Все о пресс-хате в тюрьме и зоне. Что делать, если попал? Как работает пресс-хата

В неформальной тюремной иерархии воры в законы занимают самое высшее положение. Это «элитарии» среди заключенных, каждое слово которых является законом, а решение должно беспрекословно исполняться нижестоящими. Быть «законником» – значит жить по воровским понятиям и не сотрудничать с администрацией. Но в некоторых тюрьмах авторитетов сажали в пресс хаты или «козлиные камеры», где к гордым и упорствующим ворам применяли так называемую ломку.

Камера для ломки

Пресс-хаты – специальные камеры, в которые временно сажают подследственных, чтобы выбить из них признания. Бывает, что туда отправляют и воров в законе, к которым обитатели «козлиной камеры» применяют ломку – физическое и психологическое воздействие на авторитета с целью подавить его волю.

Оказаться в пресс-хате боятся все зеки: от низших до высших каст. Правила и понятия тюремной жизни там не действуют. Даже из вора в законе «козлиная камера» может сделать абсолютно сломленного человека. И это если повезет. В противном случае расстаться жизнью можно прямо «не отходя от кассы».

Порядки «шерстяных»

Всеми делами в пресс-хатах распоряжаются несколько крупных и физически развитых ребят. Обитателей таких камер презрительно называют «лохмачами», «шерстяными» или «быками». В тюремной иерархии они приравниваются к самой низшей касте, а отношение к ним зачастую хуже, чем к «опущенным». Как правило, «лохмачи» совершили до этого очень серьезный «косяк», за который в «нормальных» камерах их ждет если и не смерть, то адское существование в самой низшей касте со всеми вытекающими последствиями. К примеру, человек ранее состоял в братве, но предал своих, накрысятничал, не отдал долг или совершил любое другое деяние, за которое в криминальном мире могут перевести в касту «опущенных».

Боясь после приговора идти в обычные зоны, они выбирают стезю «лохмачей», надеясь оттянуть время, а затем скрыться после окончания срока. Однажды предав своих, такой зек становится полностью зависимым от администрации, поощряющей существование «козлиных камер». Часто в ход идет прямой шантаж: не хочешь, чтобы тебя отправили в общую камеру, делай то, что тебе приказывают.

Некоторым «лохмачам» за примерное исполнение указаний обещают дозу, других мотивируют выпивкой, а третьих – усиленным пайком и относительно комфортными условиями существования за решеткой. Некоторым особо усердным «шерстяным» разрешают пользоваться мобильными телефонами. «Быки» очень боятся, что им могут набить наколку, раскрывающую их «работу» в пресс-хате. Заключенного с такой меткой могут выследить и убить на волне, не говоря уже об общей тюрьме.

Сломать вора

В пресс-хате есть «бригадир», отдающий распоряжения. Главными методами давления являются периодические избиения. Попавшего в «козлиную камеру» вора могут угрожать «опустить», распространить по зонам слух о том, что он педофил, осведомитель или любой другой «косячник».

Если человек не ломается, его могут привязать к кровати (шконке) и оставить на несколько недель. Не брезгуют «лохмачи» и прижиганием сигаретами, подвешиваниями. В особо изощренных случаях могут вырвать зубы. На выходе из гордого и упертого «законника» получается сломленный и подавленный человек, готовый сотрудничать с администрацией.

Обо всех издевательствах в пресс-хате прекрасно осведомлена тюремная администрация. Прессовщики рассказывают обо всем «кураторам», которые периодически вызывают их на допрос и узнают все необходимое о состоянии прессуемого. Существование «козлиных камер», как правило, скрывается тюремной администрацией от общественности и правозащитников. Известно, что происходившие в пресс-хате издевательства фиксировались как конфликты на «почве личной неприязни». Смертельные же случаи оформлялись как «сердечные приступы». Иван Потапов

Здравствуйте! Я приговорен к пожизненному лишению свободы. Вину свою не признал ни на предварительном следствии, ни в суде, за что получил ЗЧМТ (закрытая черепно-мозговая травма. - Прим. ред.), травму глаза, в результате которых левый глаз ослеп, а на правом зрение снизилось до 10%). Срок наказания отбываю в пос. Харп Приуральского р-на ЯНАО, ФБУ ИК-18.

В настоящее время содержусь в ФБУ ИЗ-54/1 г. Новосибирска, куда доставлен для проведения следственных действий, и имею возможность обратиться к Вам с данной проблемой, так как из ИК-18 корреспонденция такого рода не отправляется.

В ИК-18 я был доставлен в августе 2008 г. В январе 2009 г. меня вывозили в Москву на рассмотрение надзорной жалобы, откуда возвратился в апреле 2009 г., и тут началось… Подошла моя очередь для «разработки». Я был помещен в одну камеру с особо опасным рецидивистом Ж., который из прожитых 36 лет 20 провел за решеткой. В процессе разговоров Ж. у меня потихоньку выспрашивал об убийствах, о которых мне известно, в г. Брянске (где я проживал) и которые не раскрыты, которые являются «громкими» и вызывают большой интерес у правоохранительных органов. Через некоторое время меня вызвал оперативный работник подполковник внутренней службы С. и предложил мне написать явки с повинной о всех рассказанных мной преступлениях, при этом указать всех соучастников преступлений. На мой отказ С. отреагировал очень спокойно, сказав: «Ну иди, как надумаешь писать - скажешь, я дам тебе бланки».

После моего возвращения в камеру Ж. стал открыто принуждать меня к написанию явок с повинной, используя всякого рода угрозы, оскорбления и унижения. На прием к С. Ж. ходил ежедневно, мои же заявления о переводе меня на одиночное содержание оставались без ответа. В один из дней Ж. пришел с приема от С. и сообщил, что если завтра не будет явки, то я поеду «кататься» по камерам, для начала по дурачкам и «опущенным», потом в «пресс-хату», где меня будут круглосуточно избивать, потом к «петухам-шведам», где меня будут «трахать» 24 часа в сутки, но все равно я буду писать все, что мне скажут.

Я отказался, и на следующий день меня перевели в камеру к психбольному, через день к осужденному с ненормальной сексуальной ориентацией и так далее. В камерах более трех дней не задерживался. В один из дней перевели в камеру к осужденному Р., осужденному за изнасилование и убийство малолетних, который «приехал» с «пресс-хаты», где его в течение 6 дней били, использовали как грушу для тренировок, пока он не согласился на все условия, то есть писать явки с повинной. Р. было написано около 80 явок с повинной об убийстве и изнасиловании малолетних по всем регионам РФ, которых он не совершал, и оговорено как соучастников преступлений множество людей.

Я не стал испытывать судьбу и начал писать все, о чем мне говорил Ж. после прихода от С. В итоге мной было написано около 30 явок с повинной, где я оговорил массу людей в совершении и соучастии в убийствах, взрывах и так далее по многим регионам РФ, от Москвы до Новосибирска. Дальше не успел, так как меня вывезли на следственные действия в г. Екатеринбург.

После написания первой явки меня вызвал С. и сказал, что ему неоднократно звонили из Брянска сотрудники УВД М. и Ф. и просили его, чтобы он меня жестко отработал по ряду убийств в г. Брянске, что им известно, что я причастен к этим убийствам, даже к тем, которые были совершены, когда я уже был арестован. Я был вынужден написать явки с повинной и оговорить людей, которых они просили.

Со слов С., ему необходимо «раскрыть» как можно больше особо тяжких преступлений, чтобы поскорее получить звание полковника и место в министерстве юстиции ФСИН, а соответственно, и квартиру в Москве. Ну и опера, приезжающие из регионов, балуют его всякого рода гостинцами.

Все вышеизложенное может показаться чепухой, но есть неоспоримые факты.

Примерно в июне (2010 г.) мной была написана явка с повинной о взрыве а/машины коммерсанта, где пострадали люди. Были указаны и подельники. Обстоятельства дела и схема были получены С. из интернета. Из Екатеринбурга приехал оперативный работник, и оказалось, что данное преступление раскрыто и за него осуждены люди. Ж. принес от С. другую информацию и схему места происшествия - убийства коммерсанта и двух охранников из ОМОНа. При даче объяснений оперуполномоченному из Екатеринбурга показания мои были подкорректированы, разъяснены детали, показаны фото лиц подельников, названы их имена, в том числе и заказчика, и так далее. В итоге я знал все детали преступления, вид оружия, какая на ком была одежда, место, время и так далее, все, что необходимо для следствия. 14.07.2010 мной была написана явка с повинной и передана оперу из Екатеринбурга, зарегистрирована за номером 175.

Через некоторое время мне сообщили, что скоро я поеду в Новосибирск для производства следственных действий по явке с повинной по расстрелу в 1992 году отделения милиции в г. Искитиме, где были убиты 2 сотрудника милиции. <…> я для себя решил, что по приезде в г. Новосибирск обо всем происходящем расскажу следователю и, если удастся, членам общественной наблюдательной комиссии, и если не предпримут мер, в чем я, конечно, очень сомневался, то покончу жизнь самоубийством, но оговаривать никого не буду и в Харп больше не поеду.

8.08.10 ко мне пришли опера из УВД г. Екатеринбурга, один из которых приезжал ко мне в Харп, и сказали, что я в Екатеринбурге задержусь на 10 дней, и за это время необходимо провести ряд следственных действий. После чего ко мне в СИЗО пришел следователь, и я дал «признательные» показания, затем меня вывезли на место преступления на следственный эксперимент, где я также все показал и рассказал и так далее. Опера были довольны, но наступила пауза со стороны следствия. Опера меня вывезли к себе, еще раз показали фото лиц, которых я должен был опознать, одного из них показали в СИЗО, вживую, сделав случайную встречу. Но время шло, а следствие не торопилось производить опознание. В один из дней меня вызвал следователь, изъял в присутствии понятых копию моего объяснения, которую мне сделал опер в Харпе, чтобы я не забыл обстоятельства дела, и сообщил мне, что они ездили в Брянск, где я проживал до ареста, и собрали все доказательства из 2,5 томов, что я в Екатеринбурге никогда не был и к данному преступлению не имею никакого отношения. Мне было предложено рассказать правду, что я и сделал. Мой рассказ составил около 30 листов печатного текста о том, что происходит в Харпе, как фальсифицируются уголовные дела, оговаривают невинных людей и так далее.

10.11.2010 мной было получено постановление следователя о применении ко мне программы защиты свидетелей и переводе меня в другую ИК, так как следствие установило, что в ИК-18 я могу быть подвержен физическому насилию со стороны администрации.

И куда же обращаться, чтобы прекратить беспредел, который творится в Харпе? На месте все схвачено, и прокуратура по надзору, и УФСИН. Осужденные настолько запуганы, что никто не скажет против администрации худого слова.

Вернувшись к основной теме, хочу добавить, что со слов Ж. мне известно, что за время своей «бурной трудовой деятельности» им сфальсифицировано более 100 уголовных дел. Особо гордится он тем, что ему удалось «посадить» капитана милиции Череду из г. Кемерово на 15 лет по сфальсифицированному обвинению в убийстве начальника военного училища связи.

Как ни странно, но оказалось, что я единственный человек, взбунтовавшийся против беззакония, происходящего в ИК-18 на протяжении 5 лет, при этом отдавая себе отчет, что это мне будет стоить жизни и что шансы на успех практически равны нулю. И если Господь будет милосерд, то с Вашей помощью или без нее, но этому беспределу будет положен конец. Только как быть с теми людьми, которые уже осуждены? Кто этим всем будет заниматься и кому это нужно? Ведь в фальсификации дел такого рода участвуют чаще всего как менты, так и следователи, а суды, как известно, принимают сторону обвинения. Это мне повезло, что в случае убийства по г. Екатеринбургу у следователя были сведения обо всех участниках данного преступления, так как один из обвиняемых заключил договор со следствием и дал признательные показания, но операм это было неизвестно. А если бы нет, то что тогда?

На этом ограничусь. С уважением и наилучшими пожеланиями

Попасть в «пресс-хату» боятся все заключенные: от рядового до авторитета. Там не действуют иерархия зоны и ее законы, оттуда можно выйти полностью сломленным человеком или вообще не выйти. Существование «пресс-хат» отрицает администрация, а правозащитники ищут их в каждом СИЗО и изоляторе временного содержания.

В «пресс-хаты» отправляют подследственных для того, чтобы сломать их и выбить признание. Вся расправа осуществляется другими заключенными, уже сломленными администрацией. В некоторых источниках говорится, что первые «пресс-хаты» такого типа появились в ходе «сучьих войн» между преступниками старой и новой формаций в 1946-1956 гг.

Тогда они существовали в «крытых», то есть в тюрьмах. В «крытые» попадали либо те, у кого тюремный режим был частью срока (например, из пятнадцати лет усиленного режима пять – тюремное заключение), либо переведенные из зон злостные нарушители режима. Тех, кто не желал идти на сотрудничество с администрацией, и отправляли в «козлиные» камеры или «пресс-хаты».

Кто такие «шерстяные»?

Тех, кто выбивает признания из брошенных в «пресс-хату», заключенные пренебрежительно называют «шерстяными», «быками», «лохмачами». В иерархии отношение к ним едва ли не хуже, чем к «опущенным». Это физически крепкие люди, знающие, что в обычную камеру им хода нет – там их ждет неминуемая расправа. Некоторым бывшим «шерстяным» на зонах потом насильственно набивали наколки, указывавшие на то, что они «работали» в «пресс-хате». Особо жестоких, даже полностью отбывших свой срок, потом могут выследить на воле и убить.

Перед тем как начать «трудиться» в «пресс-хате», они совершили нечто такое, за что им грозит месть. Например, это люди, предавшие своих, «крысятники», не заплатившие долги, опущенные, утратившие уважение в криминальном мире.

Обычно в «пресс-хате» есть «бригадир», дающий указания, и несколько человек его «команды». Некоторым за сотрудничество обещают дозу, другим – выпивку, третьим – усиленный паек и относительную безопасность. У многих «шерстяных» есть телефоны, их почти не досматривают.

За что можно попасть в «пресс-хату»?

Попасть в «пресс-хату» могут те, кто не хочет сознаваться в преступлении. Обычно это громкое дело, по которому у следствия недостаточно информации. Туда же попадают и те, кто активно не желает идти на сотрудничество, «непокорные».

Заключение в такую камеру может сочетаться с лишением передач, применением наручников, водворением в карцер.

Как «прессуют» в «пресс-хате»?

На попавшего в «пресс-хату» оказывается как психологическое, так и физическое воздействие. Сидящие сначала рассказывают, как плохо в тюрьме, что нужно быстро написать явку с повинной, согласиться на особый порядок рассмотрения дела и перейти в колонию. Человека убеждают, что если не упираться, возможно, удастся отделаться даже условным сроком.
Если человек в подобные уговоры не верит, его начинают избивать. Оказавшийся в Елецкой тюрьме в 70-е годы правозащитник Кирилл Подрабинек писал, что там в «пресс-хате» в ходу были палки. Их формально отбирали на «шмонах», но потом возвращали обратно. Прессуемого могли бить постоянно, побои возобновлялись в любое время дня и ночи. У человека не было возможности уснуть – «на дежурстве» всегда находились несколько «прессовщиков».

Избиения в «пресс-хатах» чередуются с оскорблениями и попытками вызнать информацию. Попавшего в эту камеру человека угрожают «опустить», называют педофилом, осведомителем, говорят, что распространят эти сведения на всю зону.

В арсенал средств воздействия входят пытки и изнасилования. Если человек упорно не «ломался», ни в чем не признавался и сотрудничать не желал, то, как писал Подрабинек, истязаемого привязывали к шконке и оставляли так на недели, подвешивали, прижигали сигаретами. Прессуемый помимо прочего был обязан принимать участие в избиении новеньких.
Формально администрация оказывалась ни при чем, все конфликты фиксировались как происходившие между заключенными «на почве личной неприязни», а смертельные случаи часто оформлялись как «сердечные приступы».

«Пресс-хаты» в наше время

Есть разные мнения о том, существуют ли «пресс-хаты» в СИЗО сейчас. По одним из них, это явление все еще довольно распространено, по другим, – в СИЗО «пресс-хаты» возникают редко и не существуют на постоянной основе. Причина этого проста – слишком часто меняется контингент, собрать команду «шерстяных» на долгий срок сложно.
В начале 90-х правозащитники начали бороться с «пресс-хатами». По словам многих, например, члена Общественной наблюдательной комиссии Валерия Борщева, удалось закрыть «пресс-хаты» в значительной части учреждений, даже в Бутырке, долгое время славившейся ими. Однако и сейчас время от времени в прессе появляются свидетельства того, что во многих регионах «пресс-хаты» по-прежнему функционируют.

Даже не сидевшие в местах заключения граждане знают такой термин, как «прессовать». Речь идёт не о производственном или технологическом процессе, а о прямом психологическом и физическом воздействии на человека. Тюрьмы и так являются не самым приятным местом для проживания, но существование «пресс-хат» делает жизнь заключённых просто нестерпимой. Этот вид воздействия не поддерживается на официальном уровне. О нём нет упоминания в документах и инструкциях, однако «зэки» очень его боятся.

Поиском подобных мест занимаются различные правозащитники, тщательно обыскивая изоляторы и СИЗО. «Пресс-хата» может сломить любую волю и превратить человека в жалкое создание. Туда администрация направляет людей, как в мясорубку, чтобы сделать покорными. Первые упоминания о таких методах воздействия появились после Победы в 1945 году. Тогда в закрытых исправительных учреждениях и зонах происходили настоящие войны между различными категориями преступников. В «пресс-хаты» помещали тех, кто не желал активно сотрудничать с руководством и силовыми органами.

Негласные помощники администрации

Чтобы сделать человека покорным и согласным на сотрудничество, нужны были помощники среди уголовных элементов. Подобные лица всегда находились. За несложную работу они получали ряд преференций от администрации и могли неплохо устроиться. Таких специалистов называли по-разному: «шерстяные», «лохмачи», «быки». Их отличало крепкое телосложение, отсутствие принципов и желание жить лучше. После начала сотрудничества с администрацией «шерстным» не удавалось уже влиться в обычную тюремную среду. Им набивали специальные обидные наколки, чтобы другие знали об их неправедном поведении. К некоторым уголовники применяли и более суровые меры наказания, вплоть до убийства.

Чтобы стать «быком», человек должен был совершить вначале значительный проступок. После нарушения неписанных законов зоны или тюрьмы ему приходилось соглашаться на работу в «пресс-хате». Производственный процесс был поставлен на крепкую основу. Во главе такой камеры стоял бригадир. Он сам не выполнял «грязной» работы, а следил за подчинёнными. В качестве награды за труд выступали продукты питания, алкоголь, наркотики или другие преимущества.

Как получить билет в «пресс-хату»?

Администрация СИЗО или тюрьмы направляет в такие места людей, ведущих слишком вызывающий и независимый образ жизни. Туда также направляются те, кто не желает давать нужные показания по «громким» делам. Работа по перевоспитанию проводится комплексно. Для этого используются все имеющиеся ресурсы: физическое и психологическое воздействие, ограничения, карцер, применение наручников.

А как дела сегодня?

Как мы уже говорили выше, использование «пресс-хат» является незаконным, поэтому их наличие сложно задокументировать. С ними активно борются известные отечественные правозащитники. К сожалению, это явление по-прежнему существует, хотя стало использоваться гораздо реже.

Почему следователи так любят держать подозреваемых в СИЗО?

Прежде чем ответить на этот вопрос, надо оговорится, что отмороженных убийц, насильников, грабителей, членов банд, действительно, лучше до самого приговора держать в СИЗО. Иначе может оказаться, что судить будет некого, подадутся в бега и ищи их по всей России, а то и миру. Но для чего держат в тюремных застенках тех же девчонок из Pussy Riot, или участников «Марша миллионов», или фигурантов уголовных дел, связанных с экспроприацией вещдоков ?

Аргументы, что они могут оказать давление на следствие или скрыться, смехотворны. Потому что если скроются, для следствия это даже лучше, можно не париться, а приостановить дело, объявить в международный розыск и протрубить на весь мир, что раз сбежали, значит виноваты. О давление на следствие и суд и говорить не стоит. Не тот контингент, чтобы «давить».

Следствию удобнее держать подозреваемых в СИЗО, потому в этом случае весь процесс следствия скукоживается до морально-психологического давления на узника. Человека легче сломать, запугать и вынудить написать явку с повинной и согласиться на «особый порядок» рассмотрения уголовного дела (без изучения материалов дела, без исследования доказательств).

Несмотря на то, что ФСИН, в чьем ведомстве находятся все СИЗО, выведен из состава МВД и передан Минюсту, сотрудники тюрем ментально по-прежнему такие же менты, и никак не могут привыкнуть, что они уже минюстовские. И поэтому они по-прежнему работают в тесной связке с операми и следователями полиции и СКР.

Практически в каждом СИЗО есть камеры, в которых «держат шишку» сексоты тюремных оперов (это не подсадные сотрудники, вовсе нет, это подозреваемые и подсудимые, оказавшиеся в СИЗО и которых тюремным операм удалось склонить к сотрудничеству. Наркоманов - за дозу, пьяниц - за выписку, а кого-то и того проще - за возможность пожрать от пуза…). Так вот, по просьбе полицейских оперов тюремные опера отправляют в такие камеры несговорчивых подследственных. И чуть ли не с первых мнут пребывания в «хате» начинается обработка бедолаги. Мол, тюрьма - это ад, надо быстрее попасть в колонию, потому что там, в колонии, по сравнению с тюрьмой, санаторий. А для того, чтобы быстрее оказаться в колонии, надо быстрее «проскочить» следствие и суд, написать явку с повинной, согласиться на «особый порядок»… Да и вообще, если не противиться, то можно вообще отделаться условным сроком.

Одновременно идет запугивание, что если сильно артачиться, разозлить следователя то можно угодить в карцер или и того хуже в пресс-хату.

А пресс-хата это, действительно, запредел. Посмотрите фильм. Он ценен тем, что в нем есть документальные свидетельства и палачей и жертв. И есть видеоотчет палачей.

Если нет времени смотреть весь фильм, можно «промотать» на 12.30 и послушать, как насилуют в пресс-хате. С 21.30 можно послушать свидетельства жертв. А с 29.30 - показания «палача».

С 45.50 до 50.40 - сами пытки. Опера, по всей видимости, дали своим сексотам мобильник, чтобы палачи к «отчету о работе» приложили и видео-доказательство. А отчет как-то «утек».

И девчонкам из Pussy Riot и участникам «Марша миллионов» в СИЗО делать нечего. Единственная причина их нахождения в СИЗО - это попытка сломать морально. Запугивая, в том числе и пресс-хатами. Конечно, в саму пресс-хату они едва ли попадут, слишком велико общественное внимание к их процессам. Но то, что их пугают пресс-хатами, факт, в котором не сомневаюсь. Когда я сидел в СИЗО, ко мне тоже постоянно подкатывали "добрые" сокамерники, советовали «не артачится на «касачке», покаяться, попросить снисхождения… Едва до мордобоя не дошло дело.

Самое страшное, что ни девчонки из Pussy Riot, ни участники «Марша миллионов» , ни «вещдочники» никогда не расскажут о том, что их запугивают. Потому что это делают не следователи и не опера, а вроде бы такие же бедолаги, сокамерники. А жаловаться на сокамерников - западло. Хуже - только попасть в «обиженку».