Возрождение» доктрины естественного права. Её основные направления

В Новейшее время стал заметен процесс перерождения позитивиз­ма в праве. В какой-то мере само позитивное право стало приобретать некоторые черты естественного права (особенно в области междуна­родного права, прав человека).

Процесс этот начался еще в начале XIX в. и стал реакцией на одно­сторонность правового позитивизма. Кризис правового сознания moi принимать самые различные формы. Он мог выражаться и в коди фикации форм, «установленных бесформенной властью и лишенных всякого высшего освящения» (Ю. Эвоха), и в тенденции к созданию общего права, регулирующего общество на уровне рутинного управ­ления. Само появление понятия правового государства в XVIII в. уже было основано на своеобразном идолопоклонстве перед позитивным правом, к этому времени утратившим прежнее смысловое содержание и абсолютную действенность. Кризис традиционного мира повлек за собой падение престижа, которым некогда обладал «отцовский» символ власти и права, и пробудил к жизни древний субстрат, ма­триархальный и натуралистический по сути. Уже в Новое время «ма­терия» освободилась от «формы», массы, «народ», кровная общность противопоставили себя государству. Принцип политического идеал» утратил свой патриархально-духовный характер и уступал место нату­ралистической субстанции, миру количества и иррациональному кол­лективному чувству, приводимому в движение мифами (Ю. Эвола). Кризис правосознания (о котором особенно много говорили на рубе­же XIX - XX вв.) в первую очередь поставил под сомнение рациональ ные и нравственные аспекты права, а затем уже и его рационально осо­знанный нормативный характер. Справедливость как составная часть и смысл права утратила свое значение, закон часто приобретал форму голого и принудительного насилия, право и закон вновь расходились друг с другом. Правовое сознание нуждалось в неких более основатель­ных представлениях о праве. В этот период начинается эпоха нового возрождения непозитивного, быть может, нового естественного права. В основе процесса лежало представление о правовой ценности.

Рудольф Иеринг реализовал программу исторической школы права и пошел дальше. Отталкиваясь от иррационализма Савиньи, через ра ционализм Гегеля он подошел к проблеме сосуществования принци пов правовой реальности и правовой ценности. Эту тенденцию к реля

тивизму подхватил Рудольф Штаммлер, считавший, что между правом И идеей права нет особой связи и поэтому понятие права может быть выведено без обращения к идее права. Понятие права можно опреде­лить лишь как действительность, которая сама стремится к идее права. Право - это действительность, смысл которой заключается в том, что- бы служить идее права, т. е. правовой ценности. Идея права призвана Лила стать инструментом создания социальных связей, и в этом за­ключалась ее реальная сила. Историческая школа смогла преодолеть т есилие правовой формы: данность «народного духа» подчеркивалась за счет умаления формообразующей силы разума (Густав Радбрух).

Характерно, что субстанциальный и материально действенный ха­рактер идеи права (отражающий реально сложившуюся социальную и жономическую ситуацию в «базисе») подчеркивал затем так назы- ваемый исторический материализм, попытавшийся сочетать спонтан­ную динамику, отмеченную исторической школой с неизменностью и устойчивостью законов развития, которые признавали сторонники естественной школы права. Законы истории должны были с неумо­лимой неизбежностью вести к преобразованию всей государственно­правовой «надстройки», действовать объективно, отодвигая субъектив­ные и утопические умозрения людей на задний план. Диалектические шконы, заимствованные историческим материализмом у Гегеля, дей­ствовали уже не в идеальной, а в материальной среде.

Рудольф Штаммлер подверг критике историко-правовую и марк­систскую правовые концепции, настаивая на кантиански интер­претированном восстановлении некоторых принципов естествен- ио-правовой теории. Вслед за Иерингом он связывал правовое развитие с постановкой определенных социальных и политических целей. В противовес марксистскому пониманию политико-правовой

надстройки над экономическим базисом» Штаммлер отдавал пер- нснствующее значение именно праву, которое придает форму другим социальным и хозяйственным структурам как видам социальной ма­терии. Именно цель, а не причинность составляет содержание права, н установление целей и выбор средств - дело свободной личности. " Угой свободой обусловлено изменяющееся содержание естественного права, свободно изменяющимся является и содержание социальной жизни, конкретными и конечными остаются только установленные людьми цели. Такой конъюнктуре социального существования долж­ны быть противопоставлены этически выверенные справедливые цели и средства, «правильное право», которое и будет «новым есте­ственным правом». «Справедливое право есть особенно построенное действительное право», в которое включены правовые положения, об­ладающие формальными свойствами справедливости. Таким образом, п право, и справедливость выступают здесь как нормы, в соответствии с которыми должно быть обосновано определенное явление.

Густав Радбрух стал одним из инициаторов возрождения естествен­ного права на основе аксиологических конструкций. Определяющей

целью права является априорная идея права, которая, в свою очередь, состоит из трех главных ценностей: справедливости, целесообразно­сти и правовой стабильности. Философия права, на основании ко­торой настаивал Радбрух, является учением не о позитивном пране (в отличие от теории права), а о «правильном праве» (в том смысле, какой вкладывал в это понятие Штаммлер), не о праве, а о ценности, смысле и целях права, т. е. о «справедливости». Существует более вы­сокое право, чем закон, это - естественное, божественное право, так называемое надзаконное право, позволяющее выявить в самом праве элементы «неправа». «Надзаконное право» и есть «справедливое пра­во», стержнем которого является социальное право, вырастающее из природы вещей (идея социального права подробно рассматривалась еще Дюги и позже Г. Гурвичем).

Тремя основными вопросами общей теории права всегда оставались:

1. вопрос о понятии права;

2. вопрос о допустимости правового принуждения;

3. вопрос о справедливом содержании права.

Обобщая эти признаки, возможно дать некое определение: право проявляет себя в области социального воления, направленного на до­стижение общих целей со стороны связанных ими людей. Г. Радбрух связывал понятие права с понятием ценности: «право - это действи­тельность, смысл которой заключается в том, чтобы служить правовой ценности, т. е. идее права». Сугубо юридической ценностью, на службу которой поставлено все существование права, является справедливость (по Аристотелю она делится на уравнительную, связанную с частным правом и распределительную, связанную с правом публичным).

Георгий Кинторович называл «свободным правом» весь комплекс критериев судебного усмотрения («справедливое право», «оценочные суждения», «природа вещей» и т. п.), которые дополняют позитивное государственное право. Эта теория способствовала проникновению в правовую среду принципа аналогии, рассматривавшей позитивное право только как один из действующих факторов. Сторонники этой теории считали, что невозможно создать законченную беспробельную систему права, в которой предусматривались бы все возможные юри­дические казусы и ситуации. В значительной мере теория «свободного права» означала возрождение естественного права и отход от догма­тизма юридического позитивизма, когда в сферу права вновь стали свободно допускаться социальные и психологические факторы.

Психологическая теория права была самым тесным образом связа­на с областью социальной психологии. Габриэль Тард и Густав Лебоп много внимания уделяли вопросам преступного поведения толпы и вообще социальных групп, мотивации правового поведения людей. Леон Петражицкий настаивал на изучении «императивно-атрибутии ных» переживаний, из которых складывалась сфера правовых эмоций. Правом является не только то, что санкционируется государством, но и то, против чего государство выступает (право «кровной мести»,

право разбойной шайки и т. п.). Право подразделяется на позитивное и интуитивное, и именно это второе имеет индивидуальный и креатив­ный характер, это и есть «глубинное право» (характерно, что теоретики естественного права в поисках своего идеала имели в виду именно ин­туитивное право). Законодатель вынужден считаться с положениями ггого права, в котором заключается также представление о справед- нивости. Психологическая теория стала последним разрывом с пози­тивистски ориентированным нормативизмом и выходом за пределы исключительно правовой сферы. Вместе с тем это был возврат к при­родным, натуралистическим основаниям правовой реальности, т. е. возврат к истокам естественного права.

Психологическая теория права стала первым методологическим основанием для формировавшейся послереволюционной системы нрава в России. Отсутствие новых и упразднение старых законов де­лало основным источником права «революционное правосознание», базирующееся, в свою очередь, на марксистско-ленинской идеологии.

После короткого промежутка времени, когда господствующей теорией стала теория «социальных функций» (повторяющая основные положе­ния концепции Леона Дюги) и социологическая концепция, в России с начала 30-х гг. определяющей науку и практику теорией становится иормативизм как одна из форм юридического позитивизма.

В области отечественной правовой науки нормативистский под­ход до настоящего времени остается преобладающим. Вместе с тем успехи социологии права, новые попытки разделить право и закон, сметное вмешательство политики в правовую сферу - все это ослабляет монопольный характер нормативизма. Социальная и гумани­тарная проблематика также начинают играть все более заметную роль м правоведении, предлагая новые ценности и ориентиры. Как заметил

Н.В. Лазарев, в последнее десятилетие в нашей стране получил рас­пространение взгляд на право как на деятельность физических долж­ностных и юридических лиц, реализующих в той или иной форме свои правомочия. Такое воззрение стало укрепляться на фоне утраты авторитета, ранее принадлежавшего нормативистской теории права, к связанного с этим процессом нарастания правового нигилизма. Во всяком случае, перед ответственной правовой наукой все эти тенден­ции ставят все новые и новые проблемы, и она должна будет отвечать на эти вызовы.

Диалектика отношений естественного и позитивного права прони­зывает собой весь исторический путь правового развития. Проблема выбора сводилась к тому, рассматривать право как извечно существу­ющее явление со своими не зависимыми от человеческой воли зако­номерностями развития и специфическими формами или как продукт человеческой деятельности и разума.

С этой проблемой была связана другая: возможно ли познание пра­ва только в терминах самого права и правовой парадигмы или для его

адекватного познания следует привлекать более широкий социально­культурный комплекс?

И, наконец, возникает еще одна проблема: насколько тесно свя­заны между собой идея права и правопорядок, система норм права, совпадают или различаются между собой такие категории, как право и закон?

Эти вопросы сопровождали развитие правового сознания на всем пути его развития. Любое учение о праве так или иначе должно было ответить на них. Характерно, что и в настоящее время эти вопросы по- прежнему остаются весьма актуальными для правоведов, а ответы на них явно неоднозначными.

Куницын А.С., доцент Курского государственного университета, кандидат исторических наук.

Видное место в истории русской правовой мысли принадлежит школе естественного права, представителями которой были выдающиеся правоведы П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, В.М. Гессен, Е.Н. Трубецкой, И.А. Покровский, А.С. Ященко и др. Наряду с мыслителями Запада они сыграли значительную роль в обосновании идеи возрождения естественного права.

Явление, известное как "возрождение естественного права", на рубеже XIX - XX вв. наблюдалось в юриспруденции целого ряда европейских стран, включая и Россию. По свидетельству известного российского правоведа Г.Ф. Шершеневича, "после ударов, которые были нанесены идее естественного права, были серьезные основания думать, что оно окончательно умерло, и уже готовились ставить ему надгробный памятник, когда совершенно неожиданно на исходе XIX столетия оно вдруг проявило все признаки жизни. Это оживление обнаружилось одновременно в разных странах Западной Европы и с особенной яркостью в России" <1>.

<1> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. I. М., 1911. С. 9 - 10.

В 1902 г., признавая возрождение естественного права бесспорным по своей очевидности фактом, профессор В.М. Гессен утверждал: "Идея естественного права не только удержала позиции в литературе народов, неизменно остававшихся ей верными, - во французской, итальянской и др., - но даже в Германии она делает с каждым годом, - почти с каждым днем, - чудовищно быстрые успехи" <2>. По мнению В.М. Гессена, иначе и быть не могло. "Но разве нет больше вековых оков, которые должны быть еще разбиты? - вопрошал он. - Разве нет больше институтов, которые должны уступить место другим? Разве наш просвещенный век, - век капиталистического прогресса, не знает более рабства, - быть может, столь же унизительного и тяжелого, как феодальное рабство средних веков? Одним словом, разве нет больше "великих реформ", которые нужны, которые необходимы современному человечеству?" <3>.

<2> Гессен В.М. Возрождение естественного права // Право. 1902. N 10. С. 477.
<3> Там же. N 11. С. 546.

"Идея естественного права, казавшаяся окончательно раздавленной победным шествием исторической школы, - писал профессор И.А. Покровский, - восстала вдруг снова в самых разнообразных формах и снова начала играть влиятельную роль в юридическом мышлении. В старых, казалось, забытых учениях о jus naturale начинают слышаться живые голоса, присоединяющиеся к спорящим о живых вопросах голосам современности" <4>. "Этот поворот к идее естественного права знаменует собою некоторый глубокий процесс в жизни и мысли современных обществ, - отмечал П.И. Новгородцев. - Причины возрождения естественного права гораздо более сложны, чем случайное влияние какого-либо отдельного, хотя бы и весьма выдающегося ученого. Этим действием некоторых, более общих, причин и объясняется, что с разных сторон и независимо друг от друга столь многие писатели выступили на защиту старой доктрины" <5>.

<4> Покровский И.А. Естественно-правовые течения в истории гражданского права. СПб., 1909. С. 1.
<5> Новгородцев П.И. Психологическая теория права и философия естественного права // Юридический вестник. 1913. Кн. III. С. 27.

Причины возрождения естественного права на рубеже XIX - XX вв., по мнению его сторонников, следовало искать не в капризах чистой теоретической мысли, а в реальных условиях изменившейся действительности. По образному выражению П.И. Новгородцева, "там и здесь совершались глубокие процессы жизни, предвозвещавшие грядущее творчество новых форм. Снова чувствовалось веяние созидательного духа истории. Мысль невольно призывалась к тому, чтобы думать о задачах и призвании личности, через которую совершается прогресс истории. От прошлого она обращалась к будущему. И как обыкновенно это бывает, то будущее, которое оставалось желанным, но неопределенным и неясным, заставляло думать о правильной постановке целей и средств, о выяснении идеалов и стремлений". "Вот в таком сочетании старых начал и новых задач, - подчеркнул русский мыслитель, - следует объяснять совершающееся на наших глазах возрождение естественного права" <6>.

<6> Новгородцев П.И. Нравственный идеализм в философии права (К вопросу о возрождении естественного права) // Проблемы идеализма. М., 1902. С. 242.

Возрождение естественного права было вызвано глубокими потребностями жизни, которые, настойчиво заявляя о себе, побуждали общественную мысль к новым перспективам. В конце XIX - начале XX в. развитые страны, включая и Россию, вступили в период кризиса всей общественной системы, резкого обострения внутренних противоречий. Социальная действительность настоятельно требовала поиска достойных ответов на вызовы времени, разработки путей и средств осуществления социально-экономических реформ, взывала к творческой деятельности человеческого разума. Эти поиски заставили европейскую общественную мысль обратиться к мировоззренческим основам, совершить поворот к истокам идеализма, к обоснованию новых и возрождению старых идеалистических концепций.

В общем русле этого движения стало возможным и возрождение естественного права, идеалистического по своим исходным посылкам. "Идея естественного права явилась лишь частным отражением более общего миросозерцания и более широкого морально-практического настроения, - утверждал П.И. Новгородцев. - Еще прежде чем о ней заговорили новейшие юристы, она нашла для себя место среди политических идей прогрессивных партий. В России она была недавно усвоена теми публицистами, которые с одинаковой чуткостью относились и к текущим запросам жизни, и к проблемам общего философского мировоззрения" <7>.

<7> Там же. С. 242.

Объясняя причины возрождения естественного права, П.И. Новгородцев отметил связь естественно-правовой доктрины с созиданием новых правовых форм и указал на ту постоянную потребность, которая и прежде неизменно приводила к естественно-правовым построениям: "Это - потребность сознательно идти навстречу будущему и осуществлять в нем, еще неопределенном и как бы находящемся в нашей власти, наши идеальные стремления и надежды. Особенно ярко сказывается эта потребность в эпохи кризисов и переломов, когда старые формы жизни явно обнаруживают свою ветхость, когда обществом овладевает нетерпеливая жажда новых порядков... Жизнь постоянно уходит вперед и требует для себя новых определений. Отсюда постоянное недовольство существующим, еще не успевшим измениться правом; отсюда и требования лучшего, идеального, естественного права" <8>.

<8> Там же. С. 250.

Вступление России в новый исторический период, связанный с появлением ростков буржуазной цивилизации, усиление кризиса всей общественной системы потребовали поиска духовно-философской основы для разрешения назревших социальных проблем. "Эволюция XIX века, - писал И.А. Покровский, - ставила все более и более настойчивые требования, адресованные к законодательству, об активном вмешательстве в сферу социальной борьбы, об урегулировании назревших конфликтов путем издания соответствующих норм. Но для удовлетворения этих требований необходимо было не только изучение положения с точки зрения его истории и с точки зрения его догматики, но и оценка его с точки зрения правовой политики. Жизнь спрашивала не о том, что было, и не о том, что есть, а том, как должно быть с точки зрения разумного и справедливого" <9>. Однако, по признанию И.А. Покровского, "долгое время юриспруденция отмахивалась от этих вопросов, считая обсуждение правовых норм, с этой точки зрения, выходящими за пределы ее задач" <10>. Действующее право не в состоянии было предусмотреть всего многообразия жизненных отношений, поэтому на практике зачастую встречались вопросы, которые не находили отражения в законодательстве. Это было обусловлено кризисом юридического позитивизма, не способного ответить на актуальные вопросы жизни и помочь теоретическому обоснованию путей и средств реформирования общественно-политического строя России. Развивая эту мысль, В.М. Гессен подчеркнул, что "эпоха, призванная свершить огромный, по размерам и значению, творческий подвиг в области права, призванная, так или иначе, приступить к разрешению "социального вопроса", или, что то же, к пересозданию социальной среды, - такая эпоха, разумеется, не может и не должна оставаться в цепях бессильной и бесплодной "позитивной" философии права" <11>.

<9> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 74.
<10> Там же. С. 75.
<11> Гессен В.М. Возрождение естественного права // Право. 1902. N 11. С. 545.

Многие зарубежные и русские правоведы постепенно стали приходить к общему выводу, сформулированному профессором Н.И. Палиенко: "Чтобы вернуть юриспруденцию к ее былому значению, нужно возродить в ней тот дух критики и идеальных стремлений, которым была проникнута естественно-правовая доктрина. Так возрожденная юриспруденция будет действительно отвечать важнейшим запросам правовой жизни, будет руководительницей законодательства при преобразовании права в сторону социального идеала, даст и судебной практике бассейн высших принципов и норм более справедливого права, из которых судья может черпать необходимый материал для пополнения пробелов и смягчения недостатков действующего права" <12>.

<12> Палиенко Н.И. Учение о сущности права и правовой связанности государства. Харьков, 1908. С. 130.

По свидетельству И.А. Покровского: "и скоро общим настроением юриспруденции стало то, которое выразил знаменитый немецкий правовед О. Гирке своим известным восклицанием: "Мы должны найти ее, эту потерянную идею права, иначе мы сами себя потеряем!..". Эти поиски, в свою очередь, привели не к чему иному, как к возрождению того, что казалось похороненным навсегда - к возрождению естественного права...". Как подчеркнул И.А. Покровский: "дух искания снова повеял в юриспруденции. Она почувствовала всю свою слепоту и беспомощность без "великих идей" и "всеобщих истин", и позитивизм перестал ее удовлетворять" <13>.

<13> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 75 - 76.

Чтобы оказаться на высоте требований времени, юриспруденция должна была воспринять более глубокие философские стремления и дух критики, исходить из идеальных стремлений и вдохновляться ими, проникнуться умением слышать биение жизни и отзываться на ее насущные потребности. "Только естественное право с его безграничной верой в способность человеческого духа открыть общие принципы долженствования и осуществить их в жизни, с его верой в способность человеческого разума устроить общественные отношения на началах справедливости, способно было соответствовать предъявляемым требованиям, вывести юриспруденцию из кризиса, поставить ее на службу вечному идеалу любви к человеку, высшей справедливости, дать мощный импульс общественной воле, внушить ей, что она должна и может". В этом, по мысли И.А. Покровского, "истинная цель всякого естественно-правового учения, в этом социальное значение идеи естественного права, и в этом смысле эта идея является одной из могущественных идей-сил" <14>.

<14> Покровский И.А. Естественно-правовые учения в истории гражданского права. СПб., 1909. С. 40 - 41.

Как считал П.И. Новгородцев: "принципиальная обработка правовых принципов, выяснение идеалов будущего, преобразование права в свете новых жизненных начал требует особых приемов мысли и особой научной подготовки". По его утверждению: "тут прямо требуется разрыв с традициями исключительного историзма и переход к новым точкам зрения. Требуется именно возрождение естественного права с его априорной методой, с идеальными стремлениями, с признанием самостоятельного значения за нравственным началом и нормативным рассмотрением" <15>.

<15> Новгородцев П.И. Нравственный идеализм в философии права // Проблемы идеализма. М., 1902. С. 250.

К числу достижений русских правоведов следует отнести не только убедительное обоснование ими необходимости возрождения естественного права, но также и создание концепции "естественного права с изменяющимся содержанием", при разработке которой были преодолены недостатки старой классической теории естественного права, такие, например, как учение о произвольном установлении права, предположение возможности существования системы норм, одинаково пригодных для всех времен и народов, стремление придавать субъективным правовым идеалам непосредственное юридическое значение и т.д.

Стремясь к возможно более точному выражению сути данной концепции, Е.Н. Трубецкой особо подчеркнул, что "не существует вечного, неизменного кодекса естественного права: конкретные требования естественного права меняются сообразно с условиями времени и места; и тот возможный максимум свободы, которого оно требует для каждой данной страны и эпохи, не есть величина постоянная, для всех одинаковая" <16>.

<16> Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1999. С. 75.

Как известно, большое видится на расстоянии, поэтому в полной мере оценить заслуги представителей русской школы естественного права стало возможным с высоты нынешнего времени. Так, по авторитетному суждению видного современного правоведа С.С. Алексеева, они "не только вновь вызвали к жизни естественно-правовую концепцию как исходный критерий для объективной оценки существующего правопорядка, но и придали ей значимость фундаментальной основы построения правовой системы, соответствующей потребностям современного гражданского общества" <17>. Нельзя не согласиться с выводом С.С. Алексеева о том, что "возрождение естественного права стало для дооктябрьской России еще одним свидетельством - предзнаменованием правового пути его намечавшегося демократического преобразования - тенденции, истоки которой были заложены судебной реформой 1864 г. и, быть может, по мнению автора этих строк, более глубокими историческими предпосылками доимперской Руси" <18>.

<17> Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 468.
<18> Там же. С. 468.

Господство юридического позитивизма не вытеснило из современной юриспруденции естественно-правовую традицию в анализе государства и права. Более того, возникла настоятельная потребность в ней уже в новых условиях. Ее возрождение не было ностальгией по романтическим изыскам мыслителей Просвещения, которые философски обосновали правомерность смены ортодоксального произвола демократической государственностью.

Доктрина естественного права была вызвана к жизни новыми обстоятельствами и угрозами начала XX в. Сращивание государства с монополиями, расширяющееся вмешательство государственной власти в различные сферы жизни динамично меняющегося гражданского общества вновь поставили вопрос о гарантиях для личности от деспотического произвола. Не менее важно и то, что наличие демократических процедур (свободных выборов), демократических институтов власти далеко не всегда, как показала практика, гарантирует действительную демократию и гуманизм общественной системы. Установление тоталитарных диктатур в Италии, Германии, СССР актуализировало поиск духовно-философской основы решения экономических, социальных и политических проблем XX в. В этих условиях становилось очевидным, что права человека и демократия составляют универсальное ядро справедливого политического и правового порядка XX в. При этом права человека обладают приоритетом перед демократией.

Спустя много лет доктрина естественного права "ворвалась" в политико-правовую действительность XX в. проверенным на практике императивом: суть человеческого бытия, сокровенную основу сообщества людей составляет свобода человека во всех ее проявлениях (свобода выбора, слова, голосования, неприкосновенность личности и т.д.), являющаяся неотъемлемым и субъективным правом. Свобода индивида выражается в том, что он сам себя определяет и сам себя реализует. На этой ценности должен строиться будущий политический и правовой порядок. Возрождение естественного права основывалось на философии неокантианства.

Теория "возрожденного" естественного права Рудольфа Штаммлера

Р. Штаммлер (1856–1938) – немецкий теоретик и философ права, профессор гражданского права в г. Галле. Он полемизировал с марксизмом и представителями исторической школы права, доказывая необходимость внесения в изучение права философского компонента, "естественно-правовой" точки зрения. Поиск новых теоретических основ правоведения Штаммлер осуществлял на основе неокантианства, которое противопоставляло наукам об обществе, где действует закон целеполагания (свободная воля людей стремится к целям; волевые действия обусловлены не тем, что было, а тем, что должно быть), науки о природе, где применяется закон причинности (предшествующее явление порождает последующее).

В собственном учении о праве он ориентировался на закономерности социальной цели. Хозяйство и все хозяйственные явления Штаммлер рассматривал как определенным образом урегулированную и целесообразно направленную совместную деятельность людей, живущих в обществе. В работе "Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории" (1896 г.) он писал: "Сущность социального бытия людей заключается в воле и преследовании целей. Не может быть иной высшей закономерности социальной жизни, помимо закономерности ее конечной цели" . Социальное хозяйство он рассматривал как материю , а право – как форму социальной жизни. Поскольку содержание формы (т.е. права) заключается в сознательном регулировании поведения людей, главным в формально-юридическом изучении права должно стать понятие цели, а не причины. Социальное явление закономерно, если в нем наблюдается выбор средств к какой-либо цели. Установление целей и выбор средств – исключительное право свободной личности.

Штаммлер дает абстрактное, формальное определение права: "Право есть такое принудительное регулирование совместной жизни людей, которое по самому смыслу своему имеет не допускающее нарушения значение" . Значительный вклад Штаммлера в развитие правоведения состоял в обосновании нового понятия: "естественное право с изменяющимся содержанием".

Содержание материи социальной жизни не может быть установлено раз и навсегда. Отдельные конкретные цели, которые ставятся в социальной жизни людей, конечны и условны. Общественный строй не может и не должен основываться на этих видоизменяющихся целях. Штаммлер утверждал, что прогресс общества определяется неким абстрактным правовым идеалом: "Это было бы такое социальное общество, каждый член которого в своих общественных решениях и поступках руководился бы только объективно правомерными соображениями, – общество свободно хотящих людей"

Теория естественного права в России

Понятие философии права и юриспруденции, означающее совокупность неотъемлемых принципов и прав, вытекающих из природы человека и независимых от объективной точки зрения человечества. Естественное право противопоставляется позитивному праву, во-первых, как совершенная идеальная норма -- несовершенной существующей, и во-вторых, как норма, вытекающая из самой природы и потому неизменная -- изменчивой и зависящей от человеческого установления.

Основной тезис теории естественного права (Гроций, Гоббс, Локк, Монтескье, Руссо и др.) заключается в том, что наряду с правовыми нормами, установленными государством, право включает в себя также естественное право. Последнее понимается как совокупность прав, которыми все люди обладают от природы в силу самого факта своего рождения: право на жизнь, свободу, равенство, частную собственность, право быть счастливым и т.д. Государство не может посягать на эти естественные и неотъемлемые права человека.

Возникновение естественно-правовой теории связано с развитием революционной буржуазной идеологии в XVII--XVI II вв. Она стала идеологическим оружием буржуазии в период ее борьбы против феодально-абсолютистских порядков, когда буржуазия играла прогрессивную историческую роль, выступая под лозунгами свободы, равенства, братства и справедливости. Принципы нового общественного и государственного порядка она пыталась вывести из вечных принципов естественного права, соответствующих человеческой природе.

Естественно-правовая теория весьма наглядно демонстрирует идейно-ценностный подход к пониманию такого явления, как право. Однако в период борьбы буржуазии за власть, становления и развития основных принципов буржуазной законности эта теория сыграла определенную прогрессивную роль. Не случайно в тех или иных модификациях она сохраняет свое значение и сегодня.

Согласно теории возрожденного естественного права (современная модификация естественно-правовой теории), то право, которое создается государством, является производным по отношению к высшему, естественному праву, вытекающему из человеческой природы. Позитивное право, то есть нормы, установленные государством, признается правом только в том случае, если оно не противоречит естественному праву, то есть общечеловеческим принципам свободы, равенства, справедливости для всех людей.

В рамках теории возрожденного естественного права выделяются два основных направления -- неотомистская теория права и "светские" концепции естественного права.

Неотомизм -- по существу, новейшая интерпретация средневекового учения Фомы Аквинского. Рассматривая вопрос о природе, сущности права, неотомистская теория пытается найти основные права в мировом порядке, согласующемся с религиозными догматами, вечным законом, высшим божественным разумом. Божественный закон призван устранять несовершенство человеческого, положительного закона, если он расходится с естественным правом. Сторонники неотомизма подчеркивают превосходство естественного права над правом человеческим, позитивным, то есть установленным государством. При этом они отмечают, что право частной собственности, хотя и имеет государственное происхождение, не противоречит естественному праву.

"Светская" доктрина естественного права исходит из этической первоосновы права, из необходимости соответствия правовых установлений моральным требованиям естественного права, основанного на стандартах справедливого поведения. Для этой теории характерным является признание в качестве основы "правильного", "законного" права некоей естественной нормативной системы, не совпадающей с позитивным правом.

Позитивизм -- направление юриспруденции, которое, фетишизируя словесно-символическую форму существования права, фиксирует в основном лишь результаты правотворческой деятельности, отрывая тем самым нормативные установления от существующих правоотношений. Это учение основывается на анализе и оценке правовых норм с формальной точки зрения, то есть с точки зрения их внешней формы. Иными словами, акцент делается на формальной характеристике права. Не случайно поэтому позитивизм нередко остается на уровне описательной социологии.

Юридико-позитивистские концепции, воспринимающие право через его текстуальную форму и, по сути дела, отождествляющие право с его текстуальной формой, рассматривают право либо в качестве фактических результатов правоприменительной деятельности, либо в качестве нормативно-правовых текстов.

Действительно, текстуальная форма права -- необходимый его атрибут, однако полное отождествление права как сложнейшего социального феномена с текстуальностью как одним из признаков атрибутов права, думается, ошибочно. При этом положительным моментом здесь является внимание к позитивному содержанию правовых текстов.

Родословная естественно-правовых воззрений в России начинается у различных исследователей этого вопроса по-разному: Ю. Виппер связывал идею естественных прав, к которой часто апеллируют русские публицисты XVIв. (Матвей Башкин (нач. XVIв.--не ранее 1554г.), Андрей Курбский (1528--1583), Иван Пересветов (? 1510--1550)) с памятниками римского права; В.В. Зеньковский видит первые ростки естественного права в России в учении основоположника нестяжателей Нила Сорского (1433--1508) и говорит о христианских истоках естественно-правовых воззрений на Руси; А.В. Поляков связывает первые либеральные идеи естественного права на Руси с ранними ересями -- ересью стригольников, ересью «жидовствующих», ересью Матвея Башкина, наконец, Э.В. Кузнецов считает, что историю естественно-правовых воззрений в России следует начинать со «Слова о законе и благодати» киевского митрополита Илариона (1049), где формальному закону противопоставляется благодать.

На наш взгляд, многообразие и противоречивость точек зрений исследователей на становление и, соответственно, генезис естественно-правовых представлений в России объясняется достаточно просто. Дело в том, что видение процесса становления и развития естественного права в России полностью зависит от того смысла, какой мы вкладываем в понятие «естественное право», которое является крайне полисемичным. Если речь идет о высшем морально-нравственном начале (правде, благодати), которое безусловно помещается над позитивным, установленным государством законом, то вполне допустимо считать «отцом» естественного права на Руси митрополита Илариона, впервые в отечественной мысли противопоставившего земному закону спасительную благодать. Вместе с тем идея естественного права в либеральной западноевропейской трактовке изначально была чужда русскому характеру, оперировавшему, в духе Нового Завета, концептами «правды», «добра», «благодати», «совести». Именно поэтому российская правовая культура в корне «переработала» западноевропейскую идею естественного права: во многих концепциях русских философов и правоведов естественное право трактуется как право нравственное.

Представитель школы «возрожденного естественного права» в дореволюционной России Е.Н. Трубецкой отмечал: «Предписания естественного права по содержанию своему есть вместе с тем и предписания нравственные. Естественное право -- то же, что правда: оно обнимает в себе всю совокупность тех нравственных требований, в силу которых мы подчиняемся или не подчиняемся тому или другому внешнему правовому авторитету: оно заключает в себе всю совокупность тех нравственных норм, в коих всякий авторитет, всякая человеческая власть и всякое вообще позитивное право находит себе оправдание или осуждение. Естественное право есть синоним нравственно должного в праве. Поэтому в истории оно является в двоякой роли. С одной стороны, оно есть нравственная основа всякого конкретного правопорядка. Всякое позитивное право может требовать от людей повиновения не иначе, как во имя нравственного права того или другого общественного авторитета, той или другой власти; поскольку существующий правопорядок действительно является благом для данного общества, естественное право дает ему санкцию и служит ему опорою». «Свои исходные начала, свои высшие принципы естественное право получает от моральной философии, и таким образом первая линия его определений слагается из отвлеченных требований морального закона», -- писал П.И. Новгородцев. Такое понимание «естественного права», единственно находившееся в согласии с этикоцентризмом русской культуры, несомненно, было ответом на конкретно-исторический и достаточно глубокий кризис нравственного сознания, было нацелено на духовно-нравственную интеграцию российского общества.

В то же время нельзя не согласиться с А.С. Ященко, который вполне резонно отмечал, что такое понимание «естественного права» смешивает право и нравственность: «Определяя «естественное» право как «нравственное» право, сторонники нравственного идеализма в праве безнадежно смешивают области права и нравственности, отчего не выигрывают в ясности ни понятие права, ни понятие нравственности. Если различается право и нравственность, значит, есть признаки, присущие одному и чуждые другому, если же естественное право отождествляется с нравственной критикой, то теряется возможность различать право и нравственность».

Если же естественное право трактовать в классическом западноевропейском ключе эпохи Нового времени, то, действительно, первые его ростки, далекие от стройных светских юснатуралистических концепций, появляются в России лишь в XVI-XVIIвв.

Их качественное несоответствие традиционному укладу жизни и мировосприятию на Руси выливается в то, что они начинают восприниматься не иначе как «ереси» религиозным и державным общественным сознанием.

Среди первых систематических исследований, посвященных естественному праву в его классическом западноевропейском истолковании в России следует назвать «Сокращение естественного права» В.Т. Золотницкого (1764), «Систему естественного права» В. Филимонова (1811), «Первые начала права естественного» Л. Цветаева (1816), «Право естественное» А.П. Куницына (ч.1.--1818; ч.2.--1820).

Естественное право, истолкованное в духе западного индивидуализма и либерализма (просветители, кантианская и вольфианская традиции), начинает систематически «усваиваться» (переводиться, комментироваться, систематизироваться, давать почву для построения собственных концепций) российской интеллигенцией в России в 10-20-е годы XIXв. и, ассоциируемое с буржуазными революциями, а затем и с декабристскими восстаниями, начинает всячески подавляться государственной властью, которая ратует за распространение в России учения немецкой исторической школы права, известной своей консервативной направленностью.

«Ваше Превосходительство, возводите русское просвещение к источникам его самобытной силы, к Православию, Самодержавию и Народности. Для совершения сего священного долга, при двукратном обозрении Московского Университета, вы изъявили требование исторической методы в раскрытии отечественных наук и лично руководствовали преподавателей законоведения в приложении ее ко всем предметам юридического учения», -- пишет проф. Морошкин в посвящении перевода книги Рейца (1836г.) министру народного просвещения Уварову. В конце сороковых годов XIXв. проф. Станиславский получает указания со стороны князя Ширинского-Шихматова о преподавании юридических наук в духе исторической школы.

В 1829г. несколько воспитанников Духовной Академии, впоследствии ставшие первыми русскими профессорами права, были направлены в Берлин, непосредственно к главе исторической школы Ф.К. фон Савиньи для обучения. По общему уставу от 26 июля 1835г. было проведено качественное преобразование структуры юридических факультетов по всей России, целью которого было изгнание естественно-правового (философского) элемента из юридического образования, становление его на службу позитивного законодательства -- изданного Свода Законов.

В этой связи можно отметить определенные успехи российского самодержавия, которые, несомненно, сопряжены в первую очередь с охлаждением отношения к естественно-правовым теориям на Западе, невозможностью «копировального» применения идей Пуфендорфа, Канта и Вольфа к русскому национальному быту, нежеланием русской правовой науки слепо следовать за идеями классического новоевропейского юснатурализма и объективно свойственному любой науке стремлением к открытию новых граней в исследуемом объекте.

Если в 30-60гг. XVIIIв. доктор права Венского университета, первый профессор московского юридического факультета Дильтей и профессор нравоучительной философии в Академии наук Х.Ф. Гросс на основе напечатанного перевода (1726г.) труда С. Пуфендорфа «О должности человека и гражданина по закону естественному» читали курс естественного права, то начиная с 60-х гг. XVIIIв. и в особенности в 30--70-х гг. XIXв. в российском юридическом образовании укрепляются позиции исторической школы права. Так, первый русский профессор права С.Е. Десницкий в своем «Слове о прямом и ближайшем способе к изучению юриспруденции» (1768г.) резко отозвался про теории естественного права: «Пуффендорфов труд подлинно был излишний, ибо писать о вымышленных «состояниях рода человеческого» не показывая, каким образом собственность, владение, наследство и пр. у народов происходят и ограничиваются, есть такое дело, которое не соответствует своему намерению и концу».

«Возрождение» естественного права в России конца XIX -- начала XX века имеет целый ряд причин, исчерпывающий перечень и анализ которых привести и провести, по-видимому,невозможно.

О.Э. Лейст выделяет три основных причины возрождения естественного права: гражданский либеральный право этикоцентризм

«Во-первых, одна из причин возрождения идей естественного права состоит в том, что к концу XIX века в западноевропейском мышлении был преодолен разнобой многочисленных и противоречивых направлений правосознания, определились основные правовые требования различных классов буржуазного общества.

Во-вторых, большую популярность приобрело понятие «правовая реформа», связанное с растущей ролью представительных учреждений, осуществляющих законодательную власть.

В-третьих, начинался этап социализации гражданского общества, которую предполагалось осуществить без революционных взрывов и гражданских войн».

О.В. Мартышин связывает становление школы «возрожденного естественного права» с отставанием государственно-правовых институтов от потребностей общества, с «обострением социальных противоречий и постепенным признанием «второго поколения прав человека», т.е. социальных прав».

Во-первых, следует отметить, что Россия, начиная с начала 60-х годов XIXв. жила в достаточно «подвижном» культурном, политическом и позитивно-правовом контексте, связанным с интенсивными поисками интеллигенцией идеала государства, попытками модернизации экономики, политико-правовыми реформами, а затем контрреформами; именно в «подвижные» («транзитные», переходные) исторические периоды значительно повышается критическое восприятие политико-правовой действительности настоящего, которая увеличивает вероятность появления естественно-правовых представлений среди интеллигенции, в правовом сообществе, у экономической и политической элит общества. Российское законодательство того времени воспринималось юридической наукой как неудовлетворительное, нуждающееся в фундаментальных реформах. «Возрожденное естественно право» в этом смысле - это попытка российской интеллигенции найти объективные ценностные основания права для противостояния кризису традиционных нравственных ценностей России и устойчивой, стабильной модернизации позитивного права.

Во-вторых, немаловажным представляется тот факт, что к концу XIX века процесс заимствования и адаптации Россией новых западных веяний, в том числе и в сфере юридической науки, становится гораздо более мобильным -- даже в сравнении с первой четвертью XIXв. Этому обстоятельству способствовал и тот факт, что на протяжении нескольких десятилетий XIXв. ведущие представители русской юридической науки получали свое профессиональное образование на западе (в первую очередь в Германии), который не мог в одно мгновение погрузить в тьму небытия два столетия процветания философии права, всецело построенной на естественно-правовых основаниях: и позитивизм, и историческая школа права генетически неразрывно связаны с рационалистическим юснатурализмом Нового времени. Более того, если рассматривать этот вопрос несколько шире, то нужно отметить, что история России, начиная с петровской эпохи, практически предопределила обращение России именно к западноевропейской культуре и цивилизации, к диалогу не с исламской, индийской, дальневосточной или даже скандинавской, а именно с западноевропейской правовой системой, в недрах которой на протяжении двух столетий (XVII-XVIIIвв.) процветала школа естественного права.

В-третьих, уже отмечалось, что для России традиционным являлось именно этикоцентристское правосознание -- вопрос о нравственной легитимации позитивного закона был для него первостепенным; поэтому обращение именно к естественно-правовым взглядам не было для России конца XIX века чем-то инородным, -- ведь естественное право никогда не мыслилось западными мыслителями свободным от нравственных ценностей. Более того, на наш взгляд, именно в это историческое время в России складываются собственные зрелые и самобытные философские системы, критическая направленность и универсалистский характер которых не могли не исследовать правовую сферу, более чем далекую от совершенства в имперской России. По нашему мнению, именно в России конца XIX века в «возрожденном естественном праве» соединились воедино этикоцентризм русского правосознания, высокий темп социальных (политических, экономических, юридических) изменений и складывание собственных зрелых философских систем.

В-четвертых, наверное, не нуждается в доказывании тот тезис, что критический ум российской интеллигенции никогда не мог удовлетвориться наличной социальной действительностью, он всегда жаждал найти почву, правду, истину, ответить на «вечные» вопросы философии, желал преобразовать государственно-правовую систему к лучшему, веря в спасительную для социальной действительности силу слова, а именно школа естественного права Европы Нового времени шла под знаменем социальных политико-правовых преобразований -- русские правоведы, философы, писатели, ученые не могли не обратить внимание на идеи новоевропейского юснатурализма.

В-пятых, появление «возрожденного естественного права» в дореволюционной России связывалось его центральными представителями (П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой) с упадком религиозно-философского сознания, тотальным господством позитивизма, связывавшего право исключительно с силой, в целом с «кризисом правосознания», который приводил к отрицанию самой идеи права, к утрате им всякой нравственной ценности в глазах интеллигенции, к крушению утопической веры в возможность устроения «земного рая», «что повлекло необходимость пересмотра основных теоретических правоположений».

В-шестых, важно также иметь в виду ту связь между Христианством и естественно-правовыми воззрениями, поэтому, несмотря на все имеющиеся различия между католицизмом, протестантизмом и православием -- вопрос о соотношении светского, государственного права с религиозно и нравственно обоснованным правовым идеалом стал важным не только для русских правоведов, но и для писателей, философов, богословов, ученых естественных наук -- Христианство было общей культурно-мировоззренческой основой в России конца XIX века.

В-седьмых, важно также отметить и идеологические, и экономические причины (предпосылки) для складывания школы «возрожденного естественного права» в России. Советская правовая доктрина акцентировала внимание именно на этих группах факторов как ведущих движущих силах, сформировавших российский дореволюционный юснатурализм: «Нарастающие противоречия капитализма в XIX в., рост революционного движения и распространение марксистских идей заставили русских буржуазных идеологов обратиться к аксиологическим аспектам права с тем, чтобы приспособить свои идеалы и ценности к новым социальным условиям» -- отмечал Э.В. Кузнецов.

Феномен «возрожденного естественного права» в дореволюционной России связан с кризисным периодом в истории русской государственности и в целом российского общественного правосознания, с попыткой утвердить воспринимаемые абсолютными нравственные начала в позитивном праве и стабилизировать систему социальной регуляции, выйти за пределы догматической, исторической и социологической юриспруденции, которые являлись по большей части эмпирическими и индифферентными к акцентуации ценностных оснований в праве, со стремлением к формированию целостного теоретического правосознания через философскую рефлексию правоведения и при помощи абсолютной идеи права к легитимации, оправданию эволюционных изменений действующей правовой системы.

Значительную роль в обосновании идеи возрождения естественного права вместе с выдающимися философами-гуманистами Запада сыграли замечательные русские правоведы-приверженцы либеральных ориентаций в правопонимании. Именно они, русские правоведы - Б.Чичерин, П. Новгородцев, Б.Кистяковский, Л. Петражицкий и, в особенности на мой взгляд, И. А. Покровский - не только вновь вызвали к жизни естественно-правовую концепцию как исходный критерий для критической оценки существующего правопорядка, но и придали ей значимость фундаментальной основы построения правовой системы, соответствующей потребностям современного гражданского общества.

В России во второй половине ХVIII в. трактовка идей естественного права носила значительно более сдержанный характер, что позволило им довольно безболезненно приспособиться к эпохе просвещенного абсолютизма. И либеральное дворянство (А.Р. Воронцов, Е.Р. Дашкова, Д.А. Голицын, П.И. и Н.И. Панины), и просветители (Я.П. Козельский, Н.Г. Курганов, Н.И. Новиков, А.Я. Поленов, И.А. Третьяков), утверждая ценность прав и свобод человека, выступали за очень умеренную демократизацию в рамках абсолютизма. Ярко выраженную революционность естественно-правовая теория приобрела лишь у А.Н. Радищева. В конце ХVIII - первой трети ХIХ в. теорию естественного права развивали такие русские юристы, как С.Е. Десницкий, В.Т. Золотницкий, А.П. Куницын, И.Е. Щад, Г.И. Солнцев, П.П. Лодий, В.С. Филимонов.

В 1830-40-х гг. и в Европе, и в России начинает формироваться юридический позитивизм, основателем которого считается выдающийся английский юрист Дж. Остин. В России указанное направление развивали Е.Е. Васьковский, Д.Д. Гримм, М.Н. Капустин, Н.К. Реннекампф, Н.И. Палиенко, С.В. Пахман, Г.Ф. Шершеневич и многие другие. Придя к власти, буржуазия отказалась от революционных лозунгов естественно-правовой школы, выдвинув новый политический тезис: «порядок и прогресс» (О. Конт). Буржуазия была заинтересована в создании и укреплении нового государственного механизма (правового государства), в установлении правопорядка, основанного на идее равенства и защиты формальных прав и свобод. Рост бюрократического аппарата, развитие товарооборота привело к появлению новых отраслей права и быстрому накоплению массива законодательства, что потребовало от юридической науки заняться его формально-логическим анализом, классификацией и систематизацией.

В России, которая опаздывала в своем политическом развитии от Европы на 100-150 лет и где не было ни правовой защищенности, ни демократических институтов, возрожденное естественное право в некоторой степени имело революционное содержание. Помещенные в программы либеральных партий (прежде всего кадетов) требования политических, экономических, социальных прав и свобод, акцентирование внимания на их неотчуждаемом характере в условиях российского абсолютизма не могли не иметь революционного содержания. Вместе с тем теория естественного права, развиваемая, главным образом, религиозно ориентированными идеалистами (Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, В.М. Гессен, С.И. Гессен, И.А. Ильин, Б.А. Кистяковский, С.А. Котляревский, И.В. Михайловский, П.И. Новгородцев, И.А. Покровский, Е.В. Спекторский, Ф.А. Степун, П.Б. Струве, Е.Н. Трубецкой, Г.П. Федотов, С.Л. Франк, В.М. Хвостов, А.С. Ященко и др.), наполнялась, помимо революционного, нравственным и религиозным содержанием. Если в Европе в эпоху буржуазных революций естественно-правовая идеология способствовала становлению формализованных юридических институтов и механизмов либерального правопорядка, то в России теория естественного права, «выражая очень высокую степень интеллектуального и нравственного напряжения в поисках способов защиты личности, оптимальных форм ее сосуществования с обществом и государством в конечном счете была обеспокоена спасением души человека, а не юридической защитой его прав. В практическом плане такая позиция могла вести и фактически вела к девальвации права» [Жуков 2001, 29]. Примечательно, что в России естественно-правовая концепция развивалась не только на основе Баденской школы неокантианства, но также использовалась методология Марбургской школы неокантианства, гегельянства, экзистенциализма, феноменологии, интуитивизма, фрейдизма.

Теория естественного права отличается большим плюрализмом мнений ее создателей по вопросу происхождения права. Сторонники этой теории считают, что параллельно существуют позитивное право, созданное государством путем законодательствования и естественное право.

Если позитивное право возникает по воле людей, государства, то причины появления естественного права иные. До начала буржуазной эпохи господствующим был взгляд о божественном происхождении естественного права как высшего и неизменного. С наступлением капиталистических отношений многие мыслители перестали связывать естественное право с именем Бога. Так, виднейший представитель этой теории Г. Гроций утверждал, что мать естественного права есть сама природа человека, что оно вытекает из неизменной природы человека. В человеке оно проявляется в виде голоса его совести, человек познает естественное право, обращаясь именно к ней. По мнению Вольтера, естественное право вытекает из законов природы, оно самой природой вписано в сердце человека. Естественное право выводили также из присущей людям вечной справедливости, из нравственных начал. Но во всех случаях естественное право людьми не создается, а возникает само по себе, спонтанно; люди каким-то образом лишь познают его как некий идеал, эталон всеобщей справедливости.

В естественно-правовой теории доминирует антропологическое объяснение права и причин его возникновения. Если право порождено неизменной природой человека, то оно вечно и неизменно, пока существует человек. Однако такой вывод вряд ли можно признать научно обоснованным.

Среди политико-правовых концепций XX в. особое место занимают учения о естественном праве. Они продолжают традиции философского осмысления права и опираются на различные доктрины, сложившиеся в современной западноевропейской и американской философии, – томизм, неокантианство, неогегельянство, экзистенциализм, феноменологию, персонализм.

Подобно классическим учениям XVII–XVIII вв., современные естественно-правовые теории признают существование наряду с позитивным правом (законами и обычаями) идеального порядка отношений между людьми. Этот высший нормативный порядок и называют естественным правом. Согласно таким взглядам, законы государства являются действительными и легитимными лишь в том случае, если они соответствуют идеальному праву.

Современное понимание естественного права вместе с тем существенно отличается от предшествующих трактовок. По сравнению с эпохой антифеодальных революций коренным образом изменились прежде всего взгляды на человека как носителя естественных прав. В противоположность доктринам прошлого, основанным на представлениях об изолированном, обособленном индивиде, философия и правоведение XX в. рассматривают человека с точки зрения его социальных определений, как участника многообразных общественных связей. В перечень естественных прав соответственно включают не только неотъемлемые права личности, призванные гарантировать ее независимость от государственной власти, но и социально-экономические права человека, свободу объединения в политические партии и общественные союзы, права социальных общностей (например, право наций на самоопределение, право народа устанавливать конституцию государства и т.п.). Новейшие естественно-правовые учения смыкаются с теориями социального государства и плюралистической демократии.

С этим связана и другая особенность современных концепций. Естественное право в них не рассматривается больше как совокупность незыблемых, раз и навсегда установленных разумом предписаний. Метафизическим и априорным доктринам эпохи Просвещения противопоставляют идеи “естественного права с изменяющимся содержанием” (термин введен в оборот немецким юристом Р. Штаммлером), принципы исторически развивающегося правосознания, нравственные и духовные ценности конкретного общества или народа. Естественно-правовые воззрения в современной юриспруденции, иначе говоря, сочетаются с историческим и социологическим изучением правовых идеалов.

В литературе начала XX в. такой подход именовали “возрожденным естественным правом”, понимая под ним возрождение на новой методологической основе традиций рационалистического обоснования права, которые были прерваны во второй половине прошлого столетия развитием юридического позитивизма и формально-догматической юриспруденции. К настоящему времени этот термин вышел из употребления.

Неотомисты (Ж. Маритен, В. Катрайн, И. Месснер) возводят свое понимание естественного закона к философии Фомы Аквинского, чье учение в 1879 г. получило одобрение и поддержку со стороны католической церкви. Официальное толкование доктрины было дано в энциклике папы Льва XIII “Rerum novarum” (1891 г.), в последующих энцикликах римских первосвященников 3 .

Виднейший представитель современного томизма – французский философ и общественный деятель Жак Маритен (1882–1973 гг.). Известность пришла к нему в 30-е годы, когда он преподавал в США и Канаде и приложил немало усилий к тому, чтобы укрепить позиции католицизма на американском континенте. В 1945 – 1948 гг. Маритен был послом Франции в Ватикане, участвовал в подготовке проектов Всеобщей декларации прав человека. Главные его сочинения по проблемам социально-политической теории – “Интегральный гуманизм”, “Права человека и естественный закон”, “Человек и государство”.

Концепция Маритена, как и концепции других последователей неотомизма, построена на соединении традиционных для религиозной философии представлений о божественном происхождении государства и права с положениями современной науки, принципами историзма, идеями развития культуры и социальной обусловленности политики. Философ стремился выработать “интегральную” доктрину, открытую для гуманистических и демократических воззрений современной эпохи. В своих трудах Маритен проводил различие между первопричиной социальных институтов (усматривая таковую в боге) и реальной детерминацией происходящих в обществе событий. “Проистекая всецело от народа, власть изначально происходит от Бога”, – писал он. Учение Маритена представляло собой не что иное, как один из вариантов модернизации социальной теории католицизма применительно к условиям высокоразвитого индустриального общества.

Источником естественного закона, согласно его концепции, является бог, который обладает абсолютным суверенитетом над своими созданиями и не несет перед ними моральных обязанностей. Маритен определял естественный закон как установленные божественным разумом “универсальные нормы права и долга”. Бог – первый принцип естественного права. Человек же имеет естественные права и способен осознать их в силу своей сопричастности божественному разуму. “Личность обладает абсолютным достоинством, поскольку она состоит в прямых отношениях с Абсолютом”. Как ревностный католик, Маритен был убежден, что верующие полнее и глубже ощущают веления естественного закона, чем атеисты. В его сочинениях подчеркивалась также роль католической церкви как хранительницы естественного права.

Признавая существование вечного и неизменного закона, Маритен считал, что естественное право раскрывается людям постепенно, по мере развития культуры и приближения человека к богу. Каждая эпоха, полагал он, имеет свой “исторически конкретный идеал”. В связи с этим Маритен оценивал как бесплодные попытки составить полный каталог естественных прав индивида на все времена. “Декларация прав человека никогда не будет исчерпывающей и окончательной. Она всегда будет зависеть от уровня морального сознания и от уровня цивилизации в данный период истории”. Современная эпоха характеризуется, по мнению философа, стремлением расширить и обновить понимание естественного права, сложившееся в XVIII столетии.

Маритен предложил собственную классификацию прав человека, разделив их на три вида.

Фундаментальные права личности (человека как такового) включают в себя: право на жизнь и личную свободу, право вступать в брак, право частной собственности, право на стремление к счастью и др. Эти права являются естественными в строгом значении слова, ибо коренятся в самой природе человека как свободного и духовного существа. Личность, писал Маритен, принадлежит миру высших ценностей.

Политические права (или права гражданина) определяются законодательством страны, однако косвенно они зависят от естественного права и образуют его продолжение, ибо установления государственной власти становятся законом лишь в силу их соответствия естественному праву.

К политическим правам относятся: право народа устанавливать конституцию государства и определять форму правления, право граждан на активное участие в.политической жизни, в том числе в выборах, право объединения в политические партии, свобода высказываний и дискуссий, равенство граждан перед законом и судом. Согласно взглядам Маритена, реализация этих прав с помощью церкви приведет к установлению христианской демократии, т.е. “по-христиански устроенного светского государства”.

Наконец, социальные права человека (права трудящегося) охватывают: право на труд, право объединения в профсоюзы, право на справедливую заработную плату, право на социальное обеспечение в случае безработицы или болезни, по старости и т.п. Трудящиеся вправе участвовать при наличии соответствующих условий в управлении предприятием, стать его совладельцем. Признание социальных прав личности наряду с правом частной собственности позволяет, считал Маритен, избежать пороков как капитализма, так и социализма. Философ отстаивал идеи “третьего пути” развития общества.

Учение Маритена явилось одной из концепций, идейно подготовивших разработку Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 г.

Современные теории естественного права получили наибольшее распространение в середине столетия. Интерес к ним во многом был обусловлен стремлением демократических кругов покончить с практикой авторитарных режимов на европейском континенте. Естественно-правовые концепции того времени сыграли видную роль в дискредитации фашизма, в утверждении общечеловеческих ценностей и норм международного права как основы современной демократии.

С принятием Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.. Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и других конвенций, имеющих обязательную силу для присоединившихся к ним государств, влияние естественно-правовых учений пошло на убыль.

Политики и юристы, аргументируя свои позиции по правам человека, предпочитали ссылаться на международные пакты и во многих странах утратили интерес к теории естественных прав личности. “Эта индивидуалистическая философия естественного права повсюду изжила себя и не встречает больше сочувствия у законодателей и влиятельных мыслителей”, – писал в 1972 г. французский социолог Р. Арон. Примерно в это же время В. Майхофер и А. Кауфман, крупнейшие представители естественно-правовой школы в немецкой юриспруденции, выступили с заявлениями о бесперспективности дальнейших теоретических исследований естественного права.

В 80-е гг. идеи естественного права продолжали разрабатывать католические философы (Дж. Финнис), последователи религиозного персонализма.

Нормативизм Г. Кельзена

Основная работа Г.Кельзена (1881-1973 гг.) австрийского философа права называется "Чистая теория права" (1934 г.). Под этим названием строилась такая теория позитивного (т.е. существующего, действующего) права, которая, в обеспечение своей "чистоты", отказывается заранее от познания всех элементов, которые оказываются чуждыми позитивному праву. Кельзен считал, что специфическая и специальная наука права (юриспруденция) должна различаться и обособляться от философии справедливости, с одной стороны, и от социологии (познания социальной реальности), с другой стороны.
Предмет изучения теории права ("общей теории права") составляют законодательные нормы, их элементы, их взаимоотношения, правопорядок как целое, его структура, отношения между различными правопорядками. Цель теории - снабдить юриста (правоведа и практика), а прежде всего судью, законодателя и преподавателя пониманием и описанием позитивного права его страны. Наука должна описывать свой объект, таким, какой он есть, а не предписывать, каким он должен быть с точки зрения ценностных соображений. Последнее есть предмет политики, который имеет дело с искусством государственного управления, с деятельностью, направленной на ценности, а не на объект науки, направленной к познанию реальности.
Чистая теория права рассматривает свой предмет как некую копию трансцендентальной идеи; она проводит в то же время ясное разграничение между эмпирическим правом и трансцендентальной справедливостью путем исключения последней из своего специального научного рассмотрения. Она видит в праве не проявление сверхчеловеческой власти, а специфическую социальную технику, основанную на человеческом опыте. "То, что не может быть обнаружено в содержаниях позитивных юридических норм, не может войти и в правовое понятие", - утверждал Кельзен.
Согласно теории Кельзена, универсальным логическим предположением (и оправданием) значимости позитивного права, "его обязательности и действенности", является так называемая "основная норма". Эта норма призвана вводить все официальные действия должностных лиц в контекст правопорядка.
В трактовке соотношения права и власти, права и государства позитивистская традиция проступает наиболее отчетливо, особенно в выводе о том, что право, согласно чистой теории права, есть "специфический порядок или организация власти". Государство выступает в двух измерениях - как господство и как право.
Представляя теорию права обособленной от моральной философии, Кельзен мало чем отличается от аналогичной установки Дж.Остина, с той лишь разницей, что он несколько обновил терминологическое оправдание правоведения как науки эмпирической и "социально-технической". Если у_0стина мораль и право разделены непроницаемым барьером, то у Кельзена речь идет скорее о степени обособления права от морали, а юриспруденции от политики. Тем не менее, Кельзен признавал тот факт, что право в его реальности (как регулятор поведения) характеризуется таким свойством, как результативность и действенность, и что по-другому все это называется властью права (закона). И хотя право и власть не одно и то же, само по себе право не может существоватьбез власти, а потому право и трактуется чистой теорией права как "специфический порядок власти или организация власти".
Свою позицию в отношении доктрины естественного права Г.Кельзен высказал в статье "Доктрина естественного права перед трибуналом науки" (1949 г.). Г.Кельзен характеризует естественное право как доктрину, предлагающую определенное решение извечной проблемы справедливости. Она пытается ответить на вопрос, что правильно и что неправильно во взаимоотношениях людей. При этом исходит из того, что можно различить, что естественно, а что неестественно в поведении человека. Кельзен считал, что здесь происходит смешение различий между научно-общепризнанными законами природы и правилами этики и юриспруденции. Оценка "естественности" в поведении человека основывается на субъективной оценке: она означает лишь то, чтооно (поведение) соответствует тем нормам, которые базируются на позиции определенного мыслителя. При этом позиции, скажем, Гоббса отличаются от позиций Локка или Руссо.
Позитивистский вариант кельзеновского правоведения получает дополни­тельное объяснение в традиционной для позитивизма трактовке соотношения науки и политики. Кельзен исходит из того, что независимость науки от политики общеизвестна. Под этим подразумевается, что поиск истины не должен быть подвержен влиянию политических интересов, которые преследуют цель установления или удержания какого-либо общественного строя или института. Политика есть искусство управления, функция воли, которая проявляется в виде активности, основанной на определенной системе ценностей. Наука же - функция познания, ее целью является не управление, а объяснение. Научные суждения могут быть либо истинными, либо ложными, они не должны основываться на ценностных суждениях, субъективных по своему характеру.