Когнитивная терапия по Аарону Беку. Когнитивно-поведенческая психотерапия Бек когнитивная терапия и эмоциональные расстройства

Когнитивная психотерапия в варианте Бека - это структурированное обучение, эксперимент, тренировки в ментальном и поведенческом планах, призванные помочь пациенту овладеть следующими операциями:

• - Обнаруживать свои негативные автоматические мысли;
• - Находить связь между знаниями, аффектами и поведением;
• - Находить факты «за» и «против» этих автоматических мыслей;

Подыскивать более реалистичные интерпретации для них;

Научить выявлять и изменять дезорганизующие убеждения, ведущие к искажению навыков и опыта.

Основная задача когнитивной терапии заключается в том, чтобы сделать установки больного явными и помочь ему понять, не несут ли они саморазрушения. Важно также, чтобы пациент на основе собственного опыта убедился в том, что благодаря собственным установкам он не так счастлив, как мог бы быть, если бы руководствовался более умеренными или реалистическими правилами. Роль терапевта заключается в том, чтобы предложить на рассмотрение пациента альтернативные правила.

Конкретные методы выявления автоматических мыслей:

1. Эмпирическая проверка («эксперименты»). Это процесс оказания помощи пациенту в выявлении и коррекции его когнитивных искажений требует применения некоторых принципов эпистемологии, т. е. науки о знании и его природе, ограничениях и критериях знания. Прямо или косвенно терапевт доносит до пациента определенные принципы:

1) Восприятие реальности - это не сама реальность. Возникающий у пациента образ реальности подвержен естественным ограничениям со стороны его сенсорных функций - зрения, слуха, обоняния и т. д.

2) Наши интерпретации сенсорных ощущений зависят от таких когнитивных процессов, как интеграция и дифференциация стимулов. Эти интерпретации могут быть ошибочными, так как физиологические и психологические процессы могут менять восприятие и оценку реальности

Способы эмпирической проверки:

• - Найти аргументы «за» и «против»;
• - Построение эксперимента для проверки суждения;
• - Терапевт обращается к своему опыту, к художественной и академической литературе, статистике.

Терапевт «уличает» - указывает на логические ошибки и противоречия в суждениях пациента и обучает пациента распознавать собственные автоматические мысли и идеаторные процессы, которые несовместимы со способностью справляться с жизнью, нарушают внутреннюю гармонию и продуцируют неадекватную, чрезмерно интенсивную и болезненную эмоциональную реакцию. Эмоциональные реакции, мотивы и внешнее поведение управляются мышлением. Человек может не полностью осознавать те автоматические мысли, которые во многом определяют его действия, чувства и реакции на происходящее с ним. По мере некоторого тренинга он, однако, может увеличить степень осознанности этих мыслей и научиться фокусировать внимание на них. Можно научиться воспринимать мысль, фокусировать внимание на ней и оценивать ее по аналогии с тем, как рефлексируется ощущение (такое, как боль) или внешний стимул (например, словесное утверждение).

В ходе когнитивной терапии пациент фокусирует внимание на мыслях или образах, порождающих дискомфорт, страдание или самообвинения. В применении термина «неадаптивный» для терапевта важно остерегаться перенесения на пациента собственной системы ценностей. Как правило, термин можно с полным правом употреблять, если оба - пациент и терапевт - единодушны в том, что данные автоматические мысли препятствуют благополучию пациента и достижению им важных целей. Идеаторные процессы могут считаться неадаптивными, если они препятствуют эффективному функционированию. Искажения или неоправданные самообвинения обычно настолько очевидны, что их с полным правом можно назвать неадаптивными.

Автоматические неадаптивные мысли - это «внутренние утверждения», «утверждения «про себя», «то, что мы говорим самому себе». Неадаптивные мысли произвольны, их можно изменять или сознательно переключаться с этих мыслей на другие. Признавая практическую полезность данной терминологии, А. Бек назвал эти мысли автоматическими, указывая на субъективную форму переживания этих познавательных процессов. В восприятии человека эти мысли возникают рефлекторно - без предшествующей рефлексии или рассуждения. Они производят впечатление правдоподобных или валидных. Их можно сравнить с утверждениями, которые родители высказывают доверчивому ребенку. Зачастую больного можно обучить обрывать эти мысли. Однако в тяжелых случаях, особенно при психозах, для приостановки неадаптивных мыслей требуется физиологическое вмешательство - назначение лекарств или электросудорожной терапии. Интенсивность и выраженность неадаптивных мыслей возрастают пропорционально тяжести наблюдаемых у больного расстройств. В случаях глубоких нарушений эти мысли обычно очевидны (они просто бросаются в глаза) и фактически могут занимать центральное место в идеаторной сфере (в случаях острой и глубокой депрессии, тревоги или параноидного состояния). С другой стороны, пациенты с обсессивными расстройствами (не глубокого и не острого характера) могут прекрасно осознавать повторяющиеся в уме утверждения определенного типа. Непрерывные размышления такого рода служат диагностическим критерием данного расстройства. Поглощенность какими-либо размышлениями - может отмечаться и у лиц, не страдающих неврозами.

2. Заполнение пробела. Когда автоматические мысли находятся в центре осознаваемого, проблемы в их идентификации не существует. В случаях неврозов незначительной или средней тяжести для того, чтобы обучить пациента улавливать автоматические мысли, требуется программа инструкций и практических занятий. Иногда больной способен уловить эти мысли, просто воображая травмирующую ситуацию. Основная процедура, помогающая больному выявить собственные автоматические мысли, заключается в обучении его умению установить последовательность внешних событий и своих реакций на них. Пациент может рассказывать о множестве обстоятельств, в которых он приходил в беспричинное расстройство. Эллис описывает следующие техники для объяснения этой процедуры пациенту. Он вводит понятие последовательности «А, В, С». «А» - это активирующий стимул, «С» - чрезмерная, неадекватная условная реакция. «В» - это пробел в сознании пациента, заполнив который, он может создать мостик между «А» и «С». Заполнение пробела становится терапевтическим заданием.

Техника «заполнения пробела» оказывает существенную помощь пациентам, страдающим от излишней застенчивости, тревоги, раздражительности, тоски, страхов со специфическим содержанием. Во многих случаях неадаптивные идеаторные процессы происходят в образной или вербальной форме

3. Методика переоценки. Проверка вероятности действия альтернативных причин того или иного события.

4. Дистанцирование и децентрация. Некоторые больные, которых обучили выявлять автоматические мысли, спонтанно осознают их неадаптивную сущность, искажающую реальность. Так, при социофобии пациенты чувствуют себя в центре всеобщего внимания и страдают от этого. Здесь также необходима эмпирическая проверка этих автоматических мыслей. По мере успешного выявления этих мыслей способность пациентов относиться к ним объективно возрастает. Процесс объективного рассмотрения автоматических мыслей называется дистанцированием. Понятие «дистанцирование» используется для обозначения способности пациентов (например, тест чернильных пятен Роршаха) удерживать различие между конфигурацией чернильных пятен и фантазиями или ассоциациями, стимулируемыми конфигурацией.

Человек, рассматривающий автоматические мысли как психологический феномен, а не как тождественные реальности, наделен способностью к дистанцированию. Такие понятия, как «дистанцирование», «проверка реальностью», «проверка достоверности наблюдений», «валидизация умозаключений» связаны с эпистемологией. Дистанцирование предполагает способность к различению утверждений «Я верю» (т. е. мнения, которое должно стать предметом валидизации) и «Я знаю» (неопровержимого факта). Способность к такому различению приобретает особую важность при попытках модифицировать те виды реакций пациента, которые связаны с искажениями.

5. Самовыражение. Депрессивные, тревожные и проч. пациенты часто думают, что их недомогание контролируется высшими уровнями сознания, постоянно наблюдая за собой, они понимают, что симптомы ни от чего не зависят, а приступы имеют начало и конец. Сознательное самонаблюдение.

6. Декатастрофикация. При тревожных расстройствах. Терапевт: «Давайте посмотрим, что было бы, если бы…», «Как долго вы будете испытывать подобные негативные ощущения?», «Что будет потом? Вы умрете? Мир разрушится? Это испортит вашу карьеру? Ваши близкие откажутся от вас?» и т. п. Пациент понимает, что всё имеет временные рамки и автоматическая мысль «этот ужас никогда не кончится» исчезает.

7. Установление достоверности умозаключений. После того, как пациент обретает способность четко различать внутренние психические процессы и порождающий их внешний мир, его все же необходимо обучить процедурам, требующимся для получения точного знания. Люди последовательно выдвигают гипотезы и извлекают выводы. У них есть склонность отождествлять собственные умозаключения с реальностью и принимать гипотезу за факт. При обычных обстоятельствах они могут функционировать адекватно, так как их идеаторные процессы совпадают с внешним миром и не являются существенным препятствием для адаптации.

Для определения неточности и необоснованности умозаключений больного психотерапевт может применять специальные техники. Поскольку пациент привык искажать реальность, терапевтические процедуры состоят преимущественно на исследования его умозаключений и проверки их реальностью. Терапевт работает с пациентом над изучением того, как складываются его умозаключения. Эта работа поначалу состоит из проверки наблюдений и постепенно фокусируется на моменте извлечения выводов.

8. Изменение правил. Под «правилами» здесь понимаются установки, понятия, конструкты. Такие глубинные представления, как идеи о мире, о самом себе, о других, как правило, бывают не иррациональными, а слишком широкими, абсолютными, доводящими мысль до крайности или слишком персонифицированными. Они используются слишком произвольно, что мешает больному справляться с критическими жизненными ситуациями. Такие правила необходимо реконструировать и сделать более точными и гибкими. Ошибочные, дисфункциональные и деструктивные правила необходимо устранить из поведенческого репертуара. В таких случаях терапевт и пациент сотрудничают в выработке более реалистичных и адаптивных правил.

Приведем примеры некоторых установок, предрасполагающих к переживанию тоски или депрессии:

1) Чтобы быть счастливым, я должен быть удачливым во всем.

2) Чтобы чувствовать себя счастливым, меня должны, принимать (или меня должны любить, мною должны восхищаться) все и всегда.

3) Если я не достиг вершины, то потерпел провал.

4) Как чудесно быть популярным, известным, богатым; ужасно быть неизвестным, посредственным.

5) Если я допускаю ошибку, значит, я глуп.

6) Моя ценность как личности зависит от того, что думают обо мне другие.

7) Я не могу жить без любви. Если моя супруга (возлюбленная, родители, ребенок) не любит меня, я ни к чему не годен.

8) Если кто-то со мной не соглашается, значит, он не любит меня.

9) Если я не использую каждый шанс для собственного продвижения, то позже я об этом пожалею. Вышеприведенные установки приводят к тому, что человек чувствует себя несчастливым. Невозможно, чтобы человека любили без всякой критики, все и всегда. Степень любви и принятия сильно варьирует у каждого человека. Однако в свете данных установок каждый признак уменьшения любви расценивается как отвержение.

9. Когнитивная репетиция. Клиенты, страдающие глубокой депрессией, часто не могут справиться со сложным заданием, поскольку испытывают трудности с концентрацией и мышлением. В результате они могут навредить сами себе. Чтобы предугадать трудности, которые могут встретиться при выполнении задания, терапевт заставляет клиента отрепетировать его, т. е. пройти шаг за шагом. В этом случае трудности обнаруживаются заранее, и клиенту удается принять меры по их преодолению. К тому же терапевт может дать клиенту соответствующие рекомендации.

10. Целенаправленное повторение и ролевая игра. Проигрывание желаемого поведения, многократное опробование различных позитивных инструкций на практике, что ведет к усилению самоэффективности.

11. Использование воображения. У тревожных пациентов преобладают не столько «автоматические мысли», сколько «навязчивые образы», то есть дезадаптирует скорее не мышление, а воображение (фантазия).

Виды техник с использованием воображения:

• - Методика прекращения: громкая команда «прекратить!» - негативный образ воображения разрушается.
• - Методика повторения: многократно ментально прокручиваем фантазийный образ - он обогащается реалистическими представлениями и более вероятными содержаниями.
• - Метафоры, притчи, стихи.
• - Модифицирующее воображение: пациент активно и постепенно меняет образ от негативного к более нейтральному и даже позитивному, тем самым, понимая возможности своего самосознания и сознательного контроля.
• - Позитивное воображение: положительный образ заменяет отрицательный и оказывает релаксирующее действие.
• - Конструктивное воображение (десензитизация): пациент ранжирует ожидаемое событие, что приводит к тому, что прогноз лишается своей глобальности.

Таким образом, рассмотрев основные методы и техники, используемые в когнитивной психотерапии, мы видим, что А. Бек составил психотерапевтическую программу, где используются самоконтроль, ролевая игра, моделирование, домашние задания и др.

Бихевиоральные техники используются в первую очередь с клиентами, находящимися в глубокой депрессии. Такие клиенты могут испытывать трудности при обработке информации и, следовательно, когнитивные вмешательства для них часто являются неэффективными.

А. Бек использует несколько бихевиоральных вмешательств. Например, перечень ежедневных действий является почасовой записью клиентом своих поступков, какими бы тривиальными они не были. Это помогает бороться с такими дисфункциональными мыслями, как «Я никогда ничего не делаю».

При работе с клиентами, страдающими депрессией, Бек использует также другое бихевиоральное вмешательство - серию поэтапных заданий. Клиент, для которого подъем с кровати является достижением, может получить задание почистить зубы и побриться. После того, как он справится с этим ему может быть поручено приготовить себе завтрак и отправиться на прогулку. На следующей неделе его задание может включать в себя чтение газеты и просмотр объявлений о рабочих вакансиях. Стратегия заключается в подборе заданий, которые постепенно возвращают клиента, страдающего депрессией к полному функционированию. Однако при этом, важно подбирать такие задания, которые под силу клиентам. Бек подчеркивает, что целью поступка является его совершение, а не доведение до конца.

А. Бек не верит, что вылечить депрессию можно одними только бихевиоральными методами. Нужно также бороться с основными негативными мыслями, которые вызвали депрессию, иначе она вернется снова. Бихевиоральные вмешательства помогают снять депрессию клиента. Заставить клиента действовать - значит научить его оказывать сопротивление мыслям типа «Я ничего не могу сделать» или «Я кретин». К тому же терапевт может заставить клиента приступить к проверке дисфункциональных мыслей во время реальных актов его поведения. После того, как депрессия уменьшится, и клиент становится открытым для когнитивного вмешательства, психотерапевт может начать сосредотачиваться на когнитивных техниках.

Вначале необходимо добиться понимания клиентом связи между своими мыслями и чувствами. Для этого ему дается задание вести ежедневный отчет о бессознательных мыслях. Каждый раз, когда клиент замечает наступление депрессии, он должен попытаться восстановить мысли, предшествовавшие наступлению депрессивных чувств. Кроме ежедневных записей дисфункциональных мыслей и чувств клиента просят отметить альтернативные, менее дисфункциональные пути восприятия ситуации. В результате клиент понимает, что ограничивает себя одним способом восприятия ситуации, в то время, когда их существует множество.

На основе рассмотренного когнитивного подхода Бека, можно определить, что основными особенностями когнитивной терапии являются следующие характеристики.

Во-первых, активность. Терапия протекает при полном понимании пациентом плана, целей, техник; устанавливаются отношения, по словам А. Бека «эмпирического сотрудничества», при котором терапевт мобилизует клиента к деятельности и активному участию.

Во-вторых, структурированность. Данная терапия основана на двухуровневой структуре организации когнитивных процессов.

В-третьих, краткосрочность. Сеанс длится 40-50 мин. Всего в среднем проводится от 6 до 25 сеансов в зависимости от вида психологического расстройства.

В-четвертых, симптомоориентированность когнитивной психотерапии. Данная психотерапия прицельно направлена на конкретный симптом.

Таким образом, цель когнитивной терапии - приспособить процесс информации к начальным позитивным изменениям во всех системах посредством действий внутри когнитивной системы

ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИТАРНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

РЕФЕРАТ

студентки 5 курса гуманитарного факультета

Учебная дисциплина:

«Организация психологической службы»

Тема: « КОГНИТИВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ БЕКА»

«Защищен»____________ «Оценка»_________

Одесса-2008г.

ВВЕДЕНИЕ

1. КОГНИТИВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ БЕКА

Когнитивная терапия депрессий

Когнитивная терапия личностных расстройств

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

Психотерапия – деятельность, осуществляемая психологом, прошедшим специальную подготовку, основанную на теоретических, эмпирических и практических знаниях. Работа психотерапевта имеет широкий диапазон: от простого снятия симптома до глубокой и долговременной работы над личностью. Если врачи под методом психотерапии понимают принцип лечения, вытекающий из патологии заболевания, то для психологов метод означает научную парадигму, находящуюся в рамках данной психологической ориентации.

Основная проблематика когнитивной психологии – выявление и изучение различных структур мыслительного процесса. Она, с одной стороны, возникла как реакция на бихевиористическое игнорирование внутренней организации психических процессов, в другой – как продолжение бихевиоризма с когнициями.

Основателями когнитивного направления терапии считаются Аарон Бек и Альберт Эллис, которые заложили основание когнитивной терапии почти одновременно и независимо друг от друга. Как считает сам А. Бек, теоретической основой когнитивной терапии послужили:

Во-первых, феноменологический подход в психологии с положением о том, что индивидуальное видение «Я» и личностного мира есть та ось, вокруг которой формируется способ поведения;

Во-вторых, глубинная психология, в частности структурный подход фрейдовской теории;

В-третьих, когнитивная психология, в частности теория личностных конструктов Дж. Келли. Задача данной работы дать характеристику предложенных А. Беком направлений когнитивной терапии депрессии и когнитивной терапии личностных расстройств.

КОГНИТИВНАЯ ТЕРАПИЯ А. БЕКА

Когнитивная терапия депрессии

Аарон Бек родился в 1921 году в семье евреев-эмигрантов из России. Тремя годами раньше, во время эпидемии гриппа, его родители потеряли свою единственную дочь, из-за чего он с детства с болью наблюдал за депрессивным состоянием своей матери. После получения медицинского образования, он начал профессиональную карьеру на кафедре психиатрии Пенсильванского университета. В начале 60-х годов он пересматривает психоаналитическую концепцию и разрабатывает основы когнитивной психотерапии. Первоначально Бек занимался исследованием депрессии, а затем перешел к изучению широкого круга психологических проблем, включающих в себя тревожные расстройства.

Рассмотрим когнитивную терапию депрессии. Некоторые люди смотрят на мир через так называемые розовые очки. Когнитивный подход Бека к депрессии предполагает, что «очки» человека, страдающего от депрессии, имеют тонированные стекла. Бек считает, что симптомы как депрессии, так и тревожности являются результатом представлений клиента о мире. В частности, мышление человека, страдающего депрессией, характеризуется когнитивной триадой:

Негативным взглядом на себя (низкая самооценка);

На свое личное будущее;

На свои переживания.

Люди, находящиеся в состоянии депрессии, также допускают грубые ошибки при обработке информации – они обычно преувеличивают негативное и преуменьшают позитивное.

Пациенты, страдающие депрессией также склонны к излишнему обобщению («Никто меня не любит»). Еще одной ошибкой таких пациентов является избирательная абстракция, при которой одна деталь вырывается из ситуации, а затем обобщается.

По мнению Бека, склонность к депрессивным состояниям приобретается в раннем детстве. Он считает, что дети мыслят глобальными, абсолютными категориями – и/или, а у депрессантов эти примитивные способы мышления сохраняются и в зрелом возрасте. В частности они придерживаются неких примитивных, упрощенных схем, усвоенных в раннем возрасте.

Когнитивная терапия является систематическим конструрированным, решающим проблемы подходом. Обычно она ограничена во времени и редко превышает 30 сеансов. Каждый терапевтический сеанс имеет программу, в которой в отличие от свободной формы психоанализа или клиентцентрированной терапии. Бек полагает, что терапевт должен быть доброжелательным, эмпатичным и искренним. Однако при этом не считает, что этого достаточно для проведения терапии. Скорее терапевтические отношения важны, поскольку являются источником изучения. Сам терапевт является моделью того, чему он хочет научить. Если терапевт чересчур обстоятелен и может читать нравоучения, это просто подкрепит первоначальную рассудительность клиента.

Конечная цель когнитивной терапии – выявить дисфункциональные суждения, увидеть, как они «спускают курок» и вызывают депрессивные чувства и поведение, а потом попытаться их изменить. Важно отметить, что Бек заинтересован не столько в том, о чем клиент думает, сколько в том, как он думает.. Он даже допускает, что иногда депрессивные познания могут быть правильными (например, кто-то может игнорировать вас, потому что вы ему не нравитесь). Бека не интересует процесс обучения «позитивному мышлению». Он считает его столь же разрушительным, как и негативное мышление. Вопрос не в том, любит ли себя клиент или нет, а в том, мыслит ли он категориями «Я хороший» или «Я плохой» в зависимости от того, что происходит.

Аналогичным образом жизнь для Бека – это не поиски счастья. Счастье, по его мнению, является побочным продуктом деятельности. Бек хочет, чтобы его клиенты научились проверять гипотезы. Даже если депрессивные мысли иногда могут быть правильными, депрессия возникает при наличии депрессивной триады и дисфункциональных ошибок людей при обработке информации. Бек пытается научить клиентов рассматривать эти идей в качестве гипотезы, а не фактов, а потом проверять их с помощью доказательств. Развитие такой установки проверки гипотез приведет к созданию гораздо более гибкой, ненавязчивой когнитивной системы, способной справиться с возникающими иногда негативными мыслями, которые подкрепляются доказательствами. Во время первых сеансов Бек изучает трудности клиента и составляет план действий. Связь между мыслями и чувствами демонстрируется клиенту на примерах. Затем используется две основные линии атаки для борьбы с дисфункциональными мыслями. Это бихевиоральные и когнитивные техники.

Бихевиоральные техники используются в первую очередь с клиентами, находящимися в глубокой депрессии. Такие клиенты могут испытывать трудности при обработке информации. Следовательно, когнитивные вмешательства для них часто являются неэффективными.

Бихевиоральные вмешательства помогают снять депрессию клиента. Заставить клиента действовать – значит научить его оказывать сопротивление мыслям типа «Я ничего не могу сделать» или «Я кретин». К тому же терапевт может заставить клиента приступить к проверке дисфункциональных мыслей во время реальных актов его поведения. После того, как удастся снять депрессию, клиент становится открытым для когнитивного вмешательства.

Бек не верит, что вылечить депрессию можно одними только бихевиоральными методами. Нужно также бороться с основными негативными мыслями, которые вызвали депрессию, иначе она вернется снова.

Бек использует несколько бихевиоральных вмешательств. Например, перечень ежедневных действий является почасовой записью клиентом своих поступков, какими бы тривиальными они не были. Это помогает бороться с такими дисфункциональными мыслями, как «Я никогда ничего не делаю».

При работе с клиентами, страдающими депрессией, Бек использует также другое бихевиоральное вмешательство – серию поэтапных заданий . Клиент, для которого подъем с кровати является достижением, может получить задание почистить зубы и побриться. После того, как он справится с этим ему может быть поручено приготовить себе завтрак и отправиться на прогулку. На следующей неделе его задание может включать в себя чтение газеты и просмотр объявлений о рабочих вакансиях. Стратегия заключается в подборе заданий, которые постепенно возвращают клиента, страдающего депрессией к полному функционированию. Однако при этом, важно подбирать такие задания, которые под силу клиентам. Бек подчеркивает, что целью поступка является его совершение, а не доведение до конца.

Еще одной техникой является когнитивная репетиция Клиенты, страдающие глубокой депрессией, часто не могут справиться со сложным заданием, поскольку испытывают трудности с концентрацией и мышлением. В результате они могут навредить сами себе. Чтобы предугадать трудности, которые могут встретиться при выполнении задания, терапевт заставляет клиента отрепетировать его, т.е. пройти шаг за шагом. В этом случае трудности обнаруживаются заранее и клиенту удается принять меры по их преодолению. К тому же терапевт может дать клиенту соответствующие рекомендации.

В качестве еще одной техники, используется также ролевая игра. После того как депрессия уменьшится, психотерапевт может начать сосредотачиваться на когнитивных техниках. Вначале необходимо добиться понимания клиентом связи между своими мыслями и чувствами. Для этого ему дается задание вести ежедневный отчет о бессознательных мыслях . Каждый раз, когда клиент замечает наступление депрессии, он должен попытаться восстановить мысли, предшествовавшие наступлению депрессивных чувств.

Кроме ежедневных записей дисфункциональных мыслей и чувств клиента просят отметить альтернативные, менее дисфункциональные пути восприятия ситуации. В результате клиент понимает, что ограничивает себя одним способом восприятия ситуации, в то время, когда их существует множество.

Основной когнитивной техникой, используемой терапевтом, является опрос . Вопросы ставятся так, чтобы помочь клиенту изучить и проверить дисфункциональные мысли. При этом важно отметить, что Бек предпочитает задавать вопросы, а не разубеждать клиента в его дисфункциональных мыслях. Техника опроса Бека мобилизует депрессивных клиентов ставить под сомнение собственные мысли.

Когнитивная терапия личностных расстройств

В последнее время когнитивная терапия получила дальнейшее развитие благодаря лечению личностных расстройств. Бек и его коллеги считают, что личностные расстройства, например, зависимое и параноидальное расстройства, являются приобретенными дисфункциональными межличностными стратегиями или схемами, которые запускаются в различных ситуациях.

Эти дисфункциональные схемы приобретаются в детстве и постоянно влияют на поведение человека. Например, при параноидальном личностном расстройстве индивид обычно относится у другими людям с подозрением и реагирует на них негативно и агрессивно. Это расстройство основано на схемах, при которых такие люди изображают себя добродетельными и испытывающими плохое отношение со стороны окружающих. Последние, в свою очередь, рисуются ими подозрительными и недоверчивыми, что заставляет их быть постоянно настороже и выискивать признаки плохого отношения и неуважения со стороны других.

Целью когнитивного терапевта при лечении личностных расстройств является изменение этих дисфункциональных схем. Многие из техник, используемых когнитивной терапией при лечении депрессии и тревожности, применяются при работе с личностными расстройствами. Однако полное изменение этих схем требует очень большого времени и терапевтическая стратегия часто состоит не в их полном уничтожении, а в частичном изменении, чтобы сделать их менее дисфункциональными. При праноидальном личностном расстройстве терапевт может поощрить клиента научиться доверять некоторым людям в определенных ситуациях или проверять свои дисфункциональные схемы, чтобы не руководствоваться ими слишком жестко.

Следует отметить одну новую стратегию при работе с личностными расстройствами. Бек и его коллеги отмечают, что иногда стойкие дисфункциональные межличностные модели нельзя модифицировать, не обратившись к переживаниям детства. С детскими переживаниями здесь работают не так активно, как при психоанализе. Однако когнитивный психотерапевт может заставить клиента «проиграть» встречу со своим отцом или матерью, если они являются основным источником приобретения им дисфункциональных схем. В когнитивной терапии клиент не просто заново возвращается к травматическим переживаниям раннего детства, а с помощью ролевой игры старается использовать функциональные взрослые способы реагирования на человека, о котором идет речь. Это позволяет клиенту переоценить детские переживания с точки зрения взрослого и отбросить старые дисфункциональные установки, возникшие из этих переживаний. Эту стратегию можно рассматривать как развитие идеи «ярких мыслей».

Обычно человек идентифицирован со своими автоматическими мыслями. Когда он прокручивает в уме привычную мысль, например, «этот человек – мой враг», он механически приравнивает ее к реальности. Задача психотерапевта – показать не реалистичность автоматической мысли и побудить пациента принять участие в формировании реалистической. Помимо этого, может применяться домашнее задание с каждодневной фиксацией автоматических мыслей и дальнейшее обсуждение этих записей с терапевтом, взвешивание всех «за» и «против», определение альтернативных возможных вариантов схем и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основе рассмотренного когнитивного подхода Бека, можно определить, что основными особенностями когнитивной терапии являются:

Активность (терапия протекает при полном понимании пациентом плана, целей, техник; устанавливаются отношения, по словам А.Бека «эмпирического сотрудничества», при котором терапевт мобилизует клиента к деятельности и активному участию).

Структурированность (данная терапия основана на двухуровневой структуре организации когнитивных процессов).

Краткосрочность (сеанс длится 40-50 мин. От 6 до 25 сеансов в зависимости от вида психологического расстройства).

Симптомоориентированность (прицельная направленность на конкретный симптом).

Таким образом, цель когнитивной терапии – приспособить процесс информации к начальным позитивным изменениям во всех системах посредством действий внутри когнитивной системы. И А. Бек предложил пути этих изменений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бек А. Техники когнитивной психотерапии // Московский психиатрический журнал. Спецвыпуск по когнитивной терапии-1996.-№3.-С.40-49.

2. Соколова Е.Т. Общая психотерапия.-М.: Проспект, 2001.-652с.

3. Тодд Дж., Богарт А. Основы клинической и консультативной психологии.-М.: Эксмо-Пресс, 2001.-768с.

4. Шавердян Г.М. Основы психотерапии.-СПб.:Питер, 2007.-208с.

17.06.2016 14:05

Один из виднейших представителей направления когнитивной терапии — Аарон Бек. Здесь я излагаю его идеи. Когнитивная терапия зародилась в недрах психоанализа — первого теоретического источника — и была реакцией на возвращение сознанию большей роли, чем это признается в психоанализе, да и поведенческой терапии. Поскольку представители этих школ утверждают, что источник расстройства пациента лежит вне его сознания, они мало обращают внимание на его осознаваемые понятия, конкретные мысли и фантазии.

Когнитивисты же считают, что у человека есть ключ к пониманию и устранению психического расстройства в рамках своего сознания. Он в состоянии уточнить неправильные понятия, вызвавшие эмоциональное нарушение, посредством того же механизма решения проблем, который он привык использовать на различных этапах своего развития.

Вторым теоретическим источником является когнитивная психология, философские предпосылки которой восходят к школе стоиков, которые полагают, что за каждой эмоцией стоит мысль, точнее, представления человека о событиях, а не сами события. И если представления о событии ложные, то и эмоция, которая возникает, не соответствует ситуации. А неправильные представления вытекают из неправильного обучения в процессе познавательного развития личности. Отсюда легко выводится формула лечения: врач помогает пациенту отыскать искажения в мышлении и научиться более реалистически подходить к своему опыту.

Преимущества такого подхода когнитивисты видят в том, что лечение неврозов становится ближе к повседневному опыту пациента, ибо и раньше он добивался успеха в своей жизни, когда понимал, что вел себя, исходя из неправильных представлений. Когнитивный подход связан и с опытом обучения человека в прошлом и вызывает доверие за счет способности научать эффективной борьбе с существующими ошибочными понятиями.
Этот подход изменяет взгляд человека на самого себя и свои проблемы. Он получает возможность увидеть в себе существо, не только склонное рождать ошибочные самоуничижающие идеи, но и способное отучиться от них или исправить их и создать для себя жизнь с более высоким уровнем самоактуализации.

Когнитивисты критикуют психоаналитиков, бихевиористов и представителей биологической терапии за то, что они слепо привержены своим концепциям, не обращают внимания на попытки пациента определить свою проблему самостоятельно и стараются уверить его в том, что он не в состоянии помочь себе сам и должен искать профессионального целителя, когда столкнется с недомоганиями, вызванными проблемами повседневной жизни. Его лишают надежды понять что-то самостоятельно, потому что его понятия считаются поверхностными. Обесценивается здравый смысл. При этом забывается, что «все науки… возникают как усовершенствование здравого смысла» (Р. Отшенгеймер, 1956).

Но здравый смысл терпит поражение при психических нарушениях, потому что отсутствует решающая информация, так как у пациента искажен взгляд на самого себя, свой мир и свое будущее. Но как только отсутствующие данные получены, можно применять механизмы, основанные на здравом смысле. Сейчас многие психоаналитики и бихевиористы, не изменяя своим школам, начинают использовать методы когнитивной терапии.

Итак, представители когнитивной терапии исходят из представления, что само событие не имеет для личности никакого значения. Важно то значение, которое придает человек данному событию. Например: отличник Иванов получил на экзамене двойку. Для первого студента это событие приобрело значение катастрофы: «Если уж Иванов получил два, то мне вообще незачем ходить на экзамен!» У второго оно вызвало бурную радость: «Наконец-таки нашелся преподаватель, который раскусил его!» Третий решил, что это событие не имеет для него никакого значения. Поскольку каждый из них придал одному и тому же факту разное значение, то и настроение у них будет разное. Не исключено, что первый студент провалится на экзамене из-за излишнего волнения, ибо он сделал произвольный вывод, который основан, скорее, на внутренних познавательных процессах, хотя такой вывод необязательно неверен.

Мысли и выводы, не соответствующие действительности, когнитивисты называют малоадаптивными. Личность не может быть полностью осведомлена о своих малоадаптивных мыслях, которые в значительной степени влияют на то, как она действует, что чувствует и какой получает эффект от своих переживаний. При определенной тренировке нарастает осведомленность об этих мыслях. Индивид может научиться фиксировать их с высокой степенью точности и выбирать ту, которая отражает внешнюю ситуацию или внешний стимул.

Малоадаптивные мысли в экстремальных ситуациях продуцируют чрезмерные эмоциональные реакции, которые носят болезненный характер и мешают человеку правильно действовать. Если верхолаз, находясь на высоте, будет думать о том, что он свалится, а мать, ухаживающая за тяжело больным ребенком, думать о том, что он умрет, то верхолаз может упасть, а тревожная мать будет не в состоянии ухаживать за больным ребенком (при этом шанс выжить у него уменьшается). Опытные люди в отличие от невротиков и новичков, находясь в опасной ситуации, научаются блокировать малоадаптивные мысли. Тогда верхолаз думает о том, как выполнить задание, а мать, ухаживающая за ребенком, — о том, как лучше ему помочь.

Многие пытаются изменить поведение других людей в соответствии со своими правилами. Более того, они объясняют все, исходя из них. Но когда эти правила выражены в виде абсолютных, причем нереалистичных принципов или используются неподходящим образом, их применение не может привести к удовлетворению потребностей. Тогда они продуцируют психическое расстройство. При этом часто окончательный результат: тревога, депрессия, фобии, навязчивости. Для того, чтобы правилами можно было пользоваться, их необходимо изменить таким образом, чтобы они стали более точными, гибкими и менее эгоцентричными. Когда правила вскрыты и установлена их ложность, саморазрушаемость и неработоспособность, они должны быть убраны из репертуара.

Задача терапии — обучить пациента определять у себя малоадаптивные мысли и блокировать их. К сожалению, мы не замечаем многого, пока не научимся замечать.
В качестве примера поиска и купирования малоадаптивных мыслей приведу стенограмму сеанса когнитивной терапии с пациентом, страдающим социофобией.

Пациент (П.): Завтра я должен выступить и уже ужасно волнуюсь, так как могу провалиться.
Я: Ну и что?
П.: Я этого никогда не переживу!
Я: «Никогда» это слишком долго. Сколько времени вы себя будете плохо чувствовать?
П.: Дня два-три.
Я: А потом?
П.: Потом все будет в порядке.
Я: Так чего же вы боитесь? Может быть, из-за неудачного выступления вас бросит жена или мать от вас откажется?
П: Нет, это чудесные люди.
Я: Может быть, зарплату уменьшат?
П.: Ну, конечно же, нет!
Я: Так в чем же дело?
П.: А вдруг меня неправильно поймут?
Я: Почему вы считаете, что вокруг вас глупцы и плохие люди?
П.: Ну, что вы, доктор! Почему вы так решили?
Я: Вы сами мне об этом сказали! Вы сказали, что вас не поймут. Не понимают глупцы, а смеются над чужой бедой только плохие люди.
П.: Мысли о том, что мои слушатели глупцы или плохие люди, я в своей голове не имел!
Я: Конечно, не имели в сознании! Дело в том, что наша психика напоминает айсберг, где надводная часть — сознание, а подводная часть — бессознательное. Движение айсберга зависит не от ветров, дующих на поверхности, а от подводных течений. Наше поведение, да и судьба в большей степени зависят от бессознательного, чем от сознания. Вот и сейчас мы с вами пытаемся выяснить, какие неосознаваемые мысли управляют вашим поведением и вызывают чувство дискомфорта, которое может привести к болезни.
П.: Нет, доктор, я с вами категорически несогласен!
Я: Вот сейчас ваше бессознательное назвало меня глупцом!
П.: Ну, что вы, доктор! Я так много о вас наслышан, я был на ваших лекциях, именно их логика и убедительность привели меня сюда. Ведь я уже разуверился, что смогу избавиться от страхов! Я вас считаю умным и даже выдающимся человеком!
Я: Правильно, это на уровне сознания. Ваша реплика: «Я с вами категорически не согласен!» свидетельствует о том, что ваше бессознательное считает меня глупцом, но сознание как цензор пропустить это не может. Отсюда и ваш ответ. В социальном плане все нормально. Оскорбления как будто и нет.
П. (с некоторым недоумением): Я как-то никогда об этом не задумывался.
Я: Не страшно. Задумайтесь об этом сейчас. Я уже много лет занимаюсь этой проблемой и даже считаюсь знатоком. Вы сознательно пришли ко мне и, следовательно, на уровне сознания признаете этот факт. Если бы в вашем бессознательном не было мысли о том, что окружающие люди глупцы, а вы самый умный, то реплики «Я с вами категорически не согласен!» не было бы. Вслушайтесь еще раз: «Я с вами категорически не согласен!» Это означает примерно следующее: «Весь ваш опыт, все ваши знания — ерунда, и вы беретесь не за свое дело, Я в этом разобрался в течение доли секунды.
П. (с некоторым сомнением): Вроде бы убедительно, но как-то странно.
Я: Вот видите. Теперь мысль, что «Все кругом глупцы, а я самый умный» звучит уже глуше.
П.: А как бы я ответил, если бы этих крамольных мыслей у меня в голове не было?
Я: Вы бы сказали: «Доктор, я вас не понял! Объясните мне пожалуйста еще раз».
П. (с улыбкой облегчения): Понял! Да, действительно, в таком ответе звучит признание вашей квалификации и моей неосведомленности.
Я: Вот видите, две малоадаптивные мысли мы с вами из вашего бессознательного уже выкорчевали. Не позволяйте им снова туда пробраться. Ведь если мы разберемся, какие мысли в нашем бессознательном мешают нам жить, то будем знать, с чем бороться. Но вернемся к вашим страхам. Представьте себе, что вы выступили успешно. Как бы вы выступали в следующий раз? Точно так же?
П.: Да, конечно!
Я: Раз точно так же, два точно так же, три, четыре… Не кажется ли вам, что постоянный успех может привести к застою?
П.: Да, вы правы.
Я: Вот мы выявили еще одну малоадаптивную мысль, которая вызывает у вас страхи: «Я такой человек, что в каждом деле мне должен сопутствовать успех». А что будет в случае провала?
П.: Плохое самочувствие.
Я: Да, действительно, чувствовать себя вы будете неважно, но ведь у вас появится возможность проанализировать срыв и в следующий раз выступить успешней. Правильное отношение к ошибкам способствует личностному росту.
П.: Да, это правильно. Но надо мной могут смеяться!
Я: Правильно, могут. Но кто будет над вами смеяться? Умный будет смеяться?
П.: Нет
Я: Вы бы сами смеялись, если бы кто-нибудь провалился?
П.: Конечно, нет!
Я: Вот видите! Опять мы получили доказательство того, что ваше бессознательное плохо думает о людях! Но пойдем дальше. Вы провалились, и вас действительно кто-то поднял на смех. Но ведь не все. Но если бы вы не провалились, как бы вы узнали, что к вам плохо относятся? Вот еще одна польза провала! С его помощью вы сможете более верно оценить свое социальное окружение. Ведь только по поступкам мы узнаем человека! А теперь скажите, нет ли в вашем бессознательном такой мысли: «Я такой человек, что моя жизнь должна протекать без ошибок и огорчений! У меня все должно хорошо получаться! Мною должны быть все довольны, в том числе и глупцы!»

П.: Ну, что вы, доктор! Я человек скромный! Ой, а сейчас я, кажется, назвал вас сумасшедшим.
Я (с облегчением): Вот теперь у нас установилось полное взаимопонимание. Можно подвести итоги. У нас получился слоеный пирог из малоадативных мыслей. В самой глубине бессознательного — нечто вроде идей величия. А раз я великий человек, то те, кто ниже меня, могут принести вред. Такие мысли в сознание не допускаются. Идеи величия прикрываются страхом. Но и в одежде трусости человек чувствует себя плохо. Трусость на пути из бессознательного в сознание превращается в застенчивость. Застенчивость надевает на себя тогу скромности. А в такой одежде уже не стыдно показаться на людях.
П.: Так что же делать?
Я: Убрать идеи величия, ибо этот «гвоздь» проткнет в подметке любую прокладку: и трусость, и застенчивость, и скромность. Как только исчезнут неосознаваемые идеи переоценки значимости собственной личности, все остальные слои пирога исчезают сами. Если мною управляет мысль, что я в принципе такой же человек, как и другие, то, следовательно, осознаю, что без неудач не прожить. А раз от них нет возможности избавиться, их следует использовать. Свой неудачный доклад я проанализирую, приму меры, и в следующий раз выступление будет лучше. Застенчивость исчезнет. У меня не будет необходимости декларировать, что я скромный, как вы только что сделали.
П.: Так с вашей точки зрения, застенчивость — это плохое качество?
Я: Конечно! В народе давно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Да и как я могу считать застенчивость положительным качеством, когда считаю ее одной из масок идей величия? А как врач я знаю, что многие болезни, в частности рак половых органов и прямой кишки из-за застенчивости больных принимают необратимый характер.
П.: А скромность?
Я: Каждый понимает ее по-своему. С моей точки зрения, скромность — это полное осознание человеком своих возможностей на сегодняшний день. Пушкин говорил, что он гений, и это было скромное заявление, так как соответствовало действительности. А теперь попробуйте избавиться от идей величия.
П.: А как?
Я: Не ставьте перед собой задачу успешно выступить, а поставьте цель определить, кто как к вам относится. Для этого следует постараться выступить плохо. А когда зал начнет смеяться над вами, ищите тех, кто к вам относится сочувственно. Это ваши будущие друзья. Если же вам не удастся провалить свое выступление, насладитесь успехом и постарайтесь провалиться в следующий раз. Помните, что для сильного человека что счастье, что несчастье — все равно.
П. (с улыбкой): Доктор, я все понял! Но у меня вопрос. А как возникли идеи величия и этот слоеный пирог? Ведь меня воспитывали в скромности и держали в строгости.
Я: Скажите, пожалуйста, когда вы были маленьким, не было ли у вашей мамы чрезмерной тревоги по поводу вашего здоровья, не было ли у нее страхов, что вас изобьют, изнасилуют? Не слишком ли она ограничивала ваши действия, т. е. уделяла вам слишком много внимания?
П.: Да, все это было.
Я: Если ребенка ставить в исключительные условия, то у него появляется неосознаваемое чувство собственной исключительности. Ведь только к великой личности нужен особый подход.

Через несколько таких сеансов больной начинает понимать, что смешно быть сосредоточенным на совершенно незнакомых людях. И действительно, ведь чаще всего мы до ужаса боимся водителей такси, официантов, продавцов, людей, которых мы видим, как правило, один раз в жизни. Я не хочу сказать, что с этой категорией лиц не следует вести себя вежливо. Но униженное поведение с ними мы компенсируем грубостью с близкими. И действительно, для того чтобы издеваться над человеком, нужно жениться на ней или выйти за него замуж, стать другом или начальником, а еще лучше — родить и воспитать. Я в таких случаях советую в общении с близкими применять одно правило: общайся со своими, как ты общаешься с малознакомыми людьми или с соседями. Получается неплохо.

В конечном итоге выясняется, что больные неврозом живут, сами того не осознавая, по следующим правилам:
1. Мне должен сопутствовать успех в любом деле.
2. Необходимо, чтобы меня принимали, любили и восхищались все люди и во все времена.
3. Если я не на вершине, то я в яме.
4. Прекрасно быть популярным, известным, ужасно быть непопулярным.
5. Если я сделал ошибку, то значит, я ничтожество.
6. Моя ценность как личности зависит от того, что люди думают обо мне.
7. Я не могу жить без любви. Если мои близкие (возлюбленная, родители, ребенок) меня не любят, это ужасно.
8. Если кто-нибудь не согласен со мной, это значит, что он не любит меня.
9. Если я не воспользуюсь каждым удобным случаем, чтобы продвинуться, то буду потом раскаиваться.

Подобные правила ведут к несчастью. Невозможно, чтобы личность все любили во все времена. Степень любви и отношений постоянно колеблется. А при таких правилах любое уменьшение любви рассматривается как ее исчезновение.Ошибка в оценке любой информации приводит к тому, что психическая травма бывает тяжелее, чем физическое повреждение.

Техника когнитивной психотерапии как раз и состоит в том, чтобы позиции больного были вскрыты, и в том, чтобы помочь больному решить, не приводят ли его мысли к саморазрушению. Короче говоря, больной должен на собственном опыте научиться понимать, что некоторые его жизненные концепции сделали его менее счастливым. Ему было бы лучше, если бы он руководствовался более реалистическими правилами. Но врач не постулирует свои концепции, а просто высказывает альтернативные правила. А принять их или нет, — это уже дело больного.

Вышеназванные правила приводят к нереальным желаниям, которые сводятся к следующим:
1. Всегда быть пределом великодушия, рассудительности, мужества, достоинства и бескорыстия.
2. Быть совершенным любовником, другом, отцом, учителем, студентом.
3. Уметь переживать любые лишения с хладнокровием.
4. Быть способным быстро разрешать каждую проблему.
5. Никогда не болеть, всегда быть счастливым и безмятежным.
6. Знать, предвидеть и понимать все.
7. Быть непринужденным, а также контролировать свои чувства.
8. Уметь отстаивать свои права и никогда никому не повредить.
9. Никогда не уставать.
10. Всегда быть на пике продуктивности.

Приемов когнитивной терапии много, но все они сводятся к раскрытию этих малоадаптивных правил и желаний. Преимущество данного метода заключается в том, что он помогает больному использовать его собственный опыт. Когда больной научится распознавать малоадаптивные сигналы, он начнет исправлять их автоматически.
К сожалению, у нас когнитивная терапия не находит должного рапространения. Я объясняю это тем, что для ее успешного применения необходимо неплохо знать логику. В том примере, который я привел выше, использован сократический диалог, а его применение затруднено, если врач не знаком с индуктивными умозаключениями и правилами исследования причины того или иного явления. Но некоторые приемы когнитивной терапии достаточно просты. Их я и привожу ниже.

Запланированная активность. Строится подробный активационный график, которому больной старается следовать.

Градуированное задание. Цель — дать больному достичь успеха. Его иногда называют «лечение успехом». Врач начинает с простого задания, которое он может определить, исходя из способностей больного. Затем постепенно задания усложняются.

Лечение удовольствием и мастерством. Больному предлагается делать пометки, когда у него что-то получилось или когда он испытал удовольствие. Цель — прорвать «слепоту» больного в ситуациях, когда он достигал успеха или получал удовлетворение.

Когнитивная переоценка. Этот прием использован в вышеприведенной беседе, во время которой больной иначе стал оценивать свою неудачу.

Сами когнитивисты считают, что когнитивная терапия отвечает всем требованиям, которые предъявляются к системе психотерапии. Она имеет свою теорию неврозов, использует достижения иных систем, имеет свои собственные технические приемы, легко осваивается врачами и понятна больным. На эту тему написаны монографии и учебники. Когнитивная терапия сейчас довольно часто используется в сочетании с другими методами, особенно часто — с поведенческой терапией.

Аарон Бек, Артур Фримен

Когнитивная психотерапия расстройств личности

Благодарности

Выход в свет любой книги связан с шестью важными этапами. Первый из них - это нервная дрожь и возбуждение при начале работы над книгой. На этой ранней стадии предлагаются, разрабатываются, видоизменяются, отвергаются, переоцениваются и по-новому формулируются различные идеи. Причиной написания этой книги, как и многих других наших работ, послужила клиническая необходимость в сочетании с научным интересом. Пациенты с личностными расстройствами были частью клиентуры практически каждого психотерапевта нашего Центра. Идея этой книги возникла из еженедельных клинических семинаров, проводимых Аароном Т. Беком. По мере развития этой идеи с нами делились информацией и клиническим опытом коллеги из Пенсильванского университета и центров когнитивной психотерапии со всей страны, за что мы им очень признательны. Многие из них стали нашими соавторами и оказали большое влияние на направленность и содержание этой книги. Их блестящий ум и клиническая проницательность привнесли в эту книгу живость изложения.

Второй важный этап в рождении книги - создание рукописи. Теперь идеи получили конкретное воплощение и изложены на бумаге. Именно с этого момента начинается процесс обретения формы. Лоуренс Трекслер заслуживает всяческих похвал за то, что взял на себя ответственность за просмотр и доработку многих глав. Это придало проекту целостность и внутреннюю связь.

Третий этап начинается, когда рукопись отправлена в издательство. Сеймур Вайнгартен, главный редактор издательства «Гилфорд пресс», многие годы был другом когнитивной психотерапии. (Дар предвидения и мудрость Сеймура помогли ему более десяти лет назад опубликовать ставшую классической работу «Когнитивная психотерапия депрессии» (Cognitive Therapyof Depression ).) Благодаря его помощи и поддержке работа над книгой смогла подойти к своему завершению. Ведущий редактор Джудит Громен и редактор Мария Стрейбери сделали рукопись удобочитаемой без ущерба для содержания и направленности текста. Наряду с другими сотрудниками издательства они завершили работу над книгой.

Четвертый этап связан с окончательной редакцией и набором рукописи. Тина Инфорцато оказала нам добрую услугу, неоднократно набирая текст черновых вариантов отдельных глав. На заключительном этапе ее способности проявились с особым блеском. Она собрала разбросанные по тексту библиографические ссылки, внесла в текст множество сделанных нами исправлений и создала компьютерную версию книги, с которой и проводился типографский набор. Карен Мадден хранила черновики книги и заслуживает благодарности за свое упорство. Донна Батиста помогала Артуру Фримену поддерживать организованность, несмотря на его участие в различных проектах. Барбара Маринелли, руководитель Центра когнитивной психотерапии Пенсильванского университета, как всегда взяла на себя основной объем работы и позволила Беку сосредоточиться на создании этой книги и других научных работ. Доктор Уильям Ф. Раньери, председатель Совета по психиатрии Университета терапии и стоматологии Нью-Джерси и Школы остеопатической медицины, также был сторонником когнитивной психотерапии.

Заключительный этап - публикация книги. Итак, уважаемые коллеги, вы держите в руках нашу книгу, которая, как мы надеемся, окажется полезной для вас.

Мы искренне благодарим своих спутниц жизни Джадж Филлис Бек и доктора Карен М. Саймон за их неоценимую поддержку.

Продолжающееся до сих пор сотрудничество основных авторов книги началось с отношений между студентом и преподавателем и развивалось последние 13 лет при взаимном уважении, восхищении, привязанности и дружбе. Мы многое узнали друг от друга.

Наконец, пациенты, с которыми мы работали целые годы, позволили нам разделить их бремя. Именно их боль и страдание побудили нас создать теорию и методы, получившие название когнитивной психотерапии. Они многому нас научили, и мы надеемся, что смогли помочь им начать жить более полноценной жизнью.

Аарон Т. Бек,

доктор медицины, Центр когнитивной психотерапии Пенсильванского университета

Артур Фримен,

доктор педагогических наук, Институт когнитивной психотерапии, Университет терапии и стоматологии Нью-Джерси

Предисловие

В течение десятилетия, прошедшего с издания книги Аарона Т. Бека и его коллег «Когнитивная психотерапия депрессии», когнитивная психотерапия получила значительное развитие. Этот метод стал применяться для лечения всех распространенных клинических синдромов, включая тревогу, панические расстройства и пищевые нарушения. Изучение результатов применения когнитивной психотерапии показало ее эффективность в лечении широкого круга клинических расстройств. Когнитивная психотерапия применялась ко всем возрастам (детям, подросткам, гериатрическим пациентам) и использовалась в различных условиях (амбулаторно, в стационаре, для пар, групп и семей).

Используя накопленный опыт, настоящая книга впервые рассматривает весь комплекс когнитивной психотерапии расстройств личности.

Работа когнитивных психотерапевтов привлекла к себе внимание во всем мире; повсюду в Соединенных Штатах и Европе были созданы центры когнитивной психотерапии. На основе обзора работы клинических и консультирующих психологов Смит (Smith, 1982) сделал вывод, что «когнитивно-поведенческий подход сегодня является одним из самых сильных, если не самым сильным» (р. 808). Начиная с1973 года интерес к когнитивным подходам среди психотерапевтов вырос на 600 % (Norcross, Prochaska & Gallagher, 1989).

Большая часть исследований, теоретических разработок и клинической подготовки в области когнитивной психотерапии проводилась в Центре когнитивной психотерапии в Пенсильванском университете или в центрах, организованных теми, кто обучался в этом центре. В основе данной работы лежат семинары и разборы первичных больных, проводившиеся Беком в течение многих лет. Когда мы решили написать книгу, в которой мы могли бы изложить понимание, достигнутое в ходе нашей работы, мы отдавали себе отчет в том, что одному или двум людям невозможно охватить все рассматриваемые расстройства. Поэтому для работы над книгой мы собрали группу обучавшихся в Центре когнитивной психотерапии известных и талантливых психотерапевтов, каждый из которых писал раздел по своей специализации. Мы отвергли идею отредактированного текста, в котором предлагается ряд несопоставимых (или слишком детальных) наблюдений. В интересах цельности и последовательности изложения мы решили, что эта книга будет результатом совместных усилий всех ее авторов.

Краткая история
Отцом основателем когнитивной терапии общепризнан Аарон Бек.
Бек родился в Провиденсе, штат Родайленд, США, в семье украинских эмигрантов. После окончания Университета Браун и Йельской медицинской школы Б. начал свою карьеру в медицине.
В результате многочисленных стажировок, интернатур, ординатур Бек получил подготовку в областях неврологии, нейропсихиатрии и психоанализа.
Впоследствии, заняв пост профессора психиатрии в Пенсильванском университете, он немало времени уделял исследованиям в области депрессий. Глубокое изучение вопроса привело его к выводу, что мотивационная модель З.Фрейда не подтверждается практикой, не обнаружил Аарон Бек у своих пациентов с депрессивными снами направленной на себя злости или гнева, что должно быть по теории психоанализа. Именно это несоответствие и подтолкнуло Бека к разработке собственного теоретико-клинического подхода, который он сам решил назвать когнитивной терапией. За несколько лет работы Аарон Бек расширил сферу своих интересов, обратив взор не только на депрессии, но и на самоубийства, различные тревожные расстройства, алкоголизм и наркозависимость, а также расстройства личности.
Вообще, собственную биографию Аарон Бек называет наиболее ярким показателем того, что психотерапия действительно работает. Так, на собственном примере психиатр показывает, как из бедного, пугливого и нервного мальчишки из эмигрантской семьи он превратился в одного из самых влиятельных психотерапевтов страны и даже мира.

Теоретические основы
Когнитивная терапия не разделяет взглядов трех основных психотерапевтических школ: психоанализа, который считает источником расстройств бессознательное; поведенческой терапии, которая придает значение лишь очевидному поведению; традиционной нейропсихиатрии, в соответствии с которой причинами эмоциональных расстройств служат физиологические или химические нарушения. Когнитивная терапия основана на достаточно очевидной идее о том, что представления и слова людей о себе, своих установках, убеждениях и идеалах информативны и значимы.

Когнитивная модель основана на восьми принципах. Эти принципы перечисляются ниже (Beck, 1987b, pp. 150-151) с подробными комментариями.

1. Способ структурирования индивидами ситуаций определяет их поведение и чувства. Наша интерпретация событий является своеобразным ключом, чрезвычайно значимым в когнитивной терапии. Основываясь на своих интерпретациях, мы чувствуем и действуем; люди реагируют на события посредством приписываемых им смыслов (Beck, 1991a). Разные интерпретации события могут привести к различным эмоциональным реакциям на одни и те же ситуации как различных людей, так и одного и того же человека в разное время. "Идея заключается в том, что конкретный смысл события определяет эмоциональный отклик на него, что и составляет ядро когнитивной модели эмоций и эмоциональных расстройств" (Beck, 1976, р. 52).
Эмоциональные и поведенческие реакции, таким образом, не являются прямыми или автоматическими ответами на внешние стимулы. Напротив, стимулы обрабатываются и интерпретируются внутренней когнитивной системой. Значительные расхождения между внутренней системой и внешними стимулами могут привести к психологическим расстройствам. В промежутке между внешним событием и определенной реакцией на него возникают соответствующие мысли. Возникающие у пациентов мысли часто отражают негативные мысли или негативное отношение к прошлому, настоящему и будущему (Beck, 1983). Хотя пациенты обычно не сознают или игнорируют эти мысли и, как следствие, не сообщают о них, можно научить их выявлять эти мысли еще до возникновения эмоций.
Эти мысли получили название "автоматических". Автоматические мысли специфичны и дискретны, возникают в укороченном виде, не являются следствием размышлений или рассуждений, относительно автономны и непроизвольны, при этом пациент считает их вполне обоснованными, даже если они представляются окружающим нелепыми или противоречат очевидным фактам (Beck & Weishaar, 1989).
"Внутренние сигналы в словесной или визуальной форме (например, автоматические мысли) играют значительную роль в поведении. То, как человек инструктирует себя, хвалит и критикует, интерпретирует события и строит предположения, не только характеризует нормальное поведение, но и проливает свет на внутренние проявления эмоциональных расстройств" (Beck, 1976, р. 37).

2. Интерпретация представляет собой активно протекающий, непрерывный процесс, который включает оценку внешней ситуации, возможностей справиться с ней, возможных выгод, рисков и затрат, связанных с различными стратегиями. Интерпретация является сложным, длительным процессом. При этом учитывается целый ряд разнообразных факторов. Мы принимаем в расчет требования внешней ситуации, какие у нас возможности справиться с ней, а также какие стратегии мы можем использовать в данном случае.
Критическая переменная в этом процессе интерпретации - это наши "частные владения" (personal domain ), в центре которых располагается "Я" или Я-концепция. "Природа эмоциональной реакции человека, или эмоционального нарушения, зависит от того, воспринимает ли он события как обогащающие, истощающие, угрожающие или посягающие на его владения" (Beck, 1976, р. 56). Печаль возникает в результате ощущения утраты чего-либо ценного, то есть лишения частного владения. Ощущение или ожидание приобретения ведет к эйфории , или возбуждению . Угроза физическому или психологическому благополучию или утраты чего-либо значимого вызывают тревогу . Гнев является следствием ощущения прямого нападения, намеренного или непреднамеренного, или нарушения законов, моральных норм или стандартов данного индивида. Человек относится к нападению со всей серьезностью и фокусирует внимание скорее на незаслуженной обиде, чем на понесенном ущербе. Если представления, ведущие к появлению печали, эйфории, тревоги или гнева, сопряжены с искажением реальности, они способны привести к депрессии, мании, тревожным реакциям или параноидным состояниям.

3. Каждый индивид обладает специфической восприимчивостью и уязвимостью, что ведет к психологическому дистрессу. Все мы разные; то, что серьезно расстраивает одного, может показаться безразличным другому. Каждый из нас имеет собственные уязвимые места. Уязвимость, которая имеет тенденцию инициироваться определенными стрессорами, может привести к дистрессу.

4. Некоторые различия в индивидуальной восприимчивости, или уязвимости объясняются базовыми различиями в личностной организации. Концепции автономной личности и социотропной личности объясняют эти различия (см. Beck, 1983; Beck, Epstein & Harrison, 1983). Эти две концепции отражают новое дополнение (Haaga, Dyck & Ernst, 1991) к представлениям Бека о страдающих депрессией пациентах. Как отмечал сам Бек (Beck, 1991a, р. 370),
"пациенты, придающие большое значение автономии (собственным успехам, мобильности, личным удовольствиям), склонны к депрессии под действием "автономного стрессора", например неудачи, скованности или вынужденной подчиненности. Пациенты, более всего ценящие близость, зависимость и взаимность (социотропы), обладают повышенной чувствительностью и склонны к депрессии после "социотропных травм", например социальной депривации или отвержения" (Beck, 1983).
Таким образом, основная идея состоит в том, что личность может быть уязвима и более всего реагирует на определенные стрессоры - автономная личность откликается на автономные стрессоры, а социотропная - на социотропные.

5. Нормальная деятельность когнитивной организации тормозится под влиянием стресса. "Примитивная эгоцентрическая когнитивная система активируется, когда индивид определяет, что под угрозой находятся его жизненные интересы" (Beck, 1987b, p. 150). Когда это происходит , возникают различные негативные последствия - формулируются крайние, экстремистские суждения, возникает проблемное мышление, нарушается способность к рассуждению и концентрации внимания.

6. Психологические синдромы, такие как депрессия и тревожные расстройства, состоят из гиперактивных схем с уникальным содержанием, характеризующих тот или иной синдром. Гиперактивные схемы представляют собой гиперактивные убеждения, негативные по тону и содержанию. Каждый психологический синдром, будь то депрессивное или личностное нарушение, имеет собственный уникальный набор характеризующих его убеждений; каждый синдром имеет собственный когнитивный профиль (Beck, 1976; Beck et al, 1979; Beck et al, 1990). Например, мысли страдающего депрессией индивида, помимо всего прочего, вращаются вокруг утраты, мысли пациента с тревожным расстройством фокусируются на угрозе и опасности, а мысли при личностном расстройстве концентрируются на отвержении, собственных потребностях или
ответственности (в зависимости от типа личностного расстройства).

7. Напряженное взаимодействие с другими людьми порождает замкнутый круг неадаптивных когниций. Поскольку стресс негативно влияет на нормальную деятельность когнитивной системы индивида и может нарушить его способность рассуждать (см. принцип 5), неудивительно, что стрессовые взаимодействия формируют порочный круг. Следующий пример (Beck, 1991a, р. 372) иллюстрирует данный принцип.
"Очевидно, психологические системы страдающего депрессией индивида продолжают взаимодействовать с таковыми других людей даже после возникновения депрессии. Так, страдающая депрессией жена может интерпретировать фрустрацию мужа от невозможности ей помочь как признак отвержения (когниции мужа: "Я ничем не могу ей помочь"; когниции жены: "Он не обращает на меня внимания, поскольку ему все равно"). Жена реагирует усилением отстраненности, что в свою очередь ведет к прекращению поддержки со стороны мужа" (Beck, 1988).
Таким образом, страдающая депрессией жена, неверно трактуя фрустрацию мужа, приписывает ей негативный смысл, продолжает негативно думать о себе и о своих отношениях с мужем, отстраняется, и, как следствие, ее неадаптивные когниции еще более усиливаются.

8. Индивид будет демонстрировать сходную соматическую реакцию на угрозу, независимо от того, физическая это угроза или символическая. Угроза может быть физической (например, физическое нападение) или символической (например, вербальное нападение). Индивид реагирует на угрозу, независимо от ее характера, определенными соматическими проявлениями. Например, наиболее вероятными реакциями на физическую и вербальную угрозу являются тревога, страх, гнев или их сочетание.
Бек (Beck, 1991a) отметил, что многие ошибочно приписывают его теории утверждение, что в основе психологических нарушений лежат когниции. Вместе с тем, говоря о депрессии, Бек (Beck, 1987a) делает следующее заявление: "Совершенно необоснованно утверждать, что "когниции вызывают депрессию". Такое утверждение сродни тому, что "галлюцинации вызывают психоз"" (р. 10). Таким образом, "девиантные когнитивные процессы внутренне присущи депрессивному расстройству, однако не являются его причиной или следствием" (р. 10). И далее: "Я полагаю, что не имеет смысла говорить о причине аффективных расстройств" (Beck, 1983, р. 267). Существует множество предрасполагающих и проистекающих факторов, которые вносят свой вклад в аффективное расстройство, эти факторы могут выступать в различных сочетаниях, провоцируя расстройство, причем вклад каждого из них в развитие расстройства сильно варьирует. Некоторые из этих предрасполагающих факторов включают травмы развития, соматические заболевания, неадекватные личные переживания и непродуктивные когнитивные стереотипы. А предрасполагающие факторы могут включать тяжелые внешние стрессы, хронические внешние стрессы и специфические внешние стрессы.

Особенности когнитивной психотерапии:
Когнитивный терапия наиболее подходит тем, кто обладает способностью к интроспекции и рефлексии, а также может здраво рассуждать о своей жизни за пределами проблемной сферы. Терапия фокусируется на том, чтобы помочь пациенту преодолеть слепые пятна, нечеткое восприятие, самообман и ошибочные суждения. Поскольку эмоциональные реакции, в результате которых пациент пришел к терапии, являются результатом ошибочного мышления, они ослабляются после коррекции мышления. Когнитивная терапия помогает пациентам воспользоваться методами решения проблем, которые хорошо известны им по нормальным периодам жизни. "Формула лечения довольно проста: психотерапевт помогает пациенту выявить ошибки мышления и освоить более реалистичные способы формулирования своих переживаний" (Beck, 1976, р. 20). Этот подход понятен пациентам, уже имевшим опыт исправления ошибок и коррекции заблуждений.

Основные объекты когнитивной психотерапии:
Автоматические мысли . Поскольку автоматические мысли оказывают влияние на наши чувства и действия, а также в связи с тем, что они могут оказаться источником проблем, психотерапевтам необходимо научить своих клиентов выявлению автоматических мыслей. Прежде всего надо рассказать пациентам о том, что между событием и их реакцией на него возникает мысль. Как только пациенты усвоят эту концепцию, можно научить их выявлять эти вклинивающиеся мысли, например: "Что произошло после того как вы потеряли ключи от машины, и до возникновения у вас чувства гнева? Какие мысли возникли у вас в промежутке между этими двумя событиями?" Таким образом, научившись идентифицировать свои проблемные автоматические мысли, пациенты подходят к выявлению алогичного мышления (например, восприятие катастроф; утверждения типа "следует") и искажений реальности.
Правила. Как уже говорилось, правила представляют собой формулы и посылки, на основе которых мы судим о поведении других людей и окружающем мире, например: "Замечания авторитетных лиц = доминирование и унижение", а также выстраиваем стратегию собственных действий, например даем отпор воображаемым попыткам доминирования и унижения. Как показывают эти примеры, сами по себе правила могут стать источником проблем; вместе с тем они продолжают направлять наше поведение. В ходе терапии когнитивный психотерапевт стремится помочь пациентам в выявлении и изменении их неадаптивных правил.
Когнитивные ошибки. Поскольку пациенты склонны перерабатывать информацию ошибочно, есть смысл им это продемонстрировать. Кроме того, когда ошибочная переработка информации происходит достаточно часто и при разных обстоятельствах, тем более важно об этом знать. Таким образом, научившись выявлять когнитивные ошибки, избирательное внимание, произвольные суждения, сверхгенерализацию, преувеличение и преуменьшение, персонализацию и дихотомическое мышление, пациенты убеждаются в том, что сами ввергают себя в беду.

Ниже приведены несколько различных типов когнитивных ошибок (или искажений), которые систематически допускают клиенты. В статье приведены синонимы названий когнитивных искажений.

Сверхгенерализация (сверхобобщение, генерализация).
Из одного или нескольких изолированных случаев выводится общее правило или делается умозаключение, которое распространяется на широкий круг ситуаций. Это правило начинают применять, в том числе к ситуациям, не имеющим к нему отношения.
Пример: женщина после разочаровавшего ее свидания приходит к следующему выводу: «Все мужчины одинаковы. Меня всегда будут отвергать. Меня никто и никогда не полюбит».

Произвольное умозаключение (произвольные заключения).
Человек делает необоснованные или противоречащие фактам выводы.
Пример: мать, которая все время проводит с ребенком в конце особенного трудного дня приходит к заключению «Я— ужасная мать».

Выборочное абстрагирование (избирательная абстракция, избирательное абстрагирование, избирательное внимание).
Человек делает вывод на основании детали, вырванной из контекста, при одновременном игнорировании другой, более существенной информации.
Пример: муж заметил, что его жена в гостях много времени разговаривала с мужчиной. Это вызвало ревность, которая основывалась на убеждении: «Моя жена меня не любит». Суть этого искажения состоит в том, что человек судит о том, кто он есть, по своим неудачам.

Туннельное зрение (фильтр).
Туннельное зрение связано с выборочным абстрагированием. Люди воспринимают только то, что соответствует их настроению, хотя воспринимаемое событие может быть лишь частью гораздо более масштабной ситуации.
Пример: муж, который не видит ничего положительного, сделанного для него женой.

Преувеличение (переоценивание, магнификация) и преуменьшение (минимизация, недооценивание, обесценивание позитивного).
Неправильная оценка, рассмотрение себя, окружающих, конкретных событий или возможных их последствий как гораздо более или гораздо менее важных, значимых, сложных, позитивных, негативных или опасных, чем они есть на самом деле.
Пример преувеличения: «Оценка "три" говорит о том, что я неспособный».
Пример преуменьшения: «Мне удалось выполнить эту работу, но это вовсе не означает, что я способный», женщина с симптомами рака груди думает «Ничего страшного с моей грудью не происходит».

Катастрофизация (негативные предсказания).
Это один из видов преувеличения. При этом искажении человек предсказывает события будущего исключительно негативно, без учета более вероятных исходов.
Пример: «Если я стану хоть чуть-чуть нервничать, у меня произойдет сердечный приступ».

Персонализация (принятие на свой счет, атрибутивность).
Человек приписывает себе ответственность за поведение других или за определенные события или явления без учета более вероятных объяснений. Возможно, человек переоценивает степень, в которой события связаны с ним. Этот тип искажения может быть назван чрезмерной ответственностью. Это уверенность человека в том, что его ошибки и просчеты находятся в центре внимания окружающих. Наиболее очевидно это проявляется у параноидных и тревожных клиентов, которые часто полагают, что окружающие обсуждают их, хотя это не соответствует действительности.
Пример: человек видит идущего по противоположной стороне оживленной улицы знакомого, который не замечает его приветственного помахивания, и думает: «Я, должно быть, чем-то его обидел».

Дихотомическое мышление (черно-белое восприятие, мышление по типу «или — или», поляризованное мышление, абсолютизм).
Речь идет о склонности клиентов мыслить крайностями, делить события, людей, поступки на две противоположные категории, при отсутствии промежуточных значений. Это мышление, характеризующееся максимализмом. Говоря о себе, клиент обычно выбирает негативную категорию.
Пример: «возможны только полный успех или полное поражение», «люди только хорошие или только плохие».

Пристрастные объяснения.
Если отношения причиняют людям боль или радость, они склонны приписывать друг другу отрицательные/положительные чувства, мысли и действия. Люди могут с чрезмерной готовностью допускать, что за «оскорбительными» действиями партнера скрываются злые намерения или недостойные мотивы.
Пример: один из партнеров объясняет возникновение семейных проблем плохим характером другого партнера.

Субъективная аргументация (эмоциональное обоснование).
В основе субъективной аргументации лежит следующее ошибочное убеждение: если человек испытывает какую-то очень сильную эмоцию, эта эмоция оправданна. Это убеждение, что нечто правда только потому, что вы «чувствуете» (по сути верите) в это настолько сильно, что игнорируете или обесцениваете доказательства обратного.
Пример: «Мне многое удается на работе, но я по-прежнему чувствую себя неудачником».

Наклеивание (навешивание) ярлыков.
Эта ошибка совершается на базе пристрастных объяснений. Наделение себя или окружающих безусловными, глобальными характеристиками без учета того, что доказательства могут не соответствовать глобальной оценке. Люди постоянно приклеивают отрицательные или положительные ярлыки к своим действиям или действиям другого. При этом они остро реагируют на ярлыки, как будто эти ярлыки являются реальными вещами.
Пример: учитель делает вывод, что определенный ребенок «хулиган», и в каждой краже или порче имущества обвиняет этого ребенка.

Чтение мыслей.
Уверенность человека в том, что он знает мысли, чувства, мотивы окружающих или окружающие способны знать о его мыслях. При этом человек отказывается принимать во внимание другие, более вероятные возможности.
Пример: «Он думает, что я ничего не смыслю в этой работе».

Долженствование (мышление в стиле «я должен»).
Наличие четкой непреложной идеи о том, какими должны быть и как должны вести себя другие люди и каким должно быть собственное поведение. Если ожидания не оправдываются, человек воспринимает это как неудачу.
Пример: «Я должен во всем добиваться успеха».

Когнитивный сдвиг.
Речь идет о базовом изменении, которое происходит в мышлении клиентов. По мере формирования эмоционального расстройства у клиентов нарушается восприятие определенной информации.
Например, когнитивный сдвиг при депрессии, выражается в следующем: большая часть позитивной информации, касающейся индивида отметается (когнитивная блокада), в то время как негативная информация о себе с готовностью воспринимается. Когнитивный сдвиг часто имеет место и при других расстройствах.
Например, в случае тревожного расстройства, в фокусе оказывается «опасность», поэтому человек приобретает повышенную восприимчивость к опасным стимулам.

Обзор методов
Психотерапевт пытается прояснить искажения реальности, свойственные пациенту, его предписания себе и самообвинения, лежащие в основе дистресса, а также те правила, которые обусловливают все эти ложные сигналы в свой адрес. Психотерапевт опирается на методы решения проблем, которые ранее успешно применялись пациентами. Пациентов поощряют использовать имеющиеся у них способности к решению проблем с целью изменить подход к интерпретации переживаний и контролю действий. Когда пациенты осознают неадаптивность адресованных себе сигналов, они могут приступать к работе по их коррекции.
Распознавание неадаптивного мышления. "Термин "неадаптивные мысли" применяется к мышлению, которое нарушает способность справляться с жизненными переживаниями, что нарушает внутреннюю гармонию и вызывает неадекватные или чрезмерные болезненные эмоциональные реакции" (Beck, 1976, р. 235). Пациенты иногда не осознают полностью эти мысли, однако при поддержке и обучении вполне могут сфокусировать на них свое внимание.
Заполнение пробелов. Когда пациенты сообщают о событиях и своих эмоциональных реакциях на них, между стимулом и реакцией обычно существует пробел. Задача терапии - заполнить этот пробел. И вновь это достигается с помощью рекомендации пациенту сосредоточиться на мыслях, возникающих на фоне действия стимула и проявления реакции на него.
Дистанцирование и децентрализация. Дистанцирование предполагает процесс объективного анализа собственных мыслей. При этом неизбежно признание того, что автоматические мысли могут не отражать реальность, могут быть не вполне достоверными и могут быть неадаптивными.
Проверка правильности умозаключений. Хотя пациенты иногда способны отличить внутренние психические процессы от внешних стимулов, им все же необходимо освоить процедуры получения точных сведений. Прежде всего следует признать тот факт, что гипотеза не есть факт, а суждение не есть реальность. Опираясь на эти очевидные правила, психотерапевт помогает пациентам исследовать сделанные ими выводы, проверить их соответствие реальности.
Изменение правил. Терапия пытается заменить нереалистичные и неадаптивные правила более реалистичными и адаптивными. Правила обычно фокусируются на опасности/безопасности и боли/удовольствии . Пациенты склонны переоценивать опасности и риск, связанные с обычными ситуациями. Психосоциальные опасности служат источником большинства проблем. Страх унижения, критики, отвержения ставится под сомнение, и серьезные последствия этих потенциальных событий оспариваются. Завышенная оценка вероятности физического ущерба или смерти проверяется, что ведет к ее снижению.
Убеждения и установки могут играть роль правил. Вот некоторые правила, предрасполагающие людей к чрезмерной печали или депрессии.
1. "Чтобы быть счастливым, я должен быть успешным, популярным, богатым, известным..."
2. "Если я допускаю ошибку, то я некомпетентен".
3. "Я не способен жить без любви".
4. "Когда люди не соглашаются со мной, это значит, что они меня не любят".
Эти правила содержат крайнее мнение и не могут быть выполнены. В когнитивной терапии психотерапевт стремится точно определить правила, которыми руководствуется пациент, выяснить, как они могут привести к проблемам, а также предложить альтернативные правила, которые пациент может пожелать принять.
Таким образом, правила часто обозначаются как "долженствования" в том или ином виде. Вот несколько наиболее распространенных.
1. "Я должен быть щедрым, великодушным, смелым..."
2. "Я должен уметь переносить трудности".
3. "Я должен уметь разрешать любые проблемы".
4. "Я должен все знать и все понимать".
5. "Я никогда не должен уставать или болеть".
6. "Я всегда должен быть максимально эффективным".
Другие когнитивные техники. Помимо уже известных когнитивных техник, описанных Беком (Beck, 1976) лет 20 назад, были разработаны новые. Вот некоторые из них:
"а) шкалирование - предложение пациентам перевести свои крайние мысли в шкальные значения, что направлено против дихотомического мышления по типу или/или;
б) реатрибуция - определение ответственности за события или происшествия на основании анализа имеющихся фактов;
в) нарочитое преувеличение - необходимо взять конкретную идею или вывод и произвольно преувеличить, чтобы пациент более реалистично взглянул на происходящее и заметил проявления дисфункционального мышления;
г) декатастрофизация - помощь пациентам в противодействии мышлению в "наихудшем" направлении" (Beck et al., 1990).
Поведенческие техники. Когнитивный психотерапевт использует целый ряд поведенческих техник, в том числе домашнее задание, которое пациент выполняет вне терапевтических сессий; обучение методам релаксации; репетиции поведения и ролевые игры - предоставление пациентам возможности практиковать новые виды поведения и умений; тренинг ассертивности - обучение пациентов более уверенному поведению; контроль и планирование деятельности с использованием ежедневника чтобы определить, чем и когда занимается пациент, и соответственно с этим планировать стратегию лечения; градуированные по сложности задания - работа над выполнением заданий возрастающей сложности (от простых к более трудным), благодаря чему шансы на успех возрастают; воздействие в естественных условиях - обращение вместе с пациентом к проблемным ситуациям, наблюдение за мыслями, действиями и реакциями пациента в них, стремление помочь ему лучше справляться с реальными жизненными трудностями (Beck, 1987b; Beck et al., 1990).