Это не случайно, что ядерные испытания в атмосфере произошли в районе, удаленном от Северо-Американского континента, и среди людей, которые не были белыми». Хэнлон назвал Эбейе самым перегруженным, нездоровым и социально деморализованным сообществом в Микронезии.

Его выводы подтверждают и вынужденные переселенцы, наблюдая за которыми и без слов понимаешь, что они смотрят на будущее весьма пессимистически.

Один из местных жителей, которого я встретил сидящим на кладбищенской могиле, сказал мне:

У нас ничего нет - ни земли, ни работы, ни прав. Жить здесь тяжело, а когда умрешь, тебя здесь даже не похоронят, уже нет места. Это не наша земля - там, где жили наши предки, сейчас стоят ракеты и радары.

Радары американских военных видны с Эбейе даже невооруженным глазом. Всего в пяти километрах, на острове Кваджалейн, на американской базе течет совсем другая жизнь. Там есть приличная школа и оборудованные кондиционерами комфортабельные дома, бассейны, поля для гольфа, велосипедные дорожки. Однако там хорошо принимают только тех, у кого есть специальный доступ. А тем, кому не так повезло, остается лишь мечтать о лучшей жизни в своих трущобах под бескрайним звездным небом Тихого океана.