В Древней Руси по закону все люди были свободны. Крепостного права ещё не было, оно начнёт официально формироваться при Иване III, когда в Судебнике 1497 года был введён Юрьев день.

Однако значит ли это, что на Руси не было зависимых людей? Конечно, нет. Это были, в первую очередь, рабы. Свободные общинники тоже могли попасть в зависимость от феодала - владельца земли, ведь у крестьян земли в собственности не было. Закупы - это одна из категорий зависимых людей того времени. Кто такие закупы? Как становились ими, и можно ли было снова стать свободным? Разберёмся в этом.

Закупы

Слово « закупы» произошло от древнерусского слова « купа», что обозначает ссуду, долг, который взят крестьянином у феодала. Закупы - это свободные крестьяне, попадавшие в зависимость от помещика за долг, купу, обязанные вернуть долг хозяину либо в той же форме, что и взяли, конечно, с процентами, либо отрабатывая на земле феодала.

Что могли взять в долг ? Зерно для посева, домашний скот, орудия труда, деньги и даже землю.

Юридическое положение закупов

После того, как крестьянин отдавал купу, он снова становился свободным. Но даже находясь в зависимости, он имел больше прав, чем раб (холоп, как называли его в древности) . Об свидетельствует система штрафов на по « Русской правде». За убийство раба полагалось выплатить хозяину определённую сумму в качестве возмещения ущерба, если же сам хозяин убивал своего раба, то это вообще не считалось преступлением. А за убийство закупа приходилось платить столько же, что и за свободного человека. Кроме того, если закупа без законного основания превращали в раба, то в этом случае по суду закуп становился свободным. Но если закуп пытался бежать и его ловили, то тогда он на законных основаниях становился рабом - не беги, если не отдал долг

Вот таковы были законы в Древней Руси: взял в долг - верни. Стоило бы этому поучиться некоторым современным заёмщикам, которые годами не возвращают долги, и банки вынуждены судиться с ними по этому поводу.

Условия получения купы

Естественно, что феодал, давая купу крестьянину, получал долг с процентами, причём сам их устанавливал. Поэтому очень часто закупы были просто не в стоянии отдавать купу, на долгое время, а иногда навсегда, попадали в зависимость.

Конец этому положил Владимир Мономах в 1113 году, когда в правовом документе – в « Уставе» - ограничил ростовщичество, запретил превращать закупов в рабов, установил предельные размеры процентов.

Таким образом, закупы - это зависимое население Руси в силу того, что ими была взята купа. До её возвращения феодалу на определённых условиях крестьянин не считался свободным. Но всегда мог стать таковым, расплатившись с феодалом.

Что такое Закуп? Значение и толкование слова zakup, определение термина

1) Закуп - - в Древней Руси зависимые люди, взявшие у феодала в долг ссуду (купу) и обязанные отработать ее.

2) Закуп - - социальная категория зависимых людей, возникшая в XII в. В Древнерусском государстве закуп - разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу к князю или его дружиннику. Он получал какую-то ссуду ("купу") и за нее должен был работать на господина - либо на его пашне (" ролейные закупы "), либо как слуга. Хозяин имел право подвергать его телесным наказаниям, а попытка бегства превращала его в обельного (полного) холопа. Закуп отличался от раба: имел право выкупаться на волю, вернув купу; хозяйство закупа не являлось собственностью господина.

3) Закуп - – категория зависимого населения в Древней Руси. Существует несколько толкований этого термина. Закупами становились в Киевской Руси общинники, которые потеряли средства производства и получали от хозяина небольшой участок земли и инвентарь или право пользоваться господским конем. Кабальный закуп – человек, который брал «купу», т.е. помощь деньгами или товарами в долг при условии его возвращения. Закуп работал на земле своего господина (за «купу»), пас его скот и т.д. Уйти от хозяина без его разрешения он не мог до момента возвращения «купы». Бегство закупа от хозяина превращало его в раба. Вместе с тем, нужно иметь в виду, что после возвращения «купы», закуп становился свободным человеком.

Закуп

В Древней Руси зависимые люди, взявшие у феодала в долг ссуду (купу) и обязанные отработать ее.

Социальная категория зависимых людей, возникшая в XII в. В Древнерусском государстве закуп - разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу к князю или его дружиннику. Он получал какую-то ссуду ("купу") и за нее должен был работать на господина - либо на его пашне (" ролейные закупы "), либо как слуга. Хозяин имел право подвергать его телесным наказаниям, а попытка бегства превращала его в обельного (полного) холопа. Закуп отличался от раба: имел право выкупаться на волю, вернув купу; хозяйство закупа не являлось собственностью господина.

– категория зависимого населения в Древней Руси. Существует несколько толкований этого термина. Закупами становились в Киевской Руси общинники, которые потеряли средства производства и получали от хозяина небольшой участок земли и инвентарь или право пользоваться господским конем. Кабальный закуп – человек, который брал «купу», т.е. помощь деньгами или товарами в долг при условии его возвращения. Закуп работал на земле своего господина (за «купу»), пас его скот и т.д. Уйти от хозяина без его разрешения он не мог до момента возвращения «купы». Бегство закупа от хозяина превращало его в раба. Вместе с тем, нужно иметь в виду, что после возвращения «купы», закуп становился свободным человеком.

Возможно Вам будет интересно узнать лексическое, прямое или переносное значение этих слов:

Зиндан - - подземная тюрьма, клоповник. ...
Зулкарнайн - - прозвание Александра Македонского (букв.: «Обладатель двух рогов»). ...
Засека - заграждение, устраиваемое из деревьев диаметром не менее...
Застава - войсковое подразделение, выполняющее задачи охранения войск на...

Закуп - несвободный человек, находящийся в тяжелых условиях зависимости. Это одна из обычных категорий феодальной зависимости населения, в какой находились непосредственные производители в средние века вообще. Закуп, названный наймитом, - это человек, не просто продавший свою рабочую силу, но при помощи "долга", через особого рода "ряд", т. е. договор, попавший в особого вида личную зависимость. Условия договора займа можно найти в "Правде Русской", но задолжавший человек еще не есть закуп. Закуп не свободный наймит, а человек, стоящий на грани холопства.

Возможно, закуп - вид челяди со своеобразным рядом. В таком случае есть два вида челяди: челядин полный, т. е. холоп обельный, и челядин-наймит, или "закупный". Закуп может разорвать свои закупнические отношения с господином. Он на это имеет право, но должен в этом случае вернуть своему господину задаток в определенном размере.

Таким образом закупный наймит выступает в виде зависимого человека, весьма мало похожего на капиталистического рабочего, продавшего свою рабочую силу.

Неустойчивость экономической природы крестьянина достаточно известна, чтобы о ней говорить снова. Если принять во внимание, что в феодальный период крестьянина подстерегало много разнообразных бедствий, связанных с феодальным строем (прежде всего беспрерывные внутренние и внешние войны), то станет вполне понятным массовое разорение смердов, одно из важнейших условий, порождавших закупничество и другие формы феодальной зависимости.

Закупу гарантировано право суда со своим господином и право уходить от господина "искать кун": довольно точно определены случаи ответственности закупа за господское имущество, значительно защищены имущественные и личные права закупа. Господин может безнаказанно бить закупа только "про дело", но отнюдь не "без вины", "не смысля" или под пьяную руку.

Интересны статьи о релейном закупе (стало быть, закуп может быть и не релейным) и о господском коне, с которым закуп не расстается в своей работе. Предусматривается здесь несколько случаев: 1) господский конь погиб в то время, когда закуп работал им. на своего господина (на барщине); 2) господский конь погиб в отсутствие закупа, посланного хозяином на другое дело; 3) коня украли из закрытого помещения, куда его загнал закуп, исполнив таким образом свои обязанности; 4) коня украли по небрежности закупа (он не загнал его, куда следовало); 5) хозяйский конь погиб в тот момент, когда закуп работал им на себя. В первых трех случаях закуп за коня не отвечает и убытков в случае погибели коня не возмещает; в двух последних случаях закуп обязан выплатить хозяину стоимость коня. При этом обстоятельства поломки орудий труда господина не интересует, что дает возможность предположить, что конем закуп пользовался лишь по надобности, а инструменты были у него постоянно.

Далее рассматриваются случаи, когда господин мог причинить некоторый ущерб закупу, нарушить свои обязательства или превысить свои права. Тут мы еще раз встречаемся с основными чертами, характеризующими хозяйственное и правовое положение закупа. Вот какие "обиды" может причинить закупу господин: 1) изменить в свою пользу сумму, данную им закупу в момент заключения договора; 2) изменить, конечно, в свою пользу, размеры оброка или участка земли, отведенного закупу (отарица), может быть, отобрать отарицу у закупа без достаточных оснований; 3) сделать попытку эксплуатировать закупа путем продажи или отдачи его в наймы, наконец, 4) побить его не "про дело", а "несмысля, пьян, без вины".

Так же рассматривается случай совершения закупом кражи не у своего господина, а на стороне. За него отвечает господин, но в этом случае сам закуп превращается в раба.

В "Правде Русской" есть еще статья 59: "А послушьства на холопа не складають, но оже не будеть свободнаго, но по нужи сложити на боярьска тивуна, а на инехъ не складывати. А в мале тяже по нужи възложити на закупа."- она запрещает послушествовать холопу, но разрешает в малых тяжбах в случае необходимости ("в мале тяже по нуже") привлекать к послушеству закупа.

Все это позволяет сделать ряд выводов о закупе. Закуп - зависимый от феодала человек. Закупами становились общинники, которые потеряли средства производства и получали от хозяина небольшой участок земли и инвентарь или право пользоваться господским конем. Кабальный закуп - человек, который брал "купу", т.е. помощь деньгами или товарами в долг при условии его возвращения. Закуп работал на земле своего господина (за "купу"), пас его скот и т.д. Уйти от хозяина без его разрешения он не мог до момента возвращения "купы". Бегство закупа от хозяина превращало его в раба. Вместе с тем после возвращения "купы", закуп становился свободным человеком. Зависимость закупа срочная. Закуп может выполнять самую разнообразную работу во дворе господина. Так называемый релейный закуп связан целиком с сельским хозяйством господина. Повидимому, либо этот вид закупничества был особенно распространен, либо с релейным закупничеством связывалось большее количество случаев, влекущих за собой судебное вмешательство. Релейный закуп вне барского двора и барского хозяйства не мыслится: он пашет господским плугом барскую пашню, боронит господской бороной, запрягает в них господского коня, стережет господских коней, исполняет всякие другие хозяйские распоряжения; в то же время у него имеется и свое собственное хозяйство на участке земли, полученном от господина. Это один из видов отработочной ренты.

По своему происхождению закуп - это недавний смерд, лишенный средств производства и вынужденный экономической необходимостью искать заработка у крупного землевладельца. Это один из симптомов разрушения соседской общины под натиском надвигающихся феодальных отношений.

Закупы как категория древнерусского населения

Б. Д. Греков назвал вопрос о закупах одним из самых беспокойных в историографии Древней Руси. Ведь письменные памятники, которые содержат слово «закуп» довольно малочисленны. Например, он совсем не встречается в летописях. О закупах нам приходится судить только по тем материалам, которые имеются в Пространной Правде – основном и главном источнике в изучении так называемого закупшичества.

Само наличие определённого законодательства о закупах, которое было объединено в «Уставе о закупах» склоняет нас к выводу о значительном распространении в данный период закупничества, а также о его существенной ведущей роли в образе жизни барского подворья в двенадцатом веке.

Закуп свода законов «Русская правда» выступает с определёнными социальными и экономическими признаками. Однако, прежде чем разбираться в их существе необходимо уяснить, что закупом называли там недавнего смерда, то есть свободного крестьянина-общинника, лишённого из-за разорения средств производства, вынужденный экономической необходимостью искать покровительства и защиты у господина. Однако и данное утверждение нельзя признать удовлетворительным в полной мере, так как оно не вносит ясности и прозрачности в предзакупное положение бывшего раннее общинника. На самом же деле, в какой именно мере был разорён крестьянин – настолько ли, что он в данном пошатнувшемся состоянии сохранил крестьянский социально-экономический статус самостоятельного производителя? Данный вопрос имеет принципиальное значение и так называемый «Устав о закупах» может помочь нам в его разрешении.

Также не менее интересно и то обстоятельство, что в Русской правде закуп запечатлён утратившим всякую связь с существующей крестьянской общиной, членом которой он когда то был. Во всём Уложении не встречается ни одного намёка на любой контакт закупа с сельской общиной. Здесь он фигурирует в качестве человека, который подчиняется только одному господину.

Следовательно, до того как закуп стал таковым он полностью потерял общину, выпав из неё по каким-либо причинам. Какое было его имущество в тот самый момент? Чтобы получить ответ, давайте обратимся к Пространной Правде. Итак, в пятьдесят седьмой статье говорится, что закупа снабжает инвентарём хозяин.

Таким образом, можно предположить, что на момент становления закупом человек не имел ничего.

Закупы. Вопрос о закупах - один из труднейших вопросов истории сельского населения в древнейшей Руси. Трудность его обусловлена тем, что почти единственным источником для изучения положения закупов являются несколько статей Русской Правды.

При этом Русская Правда не дает исчерпывающего систематического опре­деления института закулничества, а решает лишь отдель­ные вопросы, которые ставились судебной практикой и жизнью. Видимо, эти статьи впоследствии стали непонят­ны переписчикам, они делали попытки несколько переос­мыслить их, вследствие чего появилось множество схолий и вариантов. Варианты нарастали при дальнейшей пере­писке и постепенно смысл статей делался все более непо­нятен. -

Других данных о древнерусских закупах почти не сохранилось. He упоминали о закупах ни летописи, ни канонические памятники. Правда, о закупах достаточно говорилось в памятниках западнорусского права более позднего периода (XIV-XVI вв.), но в исторической лите­ратуре справедливо ставился вопрос: можно ли считать тождественным закупничество X-XII вв., институт эпохи становления феодализма, с закупничеством XIV-XVI вв., институтом эпохи развитого феодализма? Ведь одинаково называвшийся институт мог резко измениться за два-три века.

Первыми исследователями вопроса о закупничестве в Древней Руси были H. М. Карамзин (История государства Российского. Т. II), Д. Мейер (Древнерусское право залога. Юридический сборник. Казань,1855), М. H. Ясинский (За­купы Русскрй Правды и памятников западнорусского пра­ва. Киев, 1904), И. И. Яковкин (О закупах Русской Прав­ды). Они пришли к выводу, что в основе закупничества лежал договор займа, обеспеченный закладом личности должника, т. e. заем, соединенный с самозакладом.

Так называемые закупы были основной категорией среди несвободного, зависимого сельского населения. Наи­менование «закуп» произошло от слова «купа». По мне­нию большинства исследователей, купа - это взятая от господина сумма - долг. B основе института закупниче­ства лежало долговое обязательство, которое могло воз­никнуть по разным основаниям (при займе, найме, как условие при отпуске холопа на свободу и т. д.).

Поскольку закупами при определенных формальных условиях могли стать разные элементы населения (и обан­кротившиеся купцы, и ремесленники, и крестьяне), по­стольку закупы могли эксплуатироваться по-разному. Куп­цы-закупы могли быть использованы в торговле господина или в других отраслях его хозяйства, ремесленники ис- пользолвались также по своей специальности. Крестьяне, которые составляли основную, наиболее типичную группу закупов, должны были отрабатывать свой долг на пашне, т.е. на роле, и назывались «ролейными» закупами.

Основными статьями, определявшими имуществен­ное положение закупов, являются статьи:

- «Аже у господина ролеиныи закуп, а погубить во- искии конь, то не платити ему; но еже дал ему господин плуг и борону, от него же купу емлеть, TO то погубивше платити; аже ли господин его отслеть на свое орудье, а погибнеть без него, то того ему не платити»> (51(57) Tp.);

- «Аже из хлева выведуть, то закупу того не плати­ти, но же погубить на поли, и в двор не вженсть и не затворить, кде ему господин вслить, или орудья своя дея, а того погубить, то ему платити» (52 (58) Tp.);

- «Аже господин переобидить закупа, а увидить купу его или отарицю, то ему все воротити, а за обиду платити ему 60 кун» (53(59) Tp.).

Ряд исследователей (в т.ч. Б. H. Чичерин, В. И. Сер­геевич, H. JI. Рубинштейн и др.) считали, что в первона­чальном тексте CT.51 (57) стояло не «войский», а «свойс­кий» конь. При этом они опирались на Карамзинский список.

Однако все древнейшие списки - Троицкий, Сино­дальный, Пушкинский и все производные от них - гово­рили именно о войском коне. Из 65 списков Троицкого, которые могли бы так или иначе отразить первоначаль­ную традицию, ни один не упоминает о свойском коне. При таком положении, когда все древнейшие (XIII и на­чало ХГѴ в.) списки и подавляющее большинство всех списков дают одинаковый текст, его и нужно считать пер­воначальным.

Список Карамзинский, где говорится о «свойском коне», - список более поздний, отличающийся от других включением в него нового материала (статьи о приплоде и Устава о мостах), конечно, не может быть признан спис­ком, лучше всех сохранившим рукописную традицию. A кроме того, и не все его списки говорят о «свойском коне». Несомненно, «свойский конь» - это позднейший вари­ант; путем этой схолии переписчик сделал попытку ос­мыслить непонятное для него место статьи. Для перепис­чика казалось неясным, почему закуп не отвечает за потерю войского коня.

Ho, не ограничиваясь простым признанием этого ва­рианта текста основным, к чему нас обязывает анализ всего текстового материала Русской Правды, можно до­казать, что чтение «свойский конь» ведет к целому ряду неустранимых неясностей.

Исследователи, принимавшие чтение «свойский конь», принуждены были толковать статью приблизительно сле­дующим образом: если ролейный закуп потеряет своего коня, то он не платит за эту потерю своему господину, но если он получит от господина, давшего ему купу, плуг и борону и их потеряет, то за эту потерю он должен пла­тить; если господин отошлет закупа по своим, господс­ким делам, а плуг и борона будут потеряны в его отсут­ствие, то ему не надо платить за них господину.

Ho при таком понимании всей статьи возникает це­лый ряд недоуменных вопросов, а именно: зачем нужно специально упоминать, что закуп не платит господину за своего собственного коня? Какое дело господину, что за­куп потерял свое имущество? Другое недоумение: почему в статье не говорится о потере господского коня, а гово­рится о потере господских плуга и бороны?

Отвечая на первый из этих вопросов, В. И. Сергее­вич наличие статьи о «свойском коне» объяснял следую­щим образом: от гибели лошади, на которой крестьянин должен был работать, мог возникнуть убыток для нани­мателя - «потеряв или (что то же) тайно продав лошадь, крестьянин не вспахал поля вовремя и тем причинил нанимателю убыток» (Русские юридические древности. Т. I. С. 193). B то же время В. И. Сергеевич вынужден был признавать, что в полной мере «рассматриваемое правило остается непонятным».

И. И. Яковкин под «свойским конем» понимал коня, переданного в распоряжение и пользование закупа и во­шедшего в peculium закупа (Яковкин И. И. O закупах Русской Правды// Ж.М.Н.Пр. 1913, апрель. С. 117). Ho тогда возникает вопрос: какой смысл господину, который дал закупу купу, еще давать в его распоряжение коня, стоимость которого была достаточно высокой, на правах peculium’a и притом с освобождением закупа от ответ­ственности в случае его погубления?

H. М. Павлов-Сильванский сделал еще одну попытку решить вопрос о «свойском коне»: он считал свойского коня домашним в отличие от дикого коня и считал, что свойский (домашний) конь принадлежал все же господи­ну. Ho тогда возникает недоумение, почему за погубление господского коня закуп не отвечал, а за плуг отвечал?

Таким образом, признание за вариантом «свойский конь» приоритета перед чтением «войский конь» ведет к неразрешенным вопросам.

Очевидно, что нужно учитывать текст подавляющего большинства списков, к которым относятся и самые древ­ние, и читать «войский конь». При этом возникает сле­дующее толкование этой статьи: если у господина будет ролейный закуп и он погубит военного коня, то ему не нужно за него платить; но если господин, у которого за­куп берет купу, дал ему и плуг и борону, и он погубит коня, данного для пашни, то ему нужно платить; если же господин отошлет закупа по своим, господским делам, а конь, находящийся на пашне, погибнет в его отсут­ствие, то закуп не должен за него платить.

При таком толковании текста совершенно устраня­ется недоумение, почему не говорится о погублении гос­подского рабочего коня, а говорится о плуге и бороне. Как видно из данного толкования, фраза «еже дал ему госпо­дин плуги борону» относится к коню, на котором пашет ролейный закуп. (Было бы странно, если бы законода­тельство специально посвятило целую статью плуту и бо­роне, которые в этот период были самодельными, техни­чески несовершенными и потому не имели особой ценности.)

Ho возникает вопрос: что собой представлял этот во­енный конь, какое отношение к нему имел закуп и почему он не отвечал за его потерю? Ho ведь все группы зависи­мого сельского населения, в том числе закупы, должны были принимать участие в войне, входили в состав опол-

«о закупах говорит: «Аже за­куп бежить от господы, то обель; идеть ли искать кун, а явлено ХОДИТЬ ИЛИ KO князю, или к судиям бежить обиды деля своего господина, про то не робять, но дата ему правду» (50 (56) Tp.). Смысл данной статьи ясен: закуп, убежавший от господина, превращался в полного холопа. Законодательство в этом, очевидно, подтверждало сложив­шуюся практику.

B то же время оно сочло необходимым предоставить закупам возможность отлучаться со двора господина в двух строго определенных случаях: для поисков закупом денег для погашения долгового обязательства и для при­несения жалоб на обиды, учиняемые закупу господином. Никаких других оснований для отлучки закупов статья не предусматривала.

B статье определенно указывались формальные ус­ловия, при которых были возможны отлучки закупа, там подчеркивалось: «Аявленоходить». «Явлено» обыч­но переводится в смысле «открыто», но, думается, это перевод неточный. Закуп, вероятно, должен был не толь­ко открыто, т. e. не тайно, уходить в указанных случа­ях, но и каким-то образом получить официальное при­знание за ним права на отлучку. Возможно, закуп должен был в каждом отдельном случае заявлять о сво­ем уходе или перед послухами (свидетелями), или перед местными властями. Статья начинается категорической нормой: «Оже закуп бежить от господы, то обель». Ясно, что господа пытались использовать эту статью для окон­чательного порабощения закупов. Поэтому, зная эту же­стокую норму, а главное, еще более жесткую практику, едва ли закупы сами давали повод для порабощения и, не считаясь с нормой, самовольно уходили из двора сво­его господина.

Во-вторых, зависимость закупа выражалась в уси­ленной, по сравнению со свободными людьми, ответствен­ности за нанесенный ущерб, за преступления и проступ­ки, совершенные как против господина, так и против третьих лиц. Об усиленной ответственности закупа гово­рит ряд статей Русской Правды. Согласно смыслу этих статей, закуп отвечал за сохранность коня, данного ему господином для пашни, и скота в исключительно широ­ком объеме: и за кражу его третьими лицами, за поране­ние коня, за его порчу («но еже погубить на поле и в двор не вженеть и не затворить, где ему господин велить или орудья своя дея, а того погубить, то то ему платити»). Словом, закуп нес ответственность не только за прямой умысел или за свою неосторожность, но и вообще за пло­хую сохранность коня. Он, например, должен был отве­чать за коня, если его украдут во время отлучки закупа по своим делам. Конечно, свободный человек, например, наймит, подобной общей ответственности за данного ему коня нести не мог: он должен был ответить за злой умы­сел, за неосторожность, вероятно, за небрежность, но не за то, что конь пропал в его отсутствие.

06 усиленной ответственности говорит и следующая статья Пространной Правды (55 (64) Tp.): «Аже закуп выведеть что, то господин в немь, не оже кде и налезуть, то преди заплатить господин его конь или что будет ино взял, ему холоп обелныи; и паки ли господин не хотети начнеть платити за нь* а продасть и отдасть же переди или за конь, или за вол, или за товар, что будеть чюжего взял, а прок ему самому взяти собе». Смысл этой статьи ясен. Если закуп крал что-либо у господина (поскольку в предшествующей статье говорилось о краже коня, то, ве­роятно, и здесь имелся в виду главным образом конь), то господин имел право поступить с закупом, как он сочтет нужным (очевидно, превратить его в полного холопа, уве­личить размер купы и т. д.). Ho если закуп был уличен в краже коня или других вещей у третьих лиц, то господи­ну предоставлялся выбор: или заплатить за кражу коня потерпевшему и превратить закупа в полного холопа, или же продать закупа и из вырученной суммы уплатить по­терпевшему, а если же при этом получался остаток, то господин мог взять его себе. Мотивы, почему господину предоставлялась возможность выбирать способ вознаграж­дения потерпевшему, понятны: цена похищенного заку­пом объекта могла быть выше стоимости самого закупа (как полного холопа); господину не было смысла платить выше этой стоимости, и тогда он мог просто продать заку­па и этим удовлетворить потерпевшего.

Некоторыми исследователями, в частности М. Ф. Вла­димирским-Будановым, статья толковалась иначе. B Пуш­кинском списке после слов «господин в немь» были сло­ва: «в том не платить», и это порождало противоречие: господин не платил за закупа - и господин все-таки пла­тил за него. М. Ф. Владимирский-Буданов, чтобы выйти из затруднения, от себя прибавлял слова, которые считал логически вытекающими из общего смысла статьи.

B ре­зультате он толковал статью следующим образом: «Если закуп украдет что-либо («и скроется» - прибавлял И. Ф. Владимирский-Буданов), то господин не отвечает; но если его найдут, то хозяин обязан заплатить за коня или за другое, что украдено закупом, а закуп превращает­ся в его полного холопа».

Ho такое толкование произвольно. Ha самом деле в статье противополагались не кража с последующим бег­ством и кража с последующим задержанием вора, а дру­гие два случая: кража закупа у господина и кража закупа у третьих лиц («аже кде и налезут»). Ho в любом случае из трактовки текста статьи следует, что ответственность закупа за кражу и ответственность свободных лиц суще­ственно различалась: закуп за кражу всегда мог быть пре­вращен в полного холопа, как бы ни была незначительна ценность похищенного.

Третьим моментом, определявшим характер зависи­мости закупов от господина, было подчинение их господс­кой юрисдикции. Статьей, устанавливавшей подчинение закупов юрисдикции господина, является уже рассмот­ренная статья об ответственности закупов перед господи­ном и третьими лицами, которая указывала, что в случае кражи закупом чего-либо у господина господину предос­тавлялось право самому определить форму наказания. И здесь законодательство не устанавливало никаких преде­лов его произволу.

Русская Правда дает исчерпывающие указания о под­чинении закупа суду господина в статье: «Аже господин бьет закупа про дело, то без вины есть» (53 (62) Tp.). Согласно прямому смыслу этой статьи решение вопроса о виновности закупа предоставлялось самому господину. Хотя имеется продолжение этой нормы: «Биеть ли не смысля, пьян, а без вины, то яко же в свободнемь пла- тежь, тако же и в закупе». Ho, вероятно, находились сотни предлогов для господина оправдывать свою распра­ву над закупом без достаточных оснований.

Установление форм и характера зависимости закупа дает возможность определить, к какой именно группе насе­ления относились закупы: к свободным или несвободным.

Многие исследователи относили закупов к числу сво­бодных людей, основываясь на рассмотренной выше нор­ме, что в случае побоев, нанесенных закупу господином в пьяном виде и без достаточных оснований, он отвечал за закупа как за свободного («биеть ли не смысля пьян, а без вины, то яко же в свободнемь платежь, тако же и в закупе»). Ho смысл этой статьи как раз доказывает не­возможность отнесения закупов к свободным: если закуп был действительно свободным человеком, то не было смыс­ла это специально оговаривать.

Основываясь на точном смысле текста Русской Прав­ды, легко также доказать, что существовала разница в положении закупов и смердов. B статьях Русской Правды говорится, что в случае продажи господином закупа в полное (обельное) холопство уничтожались все обязатель­ства, прежде возлагавшиеся на закупа: «Свобода во всех кунах», а господину следовало уплатить штраф («госпо­дину платити за обиду 12 гривен продажи»). B другой статье, где говорилось о побоях господином закупа было установлено, что за побои «батогом, чашею или рогом» надлежит платить 12 гривен, а «жердью и палицей» - 3 гривны. Сопоставив эти статьи со статьями о смерде, при­ходим к выводу, что положение закупа разнилось от по­ложения смерда, иначе текст Русской Правды включал бы явную несообразность: за продажу закупа в холопство и за его побои взыскивалось бы 12 гривен, а за его убий­ство (если предпроложить, что оно наказывалось как и убийство смерда) - 5 гривен, т. e. без малого в два с половиной раза меньше.

Постепенно в литературе установилась точка зре­ния, что наряду со свободными людьми и обельными (пол­ными) холопами в эпоху Киевской Руси существовали различного рода промежуточные группы, которые носили название необельных (неполных) холопов. И к этим не­полным холопам как раз и принадлежали закупы.

K этому утверждению приводит общий смысл всех статей Русской Правды, где закуп так или иначе упоми­нался в связи с холопами: там везде подчеркивалось обель­ное холопство, а не холопство вообще. Это значит, что закуп и просто холоп не противополагались друг другу, что эти два понятия не исключали друг друга. B статье «Оже закуп бежить от господы, то обель» почему-то не сказано: «Оже закуп бежить от господы, то холоп». Или в статье «Продасть ли господин закупа обель, то наймиту свобода во всех кунах» почему-то не сказано: «Продаст ли господин закупа в холопы».

Закупничество как вид неполного холопства выяв­ляется и из статьи о послушестве. B ней устанавливалась общая норма: «А послушество на холопа не вскладают», причем не сказано, что имеются в виду холопы обельные, а говорится о холопах вообще. Ho из этого общего прави­ла сделано исключение: в случае отсутствия послухов из свободных, «по нуже» можно привлекать в качестве по­слуха боярского дворского тиуна, а по незначительным делам и «также по нужде» можно привлекать и закупов. Следовательно, по смыслу этой статьи закупы, так же как боярские дворские тиуны, в некоторых случаях имели право быть послухами. Очень характерно, что закуп был по­ставлен при этом в худшее положение, нежели боярский дворский тиун, который был полным холопом: тиуна при­влекали просто «по нуже», а закупа тоже «по нуже», но в «мале тяже».

Характерно также, что статьи о закупах в тексте Русской Правды вообще переплетались со статьями о хо­лопах. B статье о послушестве одновременно говорится и о холопах и о закупах. B очень многих списках нормы о холопе обельном и закупе даны под общим заголовком «О холопе».

Итак, на основе всего сказанного выше закуп не мо­жет быть признан свободным человеком. He может он быть признан и рабом (обельным холопом). Он входил в состав неполных холопов. Очевидно, это хорошо понима­лось современниками, которые греческое слово «se-midulos» (полураб) переводили словом «закуп».

B выяснении института закупничества наибольшее значение имеют статьи Русской Правды, которые, по обще­му мнению исследователей, принадлежат Владимиру Моно- маху. После киевского восстания 1113 г. он был вынуж­ден путем законодательства смягчить отношения между должниками и заимодавцами. Нормы законодательства о закупах сформулированы так, что легко установить прак­тику, которую старался преодолеть Владимир Мономах. Из смысла законодательства видно, что на практике закуп порабощался во многих случаях: когда он шел отыски­вать деньги для погашения долгового обязательства или отлучался для принесения жалобы на своего господина. Очевидно, что на практике закупа принуждали отвечать за потерю коня и на войне и дома, если конь был украден, хотя закуп загнал его в хлев и запер. От господина зависе­ло установить небрежность и халатность закупа и тем са­мым заставить его платить за похищение скота или коня; от него же зависело объяснить побои закупа его нерадени­ем и небрежностью. Ha практике господа закупов нередко наносили ущерб их имуществу, вымогали вторично погаше­ние долгового обязательства, продавали закупа в прлные холопы, избивали без всяких оснований и даже безнаказан­но убивали, так же как и холопов. И законодательству, даже если оно действительно желало этого, едва ли уда­лось значительно смягчить эту практику. Поскольку за­куп оставался под юрисдикцией господина, ему и принад­лежало решающее слово.

Законодательство устанавливало некоторый предел существовавшей на практике тенденции приравнять за­купов к полным холопам. Ho оно не могло обеспечить закупам возможность выхода из закупнических отноше­ний. He имея своего живого инвентаря, подвергаясь жес­токой эксплуатации, являясь зависимым человеком, за­куп, вероятно, только в исключительных случаях был в состоянии погасить свое долговое обязательство.

Сельские люди, превращаясь в закупов и подчиня­ясь юрисдикции господина, выходили из подчинения об­щим органам власти. Очевидно, они не платили дани, не несли оброков и т. д.

Вдачи. Наряду с закуиами была и другая социальная группа, чье положение также определялось долговыми от­ношениями. Эта группа в одном из списков названа «вда­чами» («вдачь»).

B исторической литературе высказывались разные точки зрения по вопросу о вдачах. Некоторые авторы под вдачами понимали тех, кто «нанимался рабом» и «полу­чал особое вспомоществование» за свою работу (Опыт ис­тории российских государственных и гражданских зако­нов. М., 1836). В. И. Сергеевич («Русские юридические древности». Т. I. СПб, 1902), И. И. Яковкин («О закупах Русской Правды». 1913) и некоторые другие авторы отож­дествляли вдачей с наемными рабочими. М. Ф. Владимир­ский-Буданов («Обзор истории русского права»), А. E. Пре­сняков («Княжое право в древней Руси») и другие относили вдачей к закупам.

Ho Б. H. Чичерин («Опыты по истории русского пра­ва». М.,1858), В. Удинцев («История займа» Киев, 1908), П. А. Аргунов («0 закупах Русской Правды»// Известия АН. Отделение общественных наук. JI., 1934) доказыва­ли, что вдачи не должны отождествляться с наемными работниками или закупами, что это - особая категория зависимого населения.

B ряде публикаций справедливо отмечалось, что вы­деление этой категории населения вообще является спор­ным. При этом обращалось внимание на то, что в перво­начальном тексте, отраженном в древнейших списках (например, в Синодальном), о «вдачах» не говорится, а статья читается: «В даче не холоп, ни по хлебе работать, ни по придатце; но оже не доходять года, то ворочати ему милость, отходить ли, то не виноват есть». Смысл этой статьи, однако, состоит в том, что фактически указана не­которая категория должников, которая, отрабатывая долг, взятый хлебом или деньгами, лично зависимыми людьми в период этой отработки не являлась («не холоп*). Если отработка не была завершена («оже не доходять года»), должник должен был вернуть взятое им, после этого OH мог уйти. Наличие этой практики доказывается также текстом данной статьи в позднейших списках: «Вдачь не холоп, а инии по хлебе роботять» (110 (111) Tp.). При­чем, в первоначальном списке стояло не «инии», а «ни» или «и ни».

Исходя из такого толкования статей, в большинстве исследований вдачами назывались задолжавшие люди, которые занимали деньги или хлеб, очевидно, за процен­ты. Они должны были погасить ссуду, возвратить долг или его отработать, но при этом их долг не был связан с принятием закупничества, т.е. установлением особой сис­темы зависимости от их кредитора.

Наймиты. Общее название для наемного рабочего - «наймит» - возникло в сравнительно позднее время - к концу XII и началу XIII в.

Некоторое время в исторической науке существовало мнение, что наймиты и закупы по существу были одной и той же категорией зависимого населения. Эта точка зре­ния отразилась в трудах В. И. Сергеевича («Русские юри­дические древности»), Б. H. Чичерина («Опыты по исто­рии русского права») и др,

Ho пристальное изучение текста документов права позволяет сделать вывод об особенном положении най­митов, о ряде существенных различий между закупом и наймитом. Русская Правда говорит: «А се стоит в суде челядин-наймит, не похочет быта, а осподарь, несть ему вины, но дати ему вдвое задаток; а побежит от осподаря, выдати его осподарю в полницу. Аще ли убьет осподарь челядина полного, несть ему душегубьства, но вина есть ему от бога. A закупного ли наймита - то есть душегубь- ство* Я«^уськаПравда». Киев, 1935. С. 178,28).

Эти данные исчерпывающим образом доказывают:

1) положение наймита, как оно определялось про­цитированной статьей, было иным, нежели закупа; най­мит - это свободный человек, который легко мог растор­гнуть договор путем уплаты двойного задатка; если же задатка он не получил, то мог без дальнейших разговоров уйти от хозяина. Дух и смысл статей Русской Правды о закупах говорят о несравненно большей зависимости за­купов, о большей связанности их обязательствами перед господином;

2) зависимость наймитов определялась получением задатка, а зависимость закупов - купы;

3) закуп и наймит противополагались в статье («А закупного ли наймита»). Было бы странно толко­вать эту статью, исходя из предположения, что слово «най­мита» является определением или объяснением слова «закупного».

Ho были и общие черты в положении закупа и най­мита: в случае бегства наймита от господина наймит, как и закуп, мог быть обращен в холопство. Вероятно также, что в отношении как закупов, так и наймитов стала устанавливаться одинаковая практика оставлять их убийство без наказания, и законодательство принуж­дено было отменить эту практику. Это говорит о том, что на практике положение закупов и наймитов во мно­гом было сходным.