Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

“Гродненский государственный университет имени Янки Купалы”

Юридический факультет

Специальность 1-240103 – экономическое право

РЕФЕРАТ ПО КУРСУ «ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ УЧЕНИЙ»:

ТЕОРИЯ СОЛИДАРИЗМА

Выполнила студентка 2 курса,

2 группы, дневного отделения

Зубрик Ольга

Научный руководитель

кандидат юридических наук,

доцент Седельник В.В.

Гродно, 2009

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. П. ЛЕРУ О ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТАХ

ГЛАВА 2. ТЕОРИЯ КВАЗИ-КОНТРАКТА Л. БУРЖУА

ГЛАВА 3. ОБЪЕКТИВНОЕ УЧЕНИЕ О ПРАВЕ Л. ДЮГИ

ГЛАВА 4. КРИТИКИ ОБЪЕКТИВНОГО УЧЕНИЯ О ПРАВЕ

ГЛАВА 5. СОЦИАЛЬНОЕ ПРАВО В АНГЛИИ И РОССИИ

ГЛАВА 6. УЧЕНИЕ Г. ГИНСА О ПРАВЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ

Идеи солидаризма получили значительное распространение в конце XIX -начале XX вв.Солидаризм – от французского solidaire – “действующий заодно”. В общих чертах, солидаризм – “система согласования свободных устремлений людей и постоянного преодоления неизбежных общественных противоречий путем соподчинения противоположных интересов в процессе солидарного сотрудничества”.

Солидаризм - социально-политическая концепция, получившая широкое распространение в буржуазных общественных науках с переходом капиталистического общества в стадию империализма. Создатели этой теории, как и либералы, ставили во главу угла человеческий индивид и его личные права, но, в отличие от последних, считали, что личность не может существовать сама по себе, ибо своими знаниями, культурой, налаженным бытом, своим благополучием, в конце концов, она обязана усилиям других людей.

Цель исследования является анализ теоретических положений и взглядов ученых, касающихся теории солидаризма. Данная цель обусловила постановку следующих задач :

1. Рассмотреть учение о правовых институтах Пьера Леру.

2. Раскрыть сущность теории квази-контракта Буржуа.

3 . Охарактеризовать объективное учение о праве Леона Дюги и рассмотреть критические взгляды на данную теорию.

4. Описать учения о социальном праве России и Англии.

5. Раскрыть сущность учения о праве Г. Гинса.

Объект исследования : политико–правовые взгляды таких ученых как П. Леру, Л. Бужуа, Л. Дюги, Т. Грин, Н. Коркунов, Г. Гинса на теорию солидаризма.

Предметом исследования данной работы являются работы вышеупомянутых ученых: «Курс позитивной политики» Леру, «Солидарность» Буржуа, «Трактат о конституционном праве» Дюги, «От либерализма к солидаризму» Гинса и др.

Краткая информация о структуре работы : работа состоит из введения, основной части: шести глав, заключения и библиографического списка. В первой главе раскрывается сущность учения Пьера Леру о правовых институтах. Во второй главе характеризуется теория квази-контракта Леона Буржуа. В третьей главе отражается объективное учение о праве Леона Дюги. В главе четвертой изложены критические взгляды на теорию обективного учения. В пятой главе рассмотрены учения некоторых ученых о социальном праве в Англии и России. О учении Г. Гинса о праве говорится в шестой главе.

Методологической основой работы явились достижения отечественной юриспруденции, в частности труды ученых по проблемам теории права. При анализе текстов использовался диалектико-материалистический метод познания объективной действительности, а также специально-научные методы (исторический, логический, функциональный, системный, сравнительный) и частно-научные методы (формально-юридический и сравнительно-правовой).

Эмпирическую базу исследования составили труды отечественных ученых, таких как В. Н. Кудрявцев, В. П. Малахов, А. Ходов, А. Ф. Черданцев, В. С. Нерсесянц, Р. Т. Мухаев и др.

ГЛАВА 1. П. ЛЕРУ О ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТАХ

Пьер Леру (1791-1871), первый французский солидарист, получивший техническое образование, и его намерением было провести трудовую жизнь инженера, к которой он и готовился. Будучи, однако, человеком широко начитанным и интересующимся общественными проблемами, он поневоле стал задумываться над противоречиями современной ему жизни послереволюционной Франции. С одной стороны, законодательство, основанное на Кодексе Наполеона, требовало формального применения принципов свободы и равенства (братство никогда не получило юридического оформления), а с другой стороны, экономическая жизнь явно вела к классовой борьбе, которую этот Кодекс не только не предотвращал, но как будто, наоборот, поощрял. В то же время появился целый ряд крайних течений, требовавших уничтожения всех современных общественных и политических институтов и фактического уравнения всех граждан. Обстоятельства, не давшие возможности Леру закончить свое техническое образование, натолкнули его на усиленное занятие политикой. Можно по-разному относиться к его политической карьере, сделавшей его в конце концов первым министром социальной политики Французской Республики, где он не проявил ни достаточной прозорливости, ни достаточного организационного таланта, но нельзя не отдать ему пальмы первенства в тех новых идеях, которые легли в основу солидаризма.

Уже в своей первой книге “О Человечестве” Леру впервые проанализировал связь между юридическими институтами (собственность, семья и т.д.) и общественным развитием. В ней он призывает не уничтожать эти институты, а подчинять их общественной пользе, придавать им ту форму, которая в данный период развития общества принесет наибольшую пользу для общественного прогресса: “Если семья, государство и собственность причинили до сих пор столько зол, это, еще раз будь сказано, не потому, что это дурные вещи, а потому, что они вместо того, чтобы быть организованы таким образом, чтобы служить неограниченному общению человека с ему подобными и миром, были в действительности повернуты против этого общения. Семья, родина и собственность - конечные вещи, которые должны быть организованы с оглядкой на бесконечность. Потому что человек существо конечное, которое стремится к бесконечности. Абсолютно конечное - для него зло. Бесконечное - его цель, непредвиденное - его право. Пусть это непредвиденное, в котором заключен прогресс, будет от него отнято; пусть семья, государство и собственность будут организованы с расчетом на конечность, - и зло воцарится на земле...”.

Леру, таким образом, не отрицает юридических норм, но требует, чтобы они были увязаны с перспективами общественного развития. Впервые право сближалось с учением об обществе. Идея была настолько нова и необычна, что, когда ее подхватил Конт и сделал дальнейшую попытку сближения нормативных идей (т.е. права) и социологии, началось общее возмущение среди его учеников. Новые идеи “Курса позитивной политики” стали даже приписывать душевной болезни отца социологии, не понимая, что в сущности это был совершенно здоровый и важный шаг вперед. Весь этот неразумно поднятый шум не мог, однако, остановить дальнейшее сближение правоведения и социологии, и стык был достигнут на пороге XX века главным образом благодаря усилиям солидаристов второго периода развития этого учения, к которому мы и переходим.

ГЛАВА 2. ТЕОРИЯ КВАЗИ-КОНТРАКТА Л. БУРЖУА

Если солидарность должна стать основой жизни более совершенного человеческого общества, то она должна, прежде всего создать для такого общества твердый юридический фундамент. Биологическая солидарность сама по себе такого фундамента не создает; нужны были дополнительные основания из области человеческой психологии, общей теории права, традиций человеческой цивилизации. Такова исходная точка той теории юридического солидаризма, которую создал известный французский политический деятель Леон Буржуа.

Леон Виктор Огюст Буржуа родился в Париже в 1851 году, получил солидное юридическое образование и является автором многочисленных работ по вопросам права, социологии и экономики. Он был депутатом парламента, сенатором, занимал должности министра народного просвещения, юстиции и иностранных дел. В 1895 году был председателем Совета министров Франции. Буржуа всю свою жизнь боролся за те социальные мероприятия, которые в настоящее время считаются необходимой частью общественного устройства каждого культурного государства, но которые в его время почти отсутствовали, что вело к постоянным конфликтам между разными слоями европейского общества.

Изложение идей Буржуа-отрывки из его книги “Солидарность” и его трех лекций из международной конференции солидаристов в 1901-02 гг.: “Живая материя стремится перейти из состояния гомогенного (однородного) в состояние гетерогенное (неоднородное). Происходит функциональная дифференциация органов, приспособление к разным задачам. И устойчивое равновесие достигается солидарной ассоциацией отдельных частей, стремящихся в общей цели. Эта ассоциация - основное условие успеха в борьбе за существование. Кант сказал: “То, что составляет организм, - это взаимность его частей”. В этом смысл всей биологии. Однако заметим, что у природы свои цели и эти цели не всегда совпадают с нашими. Цель, которую стремится постичь человек, живущий в обществе, это достижение справедливости, но она не содержится в природе. Природу нельзя назвать несправедливой, она попросту вне этого понятия. Нет, таким образом, ничего общего между целью природы и целью общества. Природа не интересуется справедливостью, но для людей она важна; они не могут обойтись без нее. Нет устойчивого общества, мира и прогресса там, где справедливость не считается основной целью. Когда она нарушается, наступают конфликты, войны, революции... Откуда эта идея явилась или откуда она выведена, неважно; главное, она существует. Идеи, как говорят, являются фактами: я отмечаю этот факт - идею справедливости... Справедливость не реализуется в обществе, члены которого не признают себя должниками (общества). Ни один результат интеллектуальной, моральной или физической деятельности человека не может быть достигнут собственными его силами, его собственной персоной... Человек, живущий в обществе и не могущий жить без него, является должником по отношению к нему... Все знания, которыми я обладаю, - результат огромной работы, произведенной в течение веков; язык, на котором я говорю, выработан бесчисленными поколениями людей... Ни один акт производства невозможен без орудий производства, которые кто-то изобрел, и т.д. Я всем этим пользуюсь; как могу я заявить себя независимым от общества, которому я должен. Ввиду всего этого я фактически, вольно или невольно, принял на себя долг, который я не имею права отвергнуть, не ставши несостоятелным должником... Обязательства по отношению к другим людям не являются результатом произвольного решения; они попросту оплата тех преимуществ, которые каждый получает от общества, цена тех услуг, которые общество предоставляет своим членам. Там где сила обстоятельств ставит людей в такие отношения, которые они не имели возможности предварительно обсудить, законы должны определить сущность их отношений таким образом, чтобы это было лишь интерпретацией и оформлением таких условий договора, которые бы они сами приняли, если бы они могли действовать как свободные и равные договаривающиеся стороны. Квази-контракт есть не что иное, как договор, принятый ретроактивно...”.

Такова теория социального квази-контракта, одна из основных теорий французского солидаризма. Если между всеми людьми существует договор или, как выражается Буржуа, квази-контракт, то это ставит законодательство, особенно социальное, на новое твердое основание. Исходя из факта договора, можно логически вывести не только все обязанности человека и гражданина по отношению к обществу, но и обязанность общества по отношению к его членам. Программа социальных реформ, которую в свое время предложил Буржуа и которая в настоящее время является общепринятой во всем культурном мире, была выведена из теории квази-контракта.

Брюно, один из учеников и последователей Буржуа, задался целью показать, каким образом следует строить систему права, основанную на квази-контракте. В своем исключительно ценном труде “Солидарность как основа закона” (1903) он, проектируя целую систему права, основаную на квази-контракте, обязательном не только для отдельных граждан, но и для публичной власти.

ГЛАВА 3. ОБЪЕКТИВНОЕ УЧЕНИЕ О ПРАВЕ Л. ДЮГИ

Дюги (Duguit) Леон (1859- 1928)- известный французский юрист, декан юридического факультета в Бордо (с 1886 г.). Один из авторов теории "надклассового" корпоративного государства (солидаризма). В основу теории права Д. были положены достижения французских социологов - научный позитивизм О. Конта и разработанный Э. Дюркгеймом тезис о том, что по мере углубления общественного разделения труда социальная сплоченность в обществе возрастает, так как общие и индивидуальные потребности людей могут быть удовлетворены только за счет взаимопомощи и обоюдного обмена услугами.

Прежде всего, Дюги анализирует современное учение о государстве, которое считается субъектом права, как бы особым коллективным лицом, имеющим “права”, аналогичные правам отдельных граждан. Источником этих прав государства считается так или иначе выраженная воля народа. Так, например, среди юристов пользуется популярностью определение Блунчли: “Государство есть политически организованная личность нации, живущей на данной территории”. Некоторые юристы считают сущностью государства коллективную волю “моральной личности”. “Все это, - говорит Дюги, - является метафизической теорией государства, идущей прямо от Руссо и в наиболее чистом виде выраженной в конституции французской революции... Для других государство - это организованное общество, биологическая реальность, такое же живое существо, как любой организм, огромный организм, состоящий из личностей... Оно мыслится как организм и воля; организм как опора этой воли”.

Есть и третья теория, принадлежащая Еллинеку, которую Дюги также цитирует: “Личность (государства) - не основа, а результат правового общества... Понятие о личности государства подтверждено фактом, что только оно может дать удовлетворительное юридическое обоснование системе публичного права”.

Каковы бы ни были авторитетность и талантливость авторов всех этих доктрин, продолжает Дюги, все это только набор фикций и гипотез. Любая наука, в том числе и юридическая, должна заниматься реальными вещами, иначе она не может быть наукой. Юридические же системы, основанные на фикциях, построены на зыбком песке и не смогут долго просуществовать. Сторонники “государственной личности” утверждают, что государство не может просуществовать без системы публичного права, а последняя без теории, что государство это особого рода личность, также без теории, что каждая личность имеет присущие ей права. Всего этого они никогда не смогли доказать и вертятся в заколдованном круге. “Столетиями, - говорит Дюги - утверждалось, что люди, как индивидуумы, имеют права, и все правовые теории были построены на этой гипотезе.

В начале XVIII века эта доктрина естественного права окончательно утвердилась... Эта доктрина впервые провозгласила, что государство ограничено законом, и это будет вечным вкладом Французской Революции... Но, базируясь на естественном принципе, они (делегаты Генеральных штатов) не смогли завершить свою работу... Особенно следует отметить, что хотя власть государства может быть ограничена теорией естественных прав, положительные обязанности государства не могут быть определены из этого принципа”.

В своей критике юридических фикций Дюги также отрицает и ряд других привычных современной цивилизации понятий - учение о суверенитете, особенно о единстве суверенитета и единстве государственности, а также о чьем бы то ни было праве на власть. Все это он объявляет фикциями, возникшими для практических целей, но не применимыми для строго научного анализа.

В заключение своего критического разбора юридических понятий Дюги говорит следующее: “Мир права не есть замкнутый в себе мир, как стараются показать нам некоторые юристы, идеальный мир, далекий от реальности; на самой деле это - мир конкретных фактов, которые должны быть объяснены и классифицированы, мир человеческих воль, которые должны быть поняты в их конкретных проявлениях: необходимо определить и оценить социальный эффект, который эти воли производят, материальную силу, которую они приводят в движение. Наши усилия были всегда устремлены, а этом направлении”.

В противоположность всем фикциям и предрассудкам современного права стоит один основный факт чисто объективного и научного значения - факт солидарности. Школа Буржуа, как известно, различала два вида солидарности - солидарность как факт и солидарность как норму. Первый вид солидарности известен также под названием “взаимозависимость”, или “взаимность”, особого рода функциональная связь между членами любого общества. Дюги имеет в виду только этого рода солидарность, когда говорит о “факте солидарности”. Солидарность, согласно Дюги, - не моральная норма, но если человек хочет жить, а жить он может только в обществе, он должен сделать соответствующие выводы из факта солидарности. Таким образом, косвенно, солидарность все-таки является фундаментом человеческого поведения, хотя и не обладает характером чего-то абсолютного или императивного.

Далее Дюги переходит к анализу солидарности. Начинает он этот анализ с разбора некоторых фактов, относящихся к индивидууму: “В основе всех явлений, где фактором является человек, лежит несводимый (элементарный) факт индивидуального себя самого сознающего сознания... “Я сознаю, значит я существую” - не есть декларация принципа индивидуализма, а утверждение бесспорной реальности, единственной бесспорной реальности... “Вещь в себе” немецкой философии есть не что иное, как индивидуальная мысль... Это сознание может быть подвержено внешним влиянием, все его содержание, может быть, целиком пришло извне... Оно может быть исключительно социальным; может быть, как мы это сами писали, человек думал общественно раньше, чем научился думать индивидуально; может быть, человек только потому и думает, что живет в обществе; может быть, даже, что единственным объектом реальности является общество. Что все это меняет? Индивидуальное, себя сознающее сознание - это факт, стоящий выше и вне всякого философского или социального учения”.

Вторым фактом, согласно Дюги, является стремление индивидуума воздействовать на внешний мир; это воля как фактор и действие как проявление этого фактора. Свободна эта воля или нет, нас в данном случае совершенно не интересует, так как наша задача состоит в настоящее время только в собирании бесспорных фактов. Факт существования воли состоит в стремлении к достижению определенных целей, которые ставит себе личность. Это стремление есть факт, сами же цели могут быть совершенно не реальными, воображаемыми. Эта сторона дела нас тоже в данном плане не должна интересовать.

Говоря об обществе, следует, прежде всего, предостеречь против отрицания единственного реального факта, что сознание может быть только индивидуальным, другого сознания мы не знаем. Сознание, однако, растет с увеличением своего содержания, оно растет, прежде всего, с сознанием своей связи с другими. Поэтому, чем больше человек понимает человеческую солидарность, тем больше он ее желает, тем больше он стремится к ее реализации, тем больше растет его личность.

“Противопоставление социализма и индивидуализма, в современном значении этих слов, не имеет разумного основания, - говорит Дюги. - Когда человек становится более социальным, он делается более индивидуальным; и если он становится более индивидуальным, он делается более социальным”.

Третьим фактом является сама солидарность. Она бывает двух родов: солидарность по сходству и солидарность из-за разделения труда. Относительно первой следует прежде всего указать, что большинству из людей очевидно, что жизнь в обществе отдаляет смерть и уменьшает возможные страдания человека, а эти страдания - это уже такой “объективный факт", что с его существованием никто спорить не станет. С другой стороны, существование общества во все времена человеческой истории, жизнь человека в обществе, а не изолированно, - тоже внушительный научный факт. Он влияет на человеческое сознание в течение всей жизни человека, а потому влияет и на человеческую волю. Дюги отмечает, что было бы неправильным подходить к социальной жизни только с физической или биологической точки зрения, что факт сознания неотъемлем от социальной жизни, и последняя не может изучаться без признания этого факта. Воля к жизни, чувство самосохранения диктуют нам, что в обществе мы находим приют и защиту, и ведут к развитию чувства солидарности. Это чувство спаивает общество, делает его возможным, хотя само это чувство и остается личным, не коллективным. Это, однако, не означает, что следует принять теорию общественного договора. Люди никогда не жили раздельно, а потому и не могли “потом договориться”. Теорию квази-контракта следует также отбросить как пережиток устаревшей юридической техники. Солидарность и общество - явления естественные, хотя и понятие “естественного” и следует включить такие факты, как индивидуальное сознание, человеческая воля, солидарность.

Солидарность по сходству есть солидарность сознательная; люди знают, что она у них имеется и как соображение выгоды, и как подсознательное чувство. Следует еще отметить, что солидарность началась как солидарность в определенной, небольшой группе и только постепенно развивается в общечеловеческую солидарность. В основе солидарности из-за разделения труда лежит неравенство людей. Люди имеют разные потребности и разные способности, и эти разности увеличиваются с ходом человеческой истории. Идея “равенства перед законом” ничем не противоречит этим фактам, эгалитарные же идеи вообще появились с ростом дифференциации людей и являются одним из видов выражения второго вида солидарности. Правильно понятая идея равенства есть не идея полной одинаковости людей, а идея их равноценности, связанности, взаимозависимости. Разделение труда есть признак высокой степени развития высокодифференцированных индивидуумов и, вместе с тем, высокой степени развития общества. Чем больше люди специализируются, тем меньше они могут прожить изолированно, вне общества; степень социальной интеграции есть функция степени индивидуализации.

Право и государство должны быть построены на признании фактов. Они, т. е. право и государство, имеют служебное, функциональное значение; они должны быть внешним проявлением солидарности, соответствовать ей. Дюги говорит в этом смысле об объективном праве и придает ему прагматический, целеустремленный характер. Государство должно не только защищать личность, но и способствовать ее развитию, государство должно иметь право интервенции в жизнь общества, но в то же время на него должны быть наложены и обязанности которых оно до сих пор не имело. При всем этом должна соблюдаться формула - социальное и индивидуальное развитие идут рука об руку и друг без друга невозможны.

В своих многочисленных трудах Дюги показывает, как на основании принципов объективного права следует приступать к законодательству, которое обеспечило бы прогресс человека и общества, содействовало бы солидаризации людей и наказывало бы за нарушение солидарности. Объективное право стоит выше законодательных палат; закон делается таковым, только если он соответствует принципам солидаризма, в противном случае это только узаконенное бесправие. Имущественные права отдельных лиц подлежат защите, только поскольку это соответствует их социальной функции.

Дюги, однако, не только юрист, но и теоретик политического направления; он не только закладывает основы нового, на объективной науке основанного законодательства, но и разрабатывает программу нового строя, во многом схожую с программой русских солидаристов.

Следует еще отметить отличную от Дюги систему объективного права французского солидариста Ориу, основанную на объективных, “бытовых элементах нации, приведенной в государственный режим”.

ГЛАВА 4. КРИТИКИ ОБЪЕКТИВНОГО УЧЕНИЯ О ПРАВЕ

Идеи Дюги были встречены в научно-юридическом мире со значительным интересом; нашлись и пламенные защитники, и суровые критики. Из многочисленной критической литературы выбраны три интересные работы - Саратовская лекция проф. Е. Спекторского (1911), статья австралийского юриста В. Д. Брауна (1915) и статья английского юриста В. И. Эллиота (1922).

Е. Спекторский не является ни сторонником, ни противником солидаризма; он только хочет уяснить его историческую роль и возможные виды на будущее. Его оценка работ Дюги в общем положительна. Его высказывания по поводу теории объективного права: “Эту точку зрения нельзя не признать свежею и плодотворною... Все это не могло не принести большой пользы правоведению... Им (юристам) пришлось вспомнить, что право существует для людей, а люди живут в обществе. И для того, чтобы открыть и установить принципы права, они оставили заманчивую, но также и обманчивую, область метафизики и стали ориентировать право в общественной жизни. Все это обновило и углубило правоведение. Оно очутилось на твердой почве и, подобно легендарному Антею, получило новые силы от прикосновения с землею. Но в этом же содержалось и содержится немалая опасность для него. Дело в том, что социология всегда стремилась и стремится стать чем-то вроде физики общественной жизни, - науки, подчиняющей ее онтологию закономерности исключительно механического типа. Правоведение же всегда остается наукою моральною, изучающею общественную жизнь с точки зрения деонтологической закономерности. И вот, когда социология чересчур подчиняет себе или даже поглощает правоведение, то от всего специфически юридического не остается ничего... И верховной идеей права становится какой-то уже даже не юридический, а социально-физический автоматизм. Если Буржуа и Дюги более или менее благополучно избежали этой опасности, то этого нельзя сказать про Ориу с его теорией равновесий и социального автоматизма. Несмотря на этот недостаток, положительной стороной теории солидарности является то, что она нашла-таки какое-то решение вопроса о взаимодействии юриспруденции и социологии. Таким образом, доктрина солидарности принципиально интересна, прежде всего, тем, что она сближает юриспруденцию с социологиею. С этим связано то, что она дает голую теорию государства... Кроме новой теории государства, доктрина солидарности дает также и новую теорию права. Сущность перемены состоит прежде всего в том, что она решительно отрицает императивную теорию объективного права... Новая теория права ведет за собой новую теорию источников объективного права... В согласии с общею тенденцией солидаристов построить теорию права не извне, а изнутри, из собственной жизни общества, выдвигается в качестве одного из основных источников права автономия... Таким образом, децентрализованная теория государства ведет за собой и децентрализованную теорию права”.

Статья эта появившаяся в “Юридическом Вестнике” за 1912 год, получила в свое время достаточную известность и впервые показала русскому, тогда еще дореволюционному, обществу весь комплекс проблем юридического солидаризма.

Совсем иначе были встречены идеи юридического солидаризма в англосаксонских странах. Австралиец Браун подходил к критике Дюги глазным образом с практической точки зрения, т.е. не с точки зрения законодателя, а с точки зрения судьи. Он признает, что учение Дюги - полезный корректив к господствующей школе Остина, который под влиянием немецкой юридической науки все право сводил к приказу верховной власти, коей все должны подчиняться. Но он не видит, как учение Дюги может быть использовано в суде.

“Да, конечно, - говорит он, - давайте уйдем от юридических фикций, давайте построим наше учение о праве на фактах, но пусть эти факты будут таковы, чтобы их можно было использовать в суде”.

Браун подробно останавливается на отдельных частях учения Дюги, показывая их, по его мнению, неприменимость для судебного разбирательства. Возьмем, например, учение Дюги о том, что государственная власть не суверенна, а подчинена высшему закону. Какой судья может отказаться судить по закону, исходящему от высшей власти, на том основании, что этот закон не соответствует принципам объективного права? Или - должен ли судья действительно проверять каждую статью закона в том смысле, что ее применение в данном случае достигнет социальной цели? Не является ли государство, издающее закон, высшим судьей в этом отношении? Далее, сомнительно, чтобы законы делались таковыми не потому, что так решил соответствующий парламент, а в силу того, что они являются проявлением и применением объективного права. Право есть то, что соответствует закону, а не наоборот. Правда, иногда судье приходится решать случай, не предвиденный законом. Для этого он ищет решение в духе закона, но никак не в духе какой-то “социальной функции”. И что, наконец, значит обязанность правительства “хорошо управлять”? Относительно второстепенных властей Дюги может быть и прав, так как во всех государствах всё большие старания прилагаются к избеганию злоупотреблений, но относительно суверенной власти нет такой инстанции, к которой можно бы было апеллировать, за исключением самого “объективного права”, да и то это возможно только в революционном порядке.

Возражения Брауна лежат в плоскости международного недоразумения: британский юрист, традиционалист и практик, не может понять французского ученого-новатора, ищущего точки опоры после трех революций и в обстоятельствах неудовлетворительных социальных условий современной ему Франции. Он приписывает Дюги желание внести хаос в судебную процедуру, фактически отменить все законы и заменить их судебным толкованием объективно-социального права. Такого рецепта Дюги не предлагал; его интересовало дать совет не столько судьям, сколько законодателям. И естественно, что если законы будут в духе объективно-социального права, то и толкования законов судьям будут в том же духе. В настоящее время, полвека спустя после статьи Брауна, не только в фашистских и социалистических странах мы видели тенденцию судей к социальному толкованию законов (правда, чаще всего в уродливых формах), но и в демократических странах Европы, США и самой Австралии суды все больше проявляют интерес к социальным результатам своих постановлений. Дюги в этом смысле явился, в известной мере, пророком будущего развития юриспруденции.

Критика Эллиота в его статье “Метафизика прагматической концепции права Дюги” содержит более существенную дискуссию принципов объективного права; она направлена на самый фундамент юридического солидаризма и старается показать, что этот фундамент столь же метафизичен, как и те теории, против которых так упорно боролся сам Дюги.

“Социальная взаимозависимость, - говорит Эллиот, - может вызвать у людей мысль о необходимости социальной солидарности, но это не создает этот желаемый эффект как факт. Фактом же именно является то, что социальная солидарность как раз есть одна из тех идеальных целей, которые в одно и то же время являются важными потребностями, существующими в сознании людей, однако и приблизительно не могут быть осуществлены. В свете того, что мы знаем об этих идеальных целях, наш “факт” получает метафизический характер такой степени, которую только можно придумать; он ведет нас прямо к вопросам правоверности, которых мы его признанием должны были будто бы избежать”. Это мудреное рассуждение не трудно опровергнуть ссылкой на действительный текст из работ Дюги. Прежде всего, для Дюги взаимозависимость и солидарность - одно и тоже, а потому одно не вызывает другое; во-вторых, солидарность, осознанная людьми, членами общества, не имеет, согласно Дюги, абсолютного, императивного характера. Это всё - неоспоримые факты безо всякой метафизической подкладки.

Эллиот далее сопоставляет две выдержки из Дюги и обнаруживает в них будто бы разительное противоречие. В одной Дюги говорит, что “во всех социальных группах, которые мы считаем государствами, есть личности сильнее других, которые могут навязать свою волю остальным”, в другой он, однако, утверждает, что эти правители, “которые, по определению, обладают наибольшей силой, существующей в данном обществе, всё же обязаны “правлением права” употребить свои силы для реализации социальной солидарности”. И в другом месте: “как отдельные личности, так и правители имеют правовые обязанности, основанные на социальной взаимозависимости”.

Терминология у Дюги здесь, действительно, несколько хромает, так как он употребляет привычные слова в необычном смысле. Дело не идет, прежде, всего, о моральных обязанностях, так как понятия морали Дюги исключил из своего рассмотрения, как метафизические, а об обязанностях юридических, опять-таки не в общепринятом смысле, а в том смысле, что неисполнение их вызывает социальную реакцию. В случае отдельных членов общества - это наказание за нарушение солидарности; в случае правителей - дворцовый переворот или революция, иногда просто потеря голоса при выборах. Ничего метафизического или противоречивого мы и здесь не обнаруживаем.

Дюги был первым среди солидаристов, применившим, хотя бы частично, метод понимания к социальным явлениям. Его позитивизм, унаследованный со школьной скамьи, значительно, таким образом, расширен включением человеческого сознания, воли, солидарности и т.д., как фактов общественной действительности. Однако он пошел по этому пути недостаточно далеко и в результате, как на это указывает Эллиот, слишком примитивизировал механизм власти. Не было, например, необходимости выключить из рассмотрения нравственные идеи, так как их существование у цивилизованных людей есть тоже несомненный факт, хотя бы даже только как состояние сознания, констатирующее нарушение целесообразной социальной структуры. Также приходится согласиться с Эллиотом, что хотя Дюги и упомянул о сознании как факте, он в дальнейшем своем изложении избегает о нем говорить. И творческие способности сознания не находят применения при построении теории власти и государства.

Учение Дюги имеет исключительное значение для теории юридического солидаризма. Дюги указал путь, по которому может пойти дальнейшее развитие этой теории, хотя его учение и требует в настоящее время не тольки значительных поправок, но и основательной перестройки.

ГЛАВА 5. СОЦИАЛЬНОЕ ПРАВО В АНГЛИИ И РОССИИ

Идея, что право существует только как общественный институт и является результатом многовековой эволюции общества, существовала уже до Дюги. Два автора особенно известны как основатели системы социального права: англичанин Томас Хилл Грин и русский Н. К. Коркунов. Они заложили основы юридического солидаризма ранее, чем сам термин “солидаризм” появился в 1891 году. Их идеи были восприняты более поздними солидаристами, включая русских. История эволюции юридического солидаризма была бы поэтому неполной и непонятной без, хотя бы, краткого обзора их учений. Что эти учения откосятся к солидаризму, было отмечено Спекторским (в отношении Коркунова) и другими исследователями.

Во второй половине XIX века в Англии начался отход от того крайне индивидуалистического и весьма некритического образа мышления, который был когда-то так характерен для этой страны. Во главе этого нового движения стал Оксфордский университет, а один из главных духовных вождей его был профессор этого университета Т. X. Грин (1836-1882). Взаимность отношений между личностью и обществом является, согласно Грину, основой нравственности: “Человеческое Я есть Я общественное”. Высшей формой общества, говорил он, является то, в котором равный соединен с равным и в котором главная связь членов общества - их лояльность к нему и его целям. Общество должно предоставить каждому его члену право на нравственное самоопределение и на человеческое достоинство, что является как условием развития личности, так и ее правом. Однако и свобода имеет не только индивидуальный, но и социальный характер. Основанное на свободе, так называемое либеральное государство (в английском смысле этого слова) не является таковым, если оно ни во что не вмешивается и не способствует развитию общества.

Особо важным является учение Грина о праве. “Право, - говорит Грин, - есть власть, затребованная и признанная, как соответствующая благу общества”, “право не против общества, а право человека, чтобы с ним обращались как с членом общества”. Это - право участия в обществе и содействия его развитию.

Право, таким образом, состоит из двух элементов. Первый элемент есть заявка на свободу действия, которая есть результат желания человека проявить свои внутренние силы и способности. Это желание, однако, само по себе не оправдывает права; требуется еще, чтобы личность считалась с столь же законными желаниями других людей. Вторым элементом является общественное признание стремлений данной личности; уверенность, что ее свободная деятельность соответствует общественному интересу. Общественный интерес, однако, есть сумма интересов отдельных личностей. Общество имеет обязанности по отношению к своим членам так же, как и последние имеют их по отношению к обществу. Право должно быть, таким образом, построено на системе право-обязанностей как личности, так и общества.

Проф. Н. М. Коркунов (1853-1904), автор известного труда “Указ и закон”, был не только защитником теории социального права, но и предшественником Дюги в стремлении создать объективное учение о праве. Он требует отказа от двух фикций: от взгляда на государство как на личность и от веры в особую государственную волю. Где, - спрашивал он, - единая воля в конституционных государствах, особенно с парламентским правительством и борьбою партий? Где эта воля в республиках? Где ее искать в тех случаях, когда -два учреждения пререкаются между собою, а третье решает их спор? Здесь, как будто, целых три воли... Словом, основа властвования, осуществляемого государственными органами, состоит не в том, что существует какая-то высшая государственная личность, диктующая свою высшую волю, а в том, что люди, живущие совместно, связаны сознанием взаимной зависимости. Коркунов старается построить теорию государства как юридического отношения, в котором субъектами являются граждане, а объектом - власть.

ГЛАВА 6. УЧЕНИЕ Г. ГИНСА О ПРАВЕ

Среди русских уже более ста лет существовали люди, которые придавали особо важное значение солидарности, соборности, взаимности, “конструктивному альтруизму”, немало в России было и последователей Леру и Дюги, почитателей Фуйе, но никто до проф. Г. Гинса не назвал себя ясно и открыто солидаристом. Его первенство в этом отношений неоспоримо.

К идее солидаризма он пришел самостоятельно, во время работы над своей диссертацией о водном праве, которую он защищал в Париже в 1929 г. Гинс не нашел у французских солидаристов “сколько-нибудь разработанной социально-экономической доктрины” и решил разработать ее сам, заимствовав от французов только самый термин “солидаризм”. В своем главном труде “От либерализма к солидаризму” (“На путях к государству будущего”), написанном в 1930 году, а также в более поздних книгах и статьях Гинс старается дать “экономическое, психологическое и юридическое обоснование солидаризма” как единой стройной системы. В настоящей статье нас, однако, будет интересовать только его учение о праве, - область солидаристического учения, которому сам Гинс придает исплючительно важное значение: “Практическая сторона солидаризма, - говорит Гинс, - гармонизация общественных и личных, государственных и индивидуальных правоотношений”. Эта идея гармонизации общественных и частных интересов, прав и обязанностей должна стать основой “нового права” и является причиной тому, что солидаризм станет как фактором, так и продуктом прогресса. Приведем несколько последовательных выдержек из основного труда Гинса, поясняющих эту идею: “Формула “от либерализма к солидаризму” означает движение, переход от одного порядка к другому.

Право вносит гармоническое начало в человеческое общежитие, оно уравновешивает действующие силы, распределяя права и обязанности. Если солидаризм вносит большую равномерность в распределение прав и обязанностей, подчиняет началу гармонии все живые общественные силы... то можно сказать, что солидаризм - завоевание прогресса.

Правовые принципы и воззрения выражают психологию, которая, в свою очередь, определяется состоянием культуры и внешними условиями. С этой точки зрения и солидаризм является продуктом развивающейся культуры... Наконец, и с точки зрения гармонизации активных начал общественной жизни солидаризм наиболее соответствует современным условиям. Индивидуализм и социальные тенденции наиболее гармонично примирятся в солидаризме”. Существующие до сих пор теории права, очевидно, не содержат достаточных для этой гармонизации элементов. Применяя “старое право”, государство должно или брать решение какого-либо вопроса в свои руки, или отступать перед принципом неприкосновенности частных прав.

Сначала ученые юристы пытались новые правовые отношения разбить на составные элементы, взятые из публичного и частного права, создать новую “смешанную систему” права, соответствующую действительности XX века. О ней, однако, проф. Гинс говорит следующее: “Смешанная система, сочетающая частное и публичное право, лишена определенности. В смеси может преобладать либо одно, либо другое начало. Гибридные формы в праве менее всего пригодны, они равносильны уклонению от прямого ответа. Если же смесь, как некоторые химические составы, создает нечто новое, то не лучше ли дать ей наименование и определить ее особые качества и свойства?” Поэтому он предлагает “вместо насильственного втискивания новообразованного права в одну из существующих рубрик” признать его новым, третьим типом права и назвать его “регулятивным правом”, и “тогда современное право будет складываться из трех видов права: публичного, регулятивного и частного”. Таким образом, мы видим, что Г. Гинс значительно менее радикален, чем Дюги, который считал, что новое солидаристическое “объективное право” должно не стоять рядом с двумя старыми системами права, а полностью заменить их.

Самым важным, однако, является дух нового права, оставляющий достаточное поле самодеятельности отдельным лицам, но призывающий их к добровольному сотрудничеству под руководством государства: “Основная идея регулятивного права, - говорит Гинс, - отвечающая и его названию, заключается в том, что государство не может навязывать частному хозяйству те цели, которые ему чужды, и приносить индивидуальные или групповые интересы в жертву “общему благу”, оно может допускать только такие ограничения, - вернее, такое соподчинение или согласование прав, в интересах общей выгоды, - которые приносят одновременно выгоды и тем, кто подвергается ограничениям...

Регулятивное право, отделяясь от права публичного, поддерживает уважение к частным правам и становится оплотом против опасных тенденций централизации и социализации хозяйства, против удушения предпринимательства...

Человеческая личность и хозяйственная свобода не пострадают. Государство будет оплотом для личности против злоупотребления со стороны общественности, организованное общество - против всепоглощающего государства”.

Термин “солидарность” Гинс редко употребляет в смысле существующей взаимозависимости отдельных членов общества, чаще же всего - в смысле морально-утилитарной нормы, которая ведет к сотрудничеству. Демократическое по существу государство (“в его принципах и юридических гарантиях, а не в избитых формах парламентаризма”) должно поощрять осуществление солидарности как путем соответствующего законодательства, так и непосредственным действием, если принципы солидарности все же не осуществляются или нарушаются.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При изучении разных теорий юридического солидаризма бросается в глаза одно необычное явление. Г. Гинс делает заявление, что он от французских солидаристов заимствовал только самое слово “солидаризм”. Дюги еще более решительно отмежевывается от Буржуа и его школы. Да и сам Буржуа, только вскользь упоминая о Леру, считает юридический солидаризм своим личным открытием. И действительно, изложенное выше показывает значительную разницу в содержании теорий Буржуа, Дюги, Гинса и Грина, несмотря на то, что под солидарностью они понимают приблизительно то же самое - солидарность как факт и солидарность как норму. Общим, во всяком случае, является понятие, не только слово или термин.

Главным различием этих учений является их тематика и методология. Темой Дюги была солидарность как источник права, причем права всякого, независимо от того, о каком периоде истории идет речь. Он старался отыскать эту связь “объективным” путем, исключая всякий философский подход к данному вопросу.

Буржуа хочет внести элемент социальной справедливости в современное ему французское право, не разрушая его, а только давая ему расширенное толкование, что приводит его к несколько неудачному, формальному учению о квази-контракте. Это учение не было принято более поздними солидаристами, даже французскими, но основная идея Буржуа о социальной справедливости в праве, наоборот, получила широкое распространение и среди несолидаристов.

Учение Гинса имеет совершенно другую тематику: регулятивное право и его переход в координационное право будущего, - в право при солидаристическом строе. Его не столько интересуют источники права вообще, как его развитие в будущем. Он планирует это право, старается предвидеть его формы и особенности, обосновать его на твердом, реалистическом фундаменте.

Для каждого автора естественно известное увлечение собственной тематикой, но для успеха солидаризма, как движения, важно такое отношение к различным теориям юридического солидаризма, которое видело бы этот предмет в целом и не утеряло бы тех зерен истины, которые содержатся в каждой из этих теорий. Перед солидаристами стоит задача интеграции этих учений и дальнейшая работа над вопросами солидаристического права.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Западно-европейская социология XIX века: Тексты/ под ред. В.И. Добренькова. М.: Издание Международного Университета Бизнеса и Управления, 1996. 124с.

2. История политических учений. Вып.2 /Под ред. О. В. Мартышина ‒М.: Юрист,1996. 368с.

3. История политических и правовых учений: Учебник для вузов/ Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М.: ИНФРА-М, 1996. 728 с.

4. История правовых и политических учений: Учебник. / Под ред. О.Э.Лейста. - М.:Госюриздат, 1997.456с.

5. История политических и правовых учений: Хрестоматия для юридических, вузов и факультетов/ Сост. и общ: ред. Г. Г. Демиденко. Харьков: Факт, 1999.‒1078с.

6. История политических и правовых учений: Хрестоматия /Под ред. В. П. Малахова. М.: Академический проект, 2000. 414с.

7. История теоретической социологии Том 1. М.: издательство КАНОН, 1997. 674с.

8. Коваленко, А. И. Правовое государство: концепции и реальность/ А. И. Коваленко. М.:ИНФА-М, 1993.256с.

9. Кудрявцев, В.Н. Современная социология права: Учебник для вузов/В. Н. Кудрявцев, В. П. Казимирчук. М.: Юрист, 1995.88с.

10. Мухаев, Р.Т. Хрестоматия по теории государства и права, политологии, истории политических и правовых учений: Пособие для вузов, юридических и гуманитарных факультетов/ Р. Т. Мухаев. М.: Изд-во ПРИОР, 2000. 1104с.

11. Ходов, А. Солидаризм/А. Ходов // Новый Мир.2006.№2. С. 1248.

12. Черданцев, А.Ф. «Теория государства и права» учебник для ВУЗов /А. Ф. Черданцев М.: Юрайт, 2001. 432с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Теологическая теория. Представители: Тертуллиан, Аврелий Августин, Фома Аквинский.

Одна из древнейших теорий происхождения государства исходит из того, что происхождение и существование государства является результатом проявлении Божьей воли.

Государство – воплощение божественного проведения и потому государственная власть вечна, незыблема и подчинение ей естественно. Правители действуют от имени Бога. Их власть носит божественный характер, а издаваемы законы соответствуют божественной справедливости.

В сохранившихся историко-правовых памятниках Древнего Египта, Вавилона, Индии, Китая нашла своё чёткое выражение теологическая теория.

Наиболее широкое распространение эта теория получила в Средние века и имела главной своей направленностью обоснование, превосходство церковной власти над светской.

Начиная с 10 в. формируется теория двух мечей, согласно которой для защиты христианства Богом были даны 2 меча - церковный и светский. Оба они были переданы церкви. Сохранив для себя духовный меч, светский передала монарху. Поэтому власть монарха производна от власти церкви.

В свою очередь, сторонники независимой царской власти утверждали, что императоры получили свой меч непосредственно от Бога.

Теория солидаризма Леона Дюги

В первой половине XX века широкое распространение получило политико-правовое учение солидаризма, главным представителем которого был Леон Дюги (1859 -1928) теоретик права, конституционалист, декан юридического факультета в Бордо.

Он, опираясь на идеи французских социологов О. Конта, Э. Дюркгейма и Л. Бурнежуа, развил концепцию социальной солидарности. В теории Л. Дюги связи, объединяющие людей в обществе, являются узами социальной солидарности.

Общество делится на классы, каждый класс выполняет свою миссию, свой долг, свою социальную функцию по обеспечению солидарности и гармонии общества. Эти социальные связи основаны на разделении труда. Сотрудничество классов в процессе разделения труда приведет к преодолению теневых сторон капитализма мирным путем, без революций.

Факт общественной солидарности, говорил Л. Дюги, осознается индивидами и порождает норму социальной справедливости: "не делать ничего, что нарушает социальную справедливость, и делать все возможное для ее реализации и увеличения". Социальная норма солидарности составляет основу всего объективного права.

Юридическая норма - это "верхний пласт" социальной нормы. Отдельные нормы в их многообразии значительны лишь поскольку, постольку они отвечают социальной норме солидарности. Л. Дюги утверждает, что право вытекает непосредственно из социальной солидарности и поэтому стоит над государством. Юридическая норма возникает спонтанно в условиях общественных взаимосвязей. Законодатель лишь констатирует, но не создает ее. В этом аспекте теория Л. Дюги связана с социологической юриспруденцией.

Норма социальной солидарности создает для индивида лишь право выполнять "социальную обязанность", определенную социальную функцию, в соответствии с положением которой, данное лицо занимает в системе общественной солидарности и нет других прав.

Существует лишь объективное право - юридическая норма, которая никому: ни индивиду, ни коллективу не дает субъективных прав.

Человек лишь винтик в социальном организме. Индивид - это не цель, а средство выполнять известную работу в деле социального строительства. Для права есть только обязанности. Для каждого класса существуют свои социальные функции.

Государство налагает руку на собственность, которая должна выполнять социальную функцию. Л. Дюги говорил, что собственность социализируется и перестает быть абсолютным правом и трансформируется для собственника в социальный долг.

Л. Дюги говорил о социальной реформе общества. Он высказывал уверенность, что современное общество движется к известному роду федерализации классов, соорганизованных в синдикаты -синдикальный федерализм.

Всеобщее индивидуалистическое избирательное право предлагал заменить организаторским пропорциональным представительством партий и профессиональных организаций. Для этого классовое общество перестраивается на основе синдикатов. Каждый класс объединяется по профессиональному признаку в профессиональные союзы. Отношения между классами регулируется не законами, а договорами.

Соединение синдикатов в федерацию приведет к децентрализации политической власти, к политическому и правовому плюрализму. Власть будет распределяться между различными синдикатами, к которым перейдет вся практическая работа по осуществлению социально-экономических и социально-политических задач.

Деятельность центрального правительства будет направляться палатой, образованной из представителей всех синдикатов.

Некоторые идеи, которые выдвинул Л. Дюги, находят и сегодня применение, так в Норвегии продолжительность рабочего дня и минимальная оплата рабочего часа определяется соглашением организаций предпринимателей и рабочих. Этот договор является договорным.

Вывод: теория солидаризма выделяет следующие постулаты:

1. Общества складывается из связей, объединяющих людей на основе солидарности;

2. Сотрудничество классов, социальных групп регулируется социальной нормой солидарности;

3. Сущность права заключается в общественной солидарности, с которой должно считаться государство;

4. Отвергается самостоятельный статус субъекта права и в особенности его субъективные права.

Социологическая юриспруденция подвергла критике формально-догматическое направление, прежде всего за смешение права и закона. Но, с другой стороны, она сама страдает серьезными изъянами. Так, противопоставляются нормы и правопорядок, отрицается нормативный характер права, отвергается нормативная сила законов, исключаются из правовой науки сущностные и аксеологические проблемы права.

Известный представитель этой школы французский ученый начала ХХ в. Л. Дюги. По его мнению, спасение общества от гибели в результате социальных противоречий возможно только на основе их примирения, обеспечения солидарности и гармонии интересов различных классов и иных социальных групп. Путь к этому - в выполнении каждым членом общества своих общественных обязанностей – «социальных функций», предписанных для них возвышающейся над обществом «высшей нормой социальной солидарности». Поэтому в любой ситуации люди подчинены социальной норме, основанной на соединяющей их взаимозависимости. Отсюда он рассматривает право только как право объективное. Но источником его является не государство, а высшая норма социальной солидарности. Эта-то высшая норма и является основой деятельности государства, определяет ее пределы.

Либертарная теория права

Эта теория разработана видным советским ученым В.С. Нерсесянцем. Суть ее заключается в особом понимании содержании права. По мнению автора, право, как явление, основано на идее свободы и справедливости. Отсюда оно определяется как «форма выражения свободы в общественных отношениях, как мера этой свободы, форма бытия свободы, формальная свобода». Здесь налицо попытка показать единство права и морали в регулировании общественных отношений, подчеркнуть нравственное содержание права. Однако при этом право и свобода, справедливость, а по сути, мораль отождествляются. Вместе с тем, право и мораль - самостоятельные социальные явления. Не случайно, указанная концепция не получила широкой поддержки среди отечественных ученых.

Как видим, наукой разработано достаточно большое количество теорий, отражающих существо права, что говорит о его сложном противоречивом характере. Вместе с тем, для правильного применения, эффективного правового регулирования необходимо не отрицание отдельных концепций, а поиск их точек соприкосновения, определение того общего, что их объединяет.

Современное понимание права в отечественной науке

В отечественной науке наибольшее распространение получила концепция двойственного подхода к праву: это естественно-правовая концепция и теория позитивного права. В отдельных случаях эти концепции противопоставляются друг другу. Это касается, прежде всего, проблемы соотношения «права» и «закона». При этом под «правом» понимается чисто «правовая» основа явления - права, свободы, справедливость, мораль, естественные возможности человека и т.д. «Закон» же трактуется как нормативное положение, издаваемое государственной властью. В этих условиях, по мнению некоторых авторов, закон может быть и «неправовым», то есть не отражать подлинного правового содержания.

Разумеется, право и закон – не одно и то же. Однако признание их несовместимости, разрыв между ними не может не оказать негативного влияния на само понимание права, его роль в регулировании общественных отношений. Право как явление не может существовать вне конкретной, присущей ему формы. Это относится и к естественному праву, которое, будучи не закрепленным, остается элементом правосознания, моральным компонентом. Это же относится и к пониманию свободы, справедливости.

В действительности же естественные права только тогда получают качество «права», когда они нормативно закреплены. Поэтому естественное право выступает как содержание, основа позитивного права. Следовательно, важно не отождествление и тем более не противопоставление этих явлений, а четкое закрепление естественных прав в системе письменных нормативных положений. А его обеспечивают компетентные государственные органы (правотворческие органы). Поэтому для субъектов права оно выступает, прежде всего, в виде письменных, позитивно закрепленных правил поведения, норм. Позитивное (нормативное) понимание права делает упор на раскрытие роли права как четкого, властного регулятора общественных отношений в целях формирования гражданского общества и правового государства, осуществления связанных с этим социальных реформ, обеспечения интересов, прав и свобод граждан, укрепления законности и правопорядка. Исходя из этого, можно дать обобщенное понятие права.

Понятие и признаки права

Право – система общеобязательных, формально-определенных, гарантированных государством и реализуемых в определенном порядке норм, отражающих уровень свободы общества и выступающих регулятором общественных отношений.

Признаки права:

1. Нормативность. Право состоит из правовых предписаний, норм, то есть правил поведения общего характера. Его требования обращены не к конкретному субъекту, а к широкому кругу лиц. Это качество присуще всем социальным нормам. Особенность права заключается в том, что ему свойственна не просто нормативность, а нормативность особого рода , высшая нормативность. Право - это одинаковый масштаб, но к неравным, неодинаковым людям. Все остальные социальные нормы обращены к одинаковым, равным (с точки зрения регуляции) субъектам. Моральные нормы обращены к людям как биологическим субъектам, религиозные нормы регулируют поведение людей, исповедующих одну религию, нормы общественных организаций – поведение членов одной и той же организации и т.д. Право же направлено на всех людей, независимо от их религиозных, политических убеждений, пола, национальности и т.д. А это предъявляет особые требования как к характеру самих правовых норм, так и к особенностям правового регулирования.

2. Системность. Право выступает не как простая совокупность норм, механическая сумма, а как их системное объединение. Нормы права находятся во взаимозависимости, структурно организованы, представляя единую систему, состоящую из взаимозависимых элементов (отраслей, институтов). Объективно это проявляется в таком правовом явлении, как «система права».

3. Общеобязательность . Нормы права - не пожелание, не рекомендация, а властное веление, обязательное для исполнения всеми, к кому они обращены. Причем нормы должны исполняться независимо от субъективного к ним отношения. Поэтому для права характерна презумпция знания закона, а незнание закона не освобождает от ответственности за его неисполнение.

4. Формальная определенность. Нормы права - не абстрактные призывы, а веления, строго определенные по содержанию. Из текста нормы четко явствует: или она запрещает, или обязывает, или дозволяет совершать определенные действия. Причем содержание норм имеет четкие количественные, временные, пространственные характеристики. При этом нормы всегда находятся в формальных, письменных источниках, правовых актах. (Вспомним, что речь идет о позитивном праве).

5. Государственная гарантированность. Право как явление неотделимо от государства, которое нормы права издает, обеспечивает их реализацию и защищает от нарушений. Не случайно в механизме государства имеются органы: правотворческие, правоприменительные и правоохранительные. Этим право отличается от иных социальных регуляторов, которые обеспечиваются силой общественного воздействия.

Иногда этот признак характеризуется как «государственная принудительность». Это, в общем, правильное положение ограниченно характеризует особенность права. Государство не только принуждает к реализации правовых норм, но и контролирует и обеспечивает их реализацию с помощью специальных правовых средств и государственных (правоприменительных) органов.

6. Процессуальный характер реализации. Нормы права не только определённы по содержанию предписаний, но и реализуются в строго определенном процедурном (процессуальном) порядке. Неслучайно наряду с материальными нормами имеются процессуальные, закрепляющие процедуру их реализации.

Благодаря указанным признакам (свойствам) право становится «правом», специфическим институциональным образованием в обществе. Причем эти признаки делают право наиболее эффективным регулятором общественных отношений. Поэтому и задача совершенствования права заключается в том, чтобы его нормы и акты максимально отражали указанные признаки.

Сущность права

Для углубленной характеристики права, понимания его роли назначения в обществе важно выявить его сущность. Сущность – философская категория, означающая главное, основное в рассматриваемом явлении. Выявить сущность права – значит, понять необходимые, ключевые стороны этого явления.

Сущность права как общественного явления внутренне противоречива. В советской юридической науке господствовал взгляд на право как на явление классовое. Отсюда сущность его трактовалась как воля господствующего класса, возведенная в закон. Это положение опиралось на известный марксистский взгляд на право как на возведенную в закон волю господствующего класса, содержание которой определяется материальными условиями его жизни. Следует обратить внимание на положение Маркса о том, что право –это именно воля господствующего класса, то есть речь идет не просто о классовой, а классово-волевой сущности. В последнее время относительно волевой сущности высказывались критические суждения. Основное замечание здесь сводилось к тому, что понимания права как чьей-либо воли приводит к беззаконию, ущемлению интересов граждан со стороны государственных структур, которые и «вводят в закон» эту волю.

Не случайно в последние годы широкую поддержку получила концепция не классовой, а общесоциальной сущности права. При этом сущность связывается не с проявлением чьей-либо воли, а с таким социальным явлением, как свобода. Правда, справедливости ради следует заметить, что со свободой право связывал и Маркс, утверждая, что «свод законов есть библия свободы народа». При этом в законах, правовых нормах «свобода приобретает безличное, теоретическое, независимое от отдельного индивида существование». Обратим внимание, что в отличие от либертарного подхода, здесь речь идет не о свободе как социальном феномене, а свободе, «возведенной в закон», свободе юридической. «Юридически признанная свобода существует в государстве в форме закона», - писал К.Маркс. С этих позиций трактует сущность права и современная наука. Право в этом случае рассматривается как «мерило свободы». Именно право отмеряет (одновременно ограничивая) и обеспечивает свободу как личности, так и общества в целом.

Таким образом, право имеет две стороны единой сущности: общесоциальную и классовую. Признавая отличие в подходах, их нельзя противопоставлять. На разных этапах развития право выступало той или иной стороной своей сущности. В рабовладельческом обществе, когда ярко проявляллась классовая природа и сущность, отражение находили и свобода –свобода эксплуатации, собственности и т.д.

В современных условиях право играет роль общесоциального регулятора. Здесь в нем отражается свобода личности, человека, всего общества, хотя нашли свое место и интересы классов, иных социальных групп. Вместе с тем, на всех этапах своего развития право не утрачивает своей волевой природы. Правовые предписания носят государственно-властный характер, то есть в них проявляется воля государства, которая и возводит свободу в закон. Однако правовые нормы реализуются не автоматически, сами собой, а лишь проходя через волю и сознания конкретного индивида. Следовательно, здесь воля государства связывается с волей индивида. То есть волевая сущность проявляется на всех этапах (стадиях) правового регулирования.

Принципы права

Для всестороннего исследования права важно освоить не только его сущность, но и принципы.

Принцип права – это основные начала, руководящие идеи, характеризующие сущность, содержание и назначение права, а также законодательную и правоприменительную деятельность.

Именно принципы определяют «жизнь» права. Ими руководствуется законодатель, издавая нормы права. Точно так же учитывают их и государственно-властные органы, принимая индивидуальное правоприменительное решение по конкретному делу. Принципы могут быть закреплены в нормативных актах, а могут выводиться из общего смысла законодательства. В отдельных случаях принципы имеют нормативный характер. Так, в случае пробела, то есть отсутствия правовой нормы, регулирующей конкретное отношение, правоприменительный орган принимает решение, руководствуясь общими принципами законодательства. Такое явление носит название «аналогия права».

Следует различать понятия «правовые принципы» (принципы права) и «юридические принципы». Дело в том, что право тесно связано с иными социальными реалиями, которые находят отражение в его содержании и принципах. Поэтому целесообразно различать общесоциальные, политические и юридические принципы.

Общесоциальные – принципы, характерные для всего общества, всей социальной системы. Безусловно, они находят отражение и в ходе правового регулирования, в правовых предписаниях. Примером может служить принцип социализма « кто не работает, тот не ест». Естественно, что нормы трудового, административного права не могли не учитывать этот принцип.

Политические – это принципы, на основе которых осуществляется политическая деятельность. Поскольку право есть мера политическая, политические принципы находят отражение в его содержании. Таков, например, политический принцип руководящей роли КПСС, свойственный советскому праву.

Юридические – это принципы, характерные именно для права как институционального образования, как специфического регулятора общественных отношений.

Все юридические принципы, в свою очередь, можно подразделить на три группы: отраслевые, межотраслевые и общеправовые.

Отраслевые принципы – принципы, характерные только для одной отрасли права (уголовного, гражданского, трудового и т.д.). Так, например, для гражданского права характерен принцип диспозитивности, для семейного права – принцип равноправия супругов и т.д.

Межотраслевые принципы свойственны нескольким близким по характеру отраслям. Таков, например, принцип состязательности, который характерен и для гражданского, и для уголовного процесса (уголовно-процессуальное и гражданское процессуальное право как отрасли права). Межотраслевые и отраслевые принципы подробно анализируются при изучении конкретных правовых дисциплин. Для теории государства и права важен анализ общеправовых принципов.

Общеправовые принципы характерны для всей правовой системы, для ее всех отраслей. Рассмотрим основные из них.

Принцип законности предполагает, что право, все его нормы функционируют, образуются и реализуются на основании закона. Нормативные акты принимаются компетентными органами в установленном законом порядке и формах. То же относится и к правоприменительной деятельности и деятельности отдельных граждан и организаций.

Принцип гуманизма. Этот принцип означает, что право, все его нормы пронизаны идеями человечности, гуманности, направлены на защиту человека, его прав, свобод и интересов. Гуманизм проявляется не только по отношению к законопослушным гражданам, но и к нарушителям. В частности, недопустимы меры наказания, унижающие человеческое достоинство, дикие, жестокие варварские меры наказания. Принцип гуманизма прямо закреплен в Конституции России. Как гласит ее вторая статья: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».

Принцип справедливости означает, что правовые нормы и отношения базируются на нравственных основаниях. Право есть мера справедливости. Это предполагает справедливую оплату в трудовом праве, справедливый обмен в гражданском праве. Справедливость при назначении наказания заключается в том, что за более тяжкое, опасное деяние следует и более жесткое наказание. Это положение прямо закрепляется в уголовном кодексе РФ, ст.6 которого гласит, что «наказание и меры уголовно-правового характера должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного».

Принцип равноправия предполагает равенство всех в правах в одинаковых ситуациях. Заметим, что речь идет именно о равноправии, а не о равенстве. Вспомним, что право - равный, одинаковый масштаб, но к неравным людям. Поэтому право не может обеспечить фактического равенства, а только равенство в правах, равенство перед законом, то есть равноправие.

Этот принцип получил конституционное закрепление в ч. 2 ст. 19 Конституции РФ: « Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств».

Принцип единства прав и обязанностей . Рассматриваемое явление носит название «право». Но это не означает, что его нормы предоставляют субъектам исключительно права. Предоставляемые гражданину правадолжны сочетаться с его обязанностями перед другими людьми, перед обществом. Более того, право только тогда и может реализоваться, когда оно обеспечивается действиями обязанной стороны. Недопустимо положение, когда у одних субъектов есть только права, на других же накладываются лишь обязанности. Нет прав без обязанностей, как нет обязанностей без прав. Следовательно, права и обязанности в праве находятся в единстве, и это единство выступает как принцип права.

Принцип демократизма. Он означает принадлежность всей власти народу. Применительно к праву он проявляется в том, что в правовом регулировании (правотворчестве, обеспечении и охране прав и свобод) осуществляется не только государственные органы, но и ораны общественности, население.

Принцип правосудия. Любые нарушения прав, правовые споры должны рассматриваться судом, который является органом правосудия. Право не должно содержать норм, исключающих возможность обращения к суду за защитой. П.1 ст. 46 Конституции России гласит: «Каждому гарантируется судебная защита прав и свобод».

Принцип признания, обеспечения и защиты прав человека. Близкий по содержанию с принципом гуманизма, этот принцип в современных условиях имеет важное самостоятельное значение. Он подчеркивает единство позитивного и естественного права, которое и оставляет основу содержания права позитивного.

Функции права

Функции права – это основные направления воздействия права на общественные отношения.

В зависимости от характера воздействия они подразделяются на социальные и юридические.

Социальные функции - это функции, характерные и для иных социальных регуляторов, функции, реализуемые без учета специального юридического инструментария. Сюда относятся:

Ценностно-ориентационная функция. Она предполагает, что посредством права в общество привносятся, закрепляются и охраняются социальные ценности. Негативные, нежелательные для общества, посредством права изгоняются, положительные – внедряются в жизнь путем поощрения.

С другой стороны, право выступает мощным источником ориентации субъектов. Благодаря праву человек сориентирован практически во всех общественно значимых ситуациях, ибо в нормах права закреплено поведение, факты, отношения, которые позволяют субъекту достичь поставленной цели допустимым и эффективным способом.

Воспитательная функция. В качестве социального регулятора, тесно связанного с иными нормативными системами общества, право оказывает воспитывающее воздействие на поведение субъектов. Запрещая негативное поведение, стимулируя положительное, характеризуя поведение людей как законное и противоправное, оно воспитывает уважение к закону, формирует ориентацию человека на совершение правомерных действий.

Другой вид функций - юридические функции - связан с собственно юридическим воздействием на общественные отношения посредством специфических средств.

Здесь различаются два вида функций – регулятивная и охранительная.

Первая характеризует основное направление правового регулирования – регуляцию общественных отношений, обеспечение направления их развития. Однако регулирование общественных отношений осуществляется в двух направлениях. С одной стороны, право закрепляет их стабильность, неизменность, статику. Такая функция определяется как регулятивная статическая . С другой стороны, право обеспечивает быстрое изменение общественных отношений. Подобная функция определяется как регулятивная динамическая. И конечно, право обеспечивает защиту общественных отношений, общественных ценностей от нарушений. Это направление правового регулирования определяется как функция охранительная .

Поскольку эти функции юридические, они обеспечиваются специфическими правовыми средствами. Так, регулятивная статическая обеспечивается посредством правовых запретов, запрещающих норм. Поскольку в соответствии с правовыми предписаниями субъекты права бездействуют (реализуют запреты), общественные отношения остаются стабильными, неизменными. Напротив, динамизм, изменение общественных отношений обеспечивается посредством обязываний, обязывающих норм. Действуя в соответствии с обязательными предписаниями, субъекты изменяют общественные отношения. Охранительная же функция обеспечивается с помощью охранительных норм, предусматривающих меры наказания за нарушение правовых предписаний.

Формы права

Право, как указывалось, сиcтема формально определенных норм. То есть правовые нормы должны быть надлежаще оформлены, а воля государства – «возведена в закон». Вот эти-то способы возведения государственной воли в закон и определяют форму права. То есть форма права показывает, каким образом государство придает своим велениям общеобязательный характер, статус норм права. Обратим внимание: речь идет не о всяких государственных велениях, а лишь о тех, которые получают качество норм права. Поэтому решение по конкретным вопросам (например, решение суда) не может характеризоваться как форма права.

В юридической практике имелось достаточно большое количество путей создания права. Это могли быть и научные доктрины, и религиозные догмы, и токование мыслителей и т.д. В современных условиях наибольшее практическое распространение получили четыре из них:

1. Санкционированный обычай. Это обычай, взятый государством под свою защиту.
Обычай, как известно, возникает стихийно, в результате многократного построения становится обязательным и охраняется силой общественного мнения, воздействия. Когда же этот обычай, обычное правило обеспечивается государством, он получает юридический, правовой характер, становится нормой права.

2. Нормативный договор. Здесь правовые нормы возникают в результате договоренностей между субъектами. Он становится обязательным не только для них, но и для всех субъектов, которые сталкиваются с ним. Это может быть международный договор, коллективный трудовой договор, обязательный для всех работников предприятия и т.д.

3. Прецедент. Эторешение компетентного органа по конкретному делу, которое в силу компетенции органа становится обязательным для всех аналогичных случаев.

4. Нормативный правовой акт – форма права наиболее распространенная для России и иных континентальных стран Европы. Это акт правотворчества компетентных государственных органов, содержащий нормы права. Он возникает в результате творчества компетентных органов (правотворческих органов) и носит обязательный характер для всех субъектов, к которым он обращен.

5. В отдельных государствах, где господствующей религией является ислам, специфическим источником права являются акты религиозного содержания – Коран, сунна и т.д.

В каждом государстве преимущественное значение имеет одна из этих форм. Например, для Великобритании основное значение имеет прецедент, для Германии, Франции – нормативный акт, в Иране, Пакистане - Коран и т.д. Именно нормативный правовой акт является основным источником (формой) права и для России.

Литература к теме

Алексеев С.С. Общая теория права. - М., 2008.

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения М.: Норма, 2001.

Алексеев С.С. Право: азбука – теория – философия: опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999.

Алексеев С.С. Основы правовой политики в России: Курс лекций. М., 1995.

Байтин М.И. Понятие и классификация принципов права. //Правоведение. - 2000. - № 3.

Ведяхин В.М., Суркова О.Е. Факторы формирования и реализации принципов права. – Самара, 2005.

Ведяхин В.М., Ревина С.Н. Принципы правового регулирования рыночных отношений. - Самара: Изд-во Самарской гос. экон. академии, 2005

Вертий М.Ю. Обычное право в контексте юридического плюрализма. - Ростов-на-Дону, 2004.

Вопленко Н.Н. Сущность, принципы и функции права. - Волгоград: Волгоградский гос. ун-т, 1998.

Евдеева Н.В. Интегративное правопонимание в современной России: основные концепции. - Н. Новгород, 2005.

Захаров А.Л. Межотраслевые принципы права. - Самара, 2005.

Козлихин И.Ю. Право и политика. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.

Колесов Ю.И. Правовое пространство России. - М.: Изд-во «Спарк», 2004.

Лейст О.Э. Сущность права. - М.,2002.

Мальцев Г. В. Понимание права. Подходы к проблеме. - М.,1999.

Малько А.В., Михайлов А.Е. Правовая жизнь общества. Саратов: Изд-во СГАП, 2007.

Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике.- Саратов: Изд-во СГАП, 2003.

Матюхин А.А. Государство в сфере права: институциональный подход. - М., 2000.

Наш трудный путь к праву. - М.: Изд-во «Норма», 2006.

Скурко Е.В. Принципы права: Монография.- М.: «Ось-89», 2008.

Субачев В.В. Законные интересы. - М.: Норма, 2008.

Ягофарова И.Д. Право как мера ограничения свободы. - М.: «Кучково поле», 2006.

История политических и правовых учений: Учебник для вузов Коллектив авторов

6. Юридический солидаризм

6. Юридический солидаризм

Солидаризм (социальная солидарность) - социально-политическое и экономическое идейное течение, которое вместо естественно-правовых конструкций прав человека указывает на развитие фактической связи и взаимозависимости людей в общественной жизни, Понятие встречается в проектах некоторых утопических социалистов, у Ф. Бастиа, автора «Экономических гармоний» (середина XIX в,), в работах О. Конта и других социологов, В экономической области идея солидарности давала возможность отказаться от политики государственного невмешательства и ставить задачу возложения на частное лицо (на человека и гражданина) некоторых обязанностей в интересах всех,

Теоретиком солидаризма стал лауреат Нобелевской премии мира, бывший премьер-министр Франции Леон Буржуа 0 851 - 1925), автор «Солидарности» (1896) и «Философии солидарности» (1902), Солидарность предстает у него в юридической форме, которую он именует «мнимым договором», Для естественной солидарности характерно неравенство, поэтому ее нельзя считать справедливой, У солидарности есть свои законы, которые вначале следует «констатировать», а затем уже и воспользоваться ими с тем, чтобы «изменить их действие в интересах справедливости», В силу складывающегося разделения труда, в силу наследственных связей и обязательств человек оказывается связанным с другими людьми множеством уз, часть из которых подпадает под действие своеобразного договора, который они не заключали, но который фактически действует.

Например, получение наследства заставляет наследника выплачивать долги наследодателя. Так, между кредиторами наследодателя и наследниками возникает «мнимый договор», именно мнимый, поскольку он в действительности никогда не заключался. По этой логике всякий член общества тоже связан «взаимными долгами». Богатство, возникшее и скопленное в прошлом благодаря общественному труду многих, обязывает (положение Веймарской конституции 1919 г. и Боннской конституции 1949 г. о том, что «собственность обязывает», по всей видимости, является отдаленным эхом конструкции социального солидаризма); частная собственность становится свободной только после того, как будут произведены некоторые выплаты как потомкам, так и современникам, которые не получили выгод от системы «естественной солидарности». Такими выплатами можно считать обязательные налоги государству, у которого есть присущая ему по природе и назначению функция - быть блюстителем договоров различного происхождения, в том числе «мнимых договоров». Оно же является гарантом выплат минимального «социального долга», например в виде бесплатного просвещения, обеспечения минимума существования (прожиточного минимума), страхования и др. Рационализация подобных обобщений привела к тому, что политические партии, разделявшие идеи солидаризма, стали выдвигать требования ввести прогрессивный подоходный налог, обязательное страхование рабочих, строгую регламентацию труда, создать кооперативные общества и т. д. Примирение, а не борьба классов, их социальное «сотрудничество» становится настоятельной потребностью и необходимым условием общественного развития.

Творчество Леона Дюги (1859-1928), теоретика права, конституционалиста, декана юридического факультета в Бордо, приходится на тот период, когда в европейских странах происходило возрождение идей естественного права (юснатурализма). И хотя это возрожденческое движение не было в состоянии раз и навсегда нарушить доминирующее положение юридических позитивистов, все же интеллектуальное и нравственное недовольство позитивизмом содействовало обновлению восприятия и трактовки тех вопросов, которые позитивисты в силу своей задогматизированности не в состоянии были адекватно воспринимать и объяснять.

Дюги предстает в конечном счете защитником социально-юридического, т. е. позитивистского и социологического, понимания права, однако с некоторыми отступлениями в пользу естественно-правовой традиции.

Замысел относительно коренных перемен в государствоведении и правоведении включал в себя у Дюги попытку упразднить в юридической науке некоторые понятия и конструкции, которые он в духе О. Конта именовал «метафизическими». К их числу он относил понятия «суверенная личность государства», «субъективное право личности» и защищал ряд таких новых понятий, как «юридическая ситуация», «функция», «социальное право» и др. Его самый главный труд назывался «Трактат о конституционном праве» (1911), в котором помимо перечисленных новаций предпринято уточнение и перетолкование самого предмета конституционного права.

Таким образом, общий замысел Дюги предстает как решительное намерение поместить право и его знатоков - юристов в некоторый новый и более адекватный контекст обсуждения природы и назначения права и государства. В этом своем намерении он нашел поддержку среди основателей и главных авторитетов социологического позитивизма (Сен-Симон, Конт, Спенсер) и современников, в частности Э. Дюркгейма, который в своих работах методологического свойства настойчиво утверждал, что право есть не что иное, как «непосредственный результат социальных факторов».

В противоположность Ж. П. Эсмену и Г. Еллинеку и взглядам «всех правоведов, которые придерживаются «дряхлой концепции» субъективных прав и выстраивают на ее основе юридическую технику, сильно похожую на схоластику», Дюги провозглашает тезис о том, что «публичная власть есть просто факт». Государство в его прежних формах коллективности - римская, королевская, якобинская, наполеоновская, форма Третьей республики во Франции - исчезает, и место этих форм начинает занимать новый государственный строй - «более гибкий, более гуманный, более защищающий индивида». Этот строй покоится на двух элементах. Первый элемент - это концепция социальной нормы (входит в корпус объективного права), которая основывается «на факте взаимной зависимости», соединяющей все человечество вообще и членов любой социальной группы (в частности, социальная норма для слабых и сильных, для больших и малых, для правящих и управляемых). Вторым элементом является децентрализация (другое название этой новоявленной социальной и общеустроительной тенденции - синдикальный федерализм). Комментируя это положение, Дюги решительно отмежевывается от революционного синдикализма и высказывает уверенность в том, что современное общество движется «к известному роду федерализма классов, сорганизованных в синдикаты» и что этот федерализм со временем будет «скомбинирован с центральной властью, которая не упразднится, сохранит свою живость, но примет совершенно другой характер... и сведется к функциям контроля и надзора».

Центральной и объединяющей идеей для Дюги становится не идея из арсенала юснатурализма или юридического догматизма, а идея, заимствованная из области позитивистской социальной философии. Таковой стала концепция солидаризма, у истоков которой находится О. Конт.

Идеи солидаризма получили дополнительное обоснование в социологии и юриспруденции. Э. Дюркгейм выдвинул в качестве «опоры морального порядка» «солидарность, основанную на несходстве личностей, возникающем в процессе разделения труда. Дюги высказался о солидарности в таких словах: «В солидарности я вижу только факт взаимной зависимости, соединяющий между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого, в частности членов одной социальной группы. Прибавлю, что в последние годы до того злоупотребляли прекрасным словом «солидарность», что я колеблюсь произносить его; нет деревенского политика, который не разглагольствовал бы о социальной солидарности, не понимая, впрочем, значения этих слов. Поэтому я предпочитаю говорить «взаимная социальная зависимость». В своем обосновании новой системы прав коллективов и индивидов Дюги отказывается видеть в современном обществе только бесконечные социальные конфликты и непримиримую вражду классов; напротив, он изображает его собранием индивидов, между которыми существует тесная солидарность. Помимо социальной солидарности людей связывают и интегрируют в новые общности те правила поведения, которые заданы социальной нормой. «Всякое общество есть дисциплина, а так как человек не может жить без общества, то он может жить, только подчиняясь какой-нибудь дисциплине». Социальная норма не является моральной нормой, но ее можно и нужно считать правовой нормой. Подобно норме правовой, она относится к внешним проявлениям человеческой воли и не обязательна для его внутренней жизни. Кроме того, как полагал Дюги, социальная норма является как бы «органическим законом общественной жизни».

Социальная солидарность в настоящее время стала устойчивой терминологической конструкцией в социологии, где она подразумевает интеграцию (степень или тип интеграции), демонстрируемую обществом или социальной группой. Основой различения степени солидарности является различие между простыми (примитивными) и комплексными обществами. Однако для всех обществ необходимыми элементами являются «разделяемые ценности», интегративный ритуал, консенсус, доминирующая идеология (гражданская религия) и др.

Из книги Всеобщая история государства и права. Том 1 автора Омельченко Олег Анатольевич

Из книги Энциклопедия юриста автора Автор неизвестен

Из книги Общая теория права. Том II автора Алексеев Сергей Сергеевич

Из книги Теория государства и права автора Морозова Людмила Александровна

Глава 33. НОРМАТИВНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ АКТ 1. Понятие нормативного юридического акта.2. Нормативный юридический акт как источник права.3. Множественность источников права в эксплуататорских обществах.4. Нормативные юридические акты в социалистическом обществе.5. Нормативный

Из книги История политических и правовых учений. Шпаргалки автора Князева Светлана Александровна

19.5 Юридический механизм реализации права Термин «механизм» в юриспруденции означает внутреннее устройство системы, совокупность процессов и состояний, из которых складывается какое-либо явление. Механизм можно также определить как совокупность взаимосвязанных

Из книги Теория государства и права: конспект лекций автора Шевчук Денис Александрович

86. Юридический позитивизм Дж. Остина Джон Остин (1790–1859) был учеником Бентама, одним из основателей юридического позитивизма, в 1832 г. издал книгу «Лекции о юриспруденции, или философия позитивного права».Критика идей естественного права содержалась еще в трудах Бентама,

Из книги Право. 10–11 класс. Базовый и углублённый уровни автора Никитина Татьяна Исааковна

§ 6. Юридический процесс Процесс буквально переводится как «движение вперед». В юридической практике он означает порядок осуществления деятельности следственных, административных, судебных органов близким ему по значению является термин «процедура» – официально

Из книги История политических и правовых учений: Учебник для вузов автора Коллектив авторов

Краткий юридический словарь Автономия – форма самоуправления части территории федеративного государства. Автономная территориальная единица самостоятельна в решении вопросов местного значения в пределах, установленных центральной властью. Население А. пользуется

Из книги История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. доктора юридических наук, профессора О. Э. Лейста. автора Коллектив авторов

5. Прагматический юридический реализм Позитивизм аналитической (формально-догматической) юриспруденции иногда именуют позитивизмом законников (легистским позитивизмом), тогда как позитивизм школы американских (Фрэнк и др.) и скандинавских «правовых реалистов»

Из книги Философия права [Курс лекций] автора Моисеев Сергей Вадимович

7. Юридический институционализм Институционализм (от лат. institutio - образ действия, наставление, устройство) основан на понятии «институция», обозначающем любое устойчивое объединение людей для достижения определенной цели, а также порядок или способ социального общения,

Из книги Понятие права автора Харт Герберт

14. Юридический экзистенциализм Экзистенциалистский подход к праву сформировался в XX в. под влиянием экзистенциализма как философии существования. Сами основатели различных направлений философского экзистенциализма (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж. П. Сартр и др.) специально

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

“Гродненский государственный университет имени Янки Купалы”

Юридический факультет

Специальность 1-240103 – экономическое право

РЕФЕРАТ ПО КУРСУ «ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ УЧЕНИЙ»:

ТЕОРИЯ СОЛИДАРИЗМА

Выполнила студентка 2 курса,

2 группы, дневного отделения

Зубрик Ольга

Научный руководитель

кандидат юридических наук,

доцент Седельник В.В.

Гродно, 2009

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. П. ЛЕРУ О ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТАХ

ГЛАВА 2. ТЕОРИЯ КВАЗИ-КОНТРАКТА Л. БУРЖУА

ГЛАВА 3. ОБЪЕКТИВНОЕ УЧЕНИЕ О ПРАВЕ Л. ДЮГИ

ГЛАВА 4. КРИТИКИ ОБЪЕКТИВНОГО УЧЕНИЯ О ПРАВЕ

ГЛАВА 5. СОЦИАЛЬНОЕ ПРАВО В АНГЛИИ И РОССИИ

ГЛАВА 6. УЧЕНИЕ Г. ГИНСА О ПРАВЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ

Идеи солидаризма получили значительное распространение в конце XIX -начале XX вв.Солидаризм – от французского solidaire – “действующий заодно”. В общих чертах, солидаризм – “система согласования свободных устремлений людей и постоянного преодоления неизбежных общественных противоречий путем соподчинения противоположных интересов в процессе солидарного сотрудничества”.

Солидаризм - социально-политическая концепция, получившая широкое распространение в буржуазных общественных науках с переходом капиталистического общества в стадию империализма. Создатели этой теории, как и либералы, ставили во главу угла человеческий индивид и его личные права, но, в отличие от последних, считали, что личность не может существовать сама по себе, ибо своими знаниями, культурой, налаженным бытом, своим благополучием, в конце концов, она обязана усилиям других людей.

Цель исследования является анализ теоретических положений и взглядов ученых, касающихся теории солидаризма. Данная цель обусловила постановку следующих задач :

1. Рассмотреть учение о правовых институтах Пьера Леру.

2. Раскрыть сущность теории квази-контракта Буржуа.

3 . Охарактеризовать объективное учение о праве Леона Дюги и рассмотреть критические взгляды на данную теорию.

4. Описать учения о социальном праве России и Англии.

5. Раскрыть сущность учения о праве Г. Гинса.

Объект исследования : политико–правовые взгляды таких ученых как П. Леру, Л. Бужуа, Л. Дюги, Т. Грин, Н. Коркунов, Г. Гинса на теорию солидаризма.

Предметом исследования данной работы являются работы вышеупомянутых ученых: «Курс позитивной политики» Леру, «Солидарность» Буржуа, «Трактат о конституционном праве» Дюги, «От либерализма к солидаризму» Гинса и др.

Краткая информация о структуре работы : работа состоит из введения, основной части: шести глав, заключения и библиографического списка. В первой главе раскрывается сущность учения Пьера Леру о правовых институтах. Во второй главе характеризуется теория квази-контракта Леона Буржуа. В третьей главе отражается объективное учение о праве Леона Дюги. В главе четвертой изложены критические взгляды на теорию обективного учения. В пятой главе рассмотрены учения некоторых ученых о социальном праве в Англии и России. О учении Г. Гинса о праве говорится в шестой главе.

Методологической основой работы явились достижения отечественной юриспруденции, в частности труды ученых по проблемам теории права. При анализе текстов использовался диалектико-материалистический метод познания объективной действительности, а также специально-научные методы (исторический, логический, функциональный, системный, сравнительный) и частно-научные методы (формально-юридический и сравнительно-правовой).

Эмпирическую базу исследования составили труды отечественных ученых, таких как В. Н. Кудрявцев, В. П. Малахов, А. Ходов, А. Ф. Черданцев, В. С. Нерсесянц, Р. Т. Мухаев и др.

ГЛАВА 1. П. ЛЕРУ О ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТАХ

Пьер Леру (1791-1871), первый французский солидарист, получивший техническое образование, и его намерением было провести трудовую жизнь инженера, к которой он и готовился. Будучи, однако, человеком широко начитанным и интересующимся общественными проблемами, он поневоле стал задумываться над противоречиями современной ему жизни послереволюционной Франции. С одной стороны, законодательство, основанное на Кодексе Наполеона, требовало формального применения принципов свободы и равенства (братство никогда не получило юридического оформления), а с другой стороны, экономическая жизнь явно вела к классовой борьбе, которую этот Кодекс не только не предотвращал, но как будто, наоборот, поощрял. В то же время появился целый ряд крайних течений, требовавших уничтожения всех современных общественных и политических институтов и фактического уравнения всех граждан. Обстоятельства, не давшие возможности Леру закончить свое техническое образование, натолкнули его на усиленное занятие политикой. Можно по-разному относиться к его политической карьере, сделавшей его в конце концов первым министром социальной политики Французской Республики, где он не проявил ни достаточной прозорливости, ни достаточного организационного таланта, но нельзя не отдать ему пальмы первенства в тех новых идеях, которые легли в основу солидаризма.

Уже в своей первой книге “О Человечестве” Леру впервые проанализировал связь между юридическими институтами (собственность, семья и т.д.) и общественным развитием. В ней он призывает не уничтожать эти институты, а подчинять их общественной пользе, придавать им ту форму, которая в данный период развития общества принесет наибольшую пользу для общественного прогресса: “Если семья, государство и собственность причинили до сих пор столько зол, это, еще раз будь сказано, не потому, что это дурные вещи, а потому, что они вместо того, чтобы быть организованы таким образом, чтобы служить неограниченному общению человека с ему подобными и миром, были в действительности повернуты против этого общения. Семья, родина и собственность - конечные вещи, которые должны быть организованы с оглядкой на бесконечность. Потому что человек существо конечное, которое стремится к бесконечности. Абсолютно конечное - для него зло. Бесконечное - его цель, непредвиденное - его право. Пусть это непредвиденное, в котором заключен прогресс, будет от него отнято; пусть семья, государство и собственность будут организованы с расчетом на конечность, - и зло воцарится на земле...”.

Леру, таким образом, не отрицает юридических норм, но требует, чтобы они были увязаны с перспективами общественного развития. Впервые право сближалось с учением об обществе. Идея была настолько нова и необычна, что, когда ее подхватил Конт и сделал дальнейшую попытку сближения нормативных идей (т.е. права) и социологии, началось общее возмущение среди его учеников. Новые идеи “Курса позитивной политики” стали даже приписывать душевной болезни отца социологии, не понимая, что в сущности это был совершенно здоровый и важный шаг вперед. Весь этот неразумно поднятый шум не мог, однако, остановить дальнейшее сближение правоведения и социологии, и стык был достигнут на пороге XX века главным образом благодаря усилиям солидаристов второго периода развития этого учения, к которому мы и переходим.

ГЛАВА 2. ТЕОРИЯ КВАЗИ-КОНТРАКТА Л. БУРЖУА

Если солидарность должна стать основой жизни более совершенного человеческого общества, то она должна, прежде всего создать для такого общества твердый юридический фундамент. Биологическая солидарность сама по себе такого фундамента не создает; нужны были дополнительные основания из области человеческой психологии, общей теории права, традиций человеческой цивилизации. Такова исходная точка той теории юридического солидаризма, которую создал известный французский политический деятель Леон Буржуа.

Леон Виктор Огюст Буржуа родился в Париже в 1851 году, получил солидное юридическое образование и является автором многочисленных работ по вопросам права, социологии и экономики. Он был депутатом парламента, сенатором, занимал должности министра народного просвещения, юстиции и иностранных дел. В 1895 году был председателем Совета министров Франции. Буржуа всю свою жизнь боролся за те социальные мероприятия, которые в настоящее время считаются необходимой частью общественного устройства каждого культурного государства, но которые в его время почти отсутствовали, что вело к постоянным конфликтам между разными слоями европейского общества.

Изложение идей Буржуа-отрывки из его книги “Солидарность” и его трех лекций из международной конференции солидаристов в 1901-02 гг.: “Живая материя стремится перейти из состояния гомогенного (однородного) в состояние гетерогенное (неоднородное). Происходит функциональная дифференциация органов, приспособление к разным задачам. И устойчивое равновесие достигается солидарной ассоциацией отдельных частей, стремящихся в общей цели. Эта ассоциация - основное условие успеха в борьбе за существование. Кант сказал: “То, что составляет организм, - это взаимность его частей”. В этом смысл всей биологии. Однако заметим, что у природы свои цели и эти цели не всегда совпадают с нашими. Цель, которую стремится постичь человек, живущий в обществе, это достижение справедливости, но она не содержится в природе. Природу нельзя назвать несправедливой, она попросту вне этого понятия. Нет, таким образом, ничего общего между целью природы и целью общества. Природа не интересуется справедливостью, но для людей она важна; они не могут обойтись без нее. Нет устойчивого общества, мира и прогресса там, где справедливость не считается основной целью. Когда она нарушается, наступают конфликты, войны, революции... Откуда эта идея явилась или откуда она выведена, неважно; главное, она существует. Идеи, как говорят, являются фактами: я отмечаю этот факт - идею справедливости... Справедливость не реализуется в обществе, члены которого не признают себя должниками (общества). Ни один результат интеллектуальной, моральной или физической деятельности человека не может быть достигнут собственными его силами, его собственной персоной... Человек, живущий в обществе и не могущий жить без него, является должником по отношению к нему... Все знания, которыми я обладаю, - результат огромной работы, произведенной в течение веков; язык, на котором я говорю, выработан бесчисленными поколениями людей... Ни один акт производства невозможен без орудий производства, которые кто-то изобрел, и т.д. Я всем этим пользуюсь; как могу я заявить себя независимым от общества, которому я должен. Ввиду всего этого я фактически, вольно или невольно, принял на себя долг, который я не имею права отвергнуть, не ставши несостоятелным должником... Обязательства по отношению к другим людям не являются результатом произвольного решения; они попросту оплата тех преимуществ, которые каждый получает от общества, цена тех услуг, которые общество предоставляет своим членам. Там где сила обстоятельств ставит людей в такие отношения, которые они не имели возможности предварительно обсудить, законы должны определить сущность их отношений таким образом, чтобы это было лишь интерпретацией и оформлением таких условий договора, которые бы они сами приняли, если бы они могли действовать как свободные и равные договаривающиеся стороны. Квази-контракт есть не что иное, как договор, принятый ретроактивно...”.